Б. Дедюхин - СОБЛАЗН.ВОРОНОГРАЙ

Государь проспал спокойно всю ночь и встал в мирном и молитвенном настроении духа. Он не сразу даже и вспомнил о вчерашней тревоге.

Только уже по дороге в церковь, идя рядом с престарелым игуменом, Василий вдруг вспомнил.

– А что, отче святой,- спросил он,- никаких вестей от караульных моих не было?…

– Никаких, государь великий… Я и сам ночью еще два раза посылал на гору… Никого всю ночь по дороге не было…

– Наплел бегун вчера!- спокойно произнес государь, поднимаясь по ступеням паперти.

Началась служба.

Рядом с государем молились и оба сына его – Иван и Юрий. Тут же стояли ближний боярин государя великого князь Ряполовский и еще несколько человек, приехавших вместе с великим князем…

Государь смиренно молился.

Вдруг на монастырских воротах раздался резкий и тревожный перезвон сторожевого колокола. Его частые и слабые удары наполнили сразу весь монастырский двор и резко выделялись из спокойного, великопостного перезвона церковных колоколов…

Великий князь при первом звуке вздрогнул и тревожно оглянулся на Ряполовского.

– Князь Семен, что это?…- бледнея, произнес он. Князь Ряполовский и другие бояре, смущенные не менее государя, тревожно оглядывались на выход из церкви.

А набат все гудел и гудел.

Один из бояр отправился узнать, в чем дело.

А за стенами обители происходило вот что. Когда люди Шемяки и Можайского прошли благополучно никем не замеченные городок Радонеж, их нагнали оба князя с остальными челядинцами…

Люди, лежавшие в санях под рогожами, покинули свои места и столпились вокруг князя Дмитрия Юрьевича.

Из обители доносились звуки благовеста.

Князь Дмитрий снял свою богатую шапку и трижды перекрестился.

– Князь Иван!- торжественным голосом обратился он к брату.- Бог послал мне удачу… Брат Василий теперь в наших руках!… Поезжай вперед с людьми и вели открыть ворота обители… Как войдете, заберете Василия и всех его бояр моим государевым именем! Я же вслед за вами буду!…

В голосе Дмитрия слышались ноты, не допускавшие возражения.

Можайскому ничего не оставалось, как повиноваться.

С толпою своих людей он направился по дороге к монастырю.

Через три минуты копыта его лошади уже застучали по мосту перед вратами обители.

Ворота были, по обыкновению, заперты.

На громкий стук в оконце выглянул монах-привратник.

У сторожа дрогнуло сердце. За стенами стояла целая толпа всадников. Слышались голоса, звенело оружие и стремена.

Монах, не спрашивая даже об именах пришельцев, быстро захлопнул оконце.

– Господи, спаси и помилуй!- в ужасе прошептал он и быстро, насколько мог, стал подниматься на стену по лестнице.

Еще с вечера всем в монастыре уже было известно, какие вести привез Бунко. Но все успокоились, когда узнали, что великий князь не поверил бегуну и приказал его «выбить» из монастыря…

Бунко «выбили».

Послали караульных на гору.

Два раза ночью игумен от себя еще посылал келейника справляться. И всякий раз келейник, возвращаясь, доносил, что все по дороге спокойно, что караульные зорко сторожат…

Все это пронеслось в голове у сторожа, пока он взбирался на стену…

На стене, в маленькой деревянной башне, висел сторожевой колокол…

Растерявшийся монах-привратник дернул за веревку языка…

Раз, раз, раз…

Вчера в Москве так же рано поутру загудел набат; сегодня здесь…

И здесь и там он звучал одинаково зловеще… Одинаково будил в сердцах смятение и тревогу…

Раз, раз, раз…

Из церкви бежало по двору несколько монахов и послушников. Шел и один из бояр великого князя…

А снаружи уже били в калитку тяжелым бревном. Дубовая дверь глухо отдавала удары и дрожала на своих петлях…

Боярин великого князя дрожащими руками открыл дверную форточку.

– Кто здесь смеет тревожить молитву государя великого?- спросил боярин.

– Отворяйте!- раздался снаружи громкий голос.- Государь и великий князь московский Дмитрий Юрьевич на моленье в обитель жалует!…

Как вчера утром во дворце Василия всех заставил остолбенеть этот неожиданный ответ, так было и сегодня в обители…

Боярян, не спрашивая ничего больше, бегом бросился назад в церковь…

Дверь уже трещала и каждую минуту готова была слететь со своих петель…

Боярин и послушники как безумные вбежали в церковь.

– Государь великий!- прерывающимся голосом воскликнул боярин.- Брат твой, князь Дмитрий Юрьевич, с войском на тебя пришел. Спасайся, государь, если еще можно…

Василий с перекосившимся от ужаса лицом торопливо перекрестился.

– Князь Семен… детей спрячь!- проговорил он князю Ряполовскому и бросился вон из церкви…

Князь Семен Ряполовский схватил за руки обоих сыновей и бросился с ними тоже бежать.

Между тем Василий, выбежав из церкви, бросился подвору в ту сторону, где были расположены монастырские конюшни.

Великий князь один, без людей вбежал в конюшни.

– Лошадь мне скорее давайте!…- закричал он, весь дрожа от страха.

На крик великого князя никто не отозвался.

Конюшня была пуста. Люди великого князя и монастырские служители, взбудораженные неожиданным набатом, побежали к воротам и оставили конюшни пустыми…

Василий метался и кричал, но никто не приходил к нему на помощь…

Между тем в воротах обители все уже было кончено…

Дубовая калитка не выдержала и, разбитая, с грохотом слетела с петель.

На монастырский двор ворвалось несколько человек, вооруженных с ног до головы.

Послушники и монахи, толпившиеся у ворот, с криком бросились бежать…

Ворвавшиеся люди сейчас отворили запоры у ворот.

Князь Иван с другими всадниками рысью въехали во двор…

Можайский на ходу снял свою шапку и перекрестился.

Рядом с князем скакал молодой боярин Шемяка, Никита Константинович…

С помощью слуги боярин стал слезать с лошади.

Он прежде всех вошел на церковный помост, но вдруг поскользнулся на обледенелых плитках паперти и упал…

Князь Иван, бояре и служилые люди, удивленные такою роковою случайностью, столпились вокруг боярина…

С помощью слуг Никита Константинович поднялся с полу…

Лицо молодого боярина было бледно, как у мертвеца…

Он еле держался на ногах и шатался, словно был хмельной…

«За гордость и самомнение наказал Бог боярина!» – шевельнулась мысль у всех присутствующих.

Князь Иван с толпою своих приближенных вошел в собор…

Великий князь Василий, не найдя никого в монастырских конюшнях, бросился к Троицкой церкви…

На паперти, у входа, возился с ключами старик пономарь. Под влиянием страха и смятения пономарь никак не мог запереть церковь…

Василий взбежал на паперть.

– Пусти меня в церковь, пономарь!… Спрячь и запри там!…- пробормотал государь, оглядываясь в ужасе по сторонам.