Фридрих Клингер - Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад

Д р у г: Да, но пятьсот золотых моего противника — против меня, и так как я не могу дать больше, то, следовательно, должен погибнуть.

Ф а у с т: Только и всего? Ведите меня к вашему судье. Со мной друг, который охотно помогает в таких делах.

Судья оказался чванным, надменным человеком, который и смотреть не хотел на бедняков. Фауст давно уже знал, что он за человек. Когда они вошли, судья досадливо прикрикнул на друга Фауста:

— Что вы пристаете ко мне? Вы же знаете, что слезами правосудие не подкупишь.

Огорченный друг Фауста покорно опустил глаза.

Ф а у с т: Господин судья, вы совершенно правы. Слезы — вода, они только щиплют глаза тем, кто их проливает. Но вы ведь знаете, что право на стороне моего друга.

С у д ь я: Уважаемый Фауст, вы мне известны как человек, расточивший все свое состояние и невоздержанный на язык. Какое дело правосудию до его слез? Право и закон — разные понятия. Право может быть на стороне вашего друга, но это еще совсем не значит, что закон будет за него.

Ф а у с т: Вы считаете, что право и закон так же не имеют между собой ничего общего, как справедливость и судья, не так ли?

С у д ь я: Уважаемый Фауст, я уже сказал вам, что считаю вас…

Ф а у с т: Может быть, мы ошибаемся друг в друге, господин судья. Однако не стоит труда мыть арапа — он ведь от этого не станет белее.

Фауст открыл дверь. Вошел дьявол.

Ф а у с т: Вот мой приятель. Он предъявит вам документ, который, возможно, придаст делу моего друга иной оборот.

Увидев богато одетого дьявола, судья тотчас сделал любезное лицо и попросил обоих сесть.

Ф а у с т: Мы можем говорить и стоя.

Он обратился к дьяволу:

— Покажите-ка документ, который мы нашли.

Дьявол отсчитал пятьсот золотых и остановился.

С у д ь я: Документ недурен, господа. Но противник давно уже представил такой же.

Ф а у с т: Значит, нашим мотивам необходимо придать больший вес.

Дьявол отсчитал тысячу и опять остановился.

С у д ь я: Да, действительно, это обстоятельство я совершенно упустил из виду. Против таких аргументов не приходится спорить.

Он схватил золото и запер его в шкаф.

Ф а у с т: Надеюсь, право и закон находятся теперь в полном согласии?

С у д ь я: Любезный Фауст, вы владеете искусством примирять самых непримиримых противников.

Фауст, которого подлость судьи возмущала не меньше, чем его грубость, уходя, шепнул дьяволу:

— Покарай этого мерзавца за попранную справедливость.

После этого он расстался со своим другом и, не дав ему времени поблагодарить себя, отправился в сопровождении дьявола дальше, чтобы расплатиться со своими кредиторами. Он посетил всех своих старых друзей, всем давал полными пригоршнями, даже тем из них, кто оставил его в беде, и был счастлив, что без всякой меры и предела может дать волю своему великодушию и своей щедрости. Дьявол наблюдал за Фаустом, бездумно швырявшим направо и налево свои дары, и радовался последствиям этой неуместной щедрости, так как взор его проникал далеко в будущее.

Они вернулись в гостиницу. Фауст снова вспомнил свою жену и стал угрюм и зол. Он не мог простить ей того, что, увидев золото и наряды, она сразу же перестала горевать об его отъезде. (До тех пор Фауст думал, что он ей дороже всех сокровищ мира и что ради него она готова от них отказаться.) Такое поведение столь близкого человека произвело на Фауста очень тяжелое впечатление. Так строго судит и такие заключения делает лишь тот, кого осуждает его собственная совесть, как и было в этот момент с Фаустом. Дьявол сразу же понял, что угнетает Фауста, и охотно предоставил его этим мрачным мыслям, чтобы окончательно порвалась та слабая связь, которая еще соединяла Фауста с земным миром. Он радовался, предвидя муки, ожидавшие Фауста в будущем, когда время взрастит все ужасы, которые этот отважный безумец готовился повсюду творить, сам не ведая того, что делает.

Они пообедали в гостинице в обществе нескольких аббатов и профессоров, которые, к великому удовольствию дьявола, скоро ожесточенно заспорили о монахине Кларе. Это событие все еще продолжало вызывать бурные споры, в каждом доме Майнца бушевала злоба враждебных партий, и спорщики так неистовствовали за столом, говорили такие нелепости, что Фауст совершенно забыл свое дурное настроение. Когда же один из докторов богословия высказал предположение, что дьявол довел свою шутку до крайнего предела и внушенный сон не прошел для Клары без последствий, Левиафан разразился громовым хохотом, а мозг Фауста пронзило сладострастное желание. Он подумал, что мог бы таким (путем жестоко отомстить архиепископу, не оценившему его изобретение. Кроме того, он надеялся тем самым так запутать богословскую и политическую распрю, волновавшую город, что никакие человеческие силы уже не смогли бы разобраться в этом хаосе. Ему не приходило в голову, что вместо этого он положит распре конец. После обеда Фауст велел дьяволу устроить так, чтобы, переодевшись доминиканцем, он мог в эту же ночь возлечь с монахиней Кларой. Дьявол ответил, что это сущий пустяк и что если Фауст пожелает, то сама настоятельница проведет его в келью монахини. Фауст высмеял дьявола, ибо он знал настоятельницу как богобоязненную, строгую и благонравную женщину.

Д ь я в о л: Фауст, твоя жена подняла ужасный крик, когда ты объявил ей о своем путешествии. Но когда ее глаза увидели блеск золота и красоту нарядов, суетное сердце ее насмеялось над горем. Я говорю тебе, что настоятельница сама поведет тебя в келью Клары, и для этого я не стану прибегать ни к каким сверхъестественным силам. Ты сам увидишь, как эта старая ведьма попадется на удочку. Пойдем нанесем ей визит в образе двух благочестивых монахинь. Я достаточно хорошо знаю монастырские порядки и образ мыслей монахов и монахинь Германии, чтобы сыграть эту роль. Я буду изображать настоятельницу черных сестер, а ты — ее подругу, сестру Агату.

В эту минуту, сияя от радости, явился друг Фауста, чтобы сообщить ему о благополучном исходе своей тяжбы. Он хотел поблагодарить Фауста и дьявола, но Фауст сказал:

— Мне не нужно благодарности. Не забывайте мою семью, когда меня здесь не будет.

Доверчивость его вызвала улыбку на лице дьявола. А Фауст шепнул ему на ухо:

— Пора, вспомни о судье!

После обеда судье захотелось показать жене тысячу золотых, полученных от дьявола. Он быстро выдвинул ящик шкафа и в ужасе отпрянул. Золотые монеты превратились в крыс и мышей, которые бросились вон из ящика и яростно накинулись на судью, стараясь вцепиться ему в лицо и руки. Судья, с детства питавший отвращение к этим животным, выбежал из комнаты, но они помчались за ним по пятам. Он выскочил из дома и бросился бежать по улицам, но животные продолжали его преследовать. Он выбежал в поле — они не отставали. Они гнали перепуганного судью до каменной таможенной башни, стоявшей на острове посреди Рейна. Судья надеялся, что здесь кончится преследование, но крысы и мыши, созданные нечистой силой, в отличие от обыкновенных, не боялись воды… Они переплыли реку, набросились на судью и съели его заживо. С тех пор эта башня зовется Мышиной башней {44} .