Неля Гульчук - Александр Македонский. Наследник власти

Когда Селевк переступил порог зала приемов, Пердикка радушно, как в былые времена, приветствовал его, заключил в крепкие объятия и посадил рядом с собой за стол, заваленный свитками. В душе он по-прежнему хотел видеть в Селевке верного друга. Но понимал, что отныне они не друзья, а соперники.

Положение Пердикки не было надежным. За несколько месяцев у него появилось много завистников. Среди бывших военачальников Александра едва ли мог найтись хотя бы один, который согласился бы с привилегированным положением Пердикки. Он был лишь первым среди равных, и многие хотели избавиться от него.

Пердикка улыбнулся. Лицо его выражало искреннее дружелюбие.

– Селевк, я рад тебя видеть. Наконец-то мы вдвоем, без посторонних, можем обсудить важные проблемы, которые нам предстоит решать.

Пердикка сделал паузу. Он полюбил делать длинные паузы. Это придавало его речи особую значительность, напоминало о его возросшем могуществе. Он чувствовал себя полновластным хозяином в царском дворце. Никто не смел без его ведома что-либо сделать, даже царица Роксана.

Селевк тоже молчал. Пусть регент скажет все, что хочет сказать. Он видел, что в душе Пердикки покоя нет.

Наконец тот прервал затянувшееся молчание:

– Я и царь Филипп Третий решили передать тебе мое звание хилиарха, которое долгое время было у нашего дорогого друга Гефестиона. Будучи хилиархом, ты станешь осуществлять командование над конницей гетайров. Твой талант военачальника необходим государству.

Селевк обдумывал услышанное. Итак, он становится вторым лицом в государстве после регента. Правда, положение Пердикки крайне неустойчиво. Но отказываться опасно. За Пердиккой армия! Пока… Сможет ли он вести двойную игру? Сможет ли обмануть его бдительность и последовательно проводить политику, задуманную Птолемеем?

– Тебя что-то смущает? – удивился Пердикка, внимательно наблюдая за Селевком.

– Нет. Я благодарен за высокую честь, которую мне оказывают. Но быть сатрапом Вавилонии я тоже хотел бы.

Пердикка был явно недоволен ответом. Именно на Селевка он возлагал большие надежды, думая, что тот не будет проявлять претензий на власть.

– Послушай меня, Селевк. Птолемей напрасно думает, что вы станете полновластными хозяевами в своих сатрапиях. Забудь об этом. Государство должно оставаться единым, оно нуждается сейчас в строжайшей дисциплине и жестком управлении. И не забывай: военные силы сатрапий находятся в распоряжении государства, а значит, в моем! Сегодня я еще считаюсь с сатрапами, а завтра могут полететь головы.

– Но многие из нынешних сатрапов наши друзья, – напомнил Селевк. – Ненависть должна быть сдержанной. Разрушить дружбу легко.

– Поверь, Селевк, я не хочу уничтожать старых друзей. Но, когда речь идет о судьбе государства, о многом, даже о дружбе, приходится забывать.

Лицо Пердикки было озабоченным.

– Весть о смерти Александра уже достигла почти всех сатрапий и произвела весьма различное впечатление. – Тон его голоса стал деловым. – Многие уверены, что сила, соединявшая в одно целое мир близких и далеких народов, исчезла.

– Это неудивительно. Сейчас люди тревожатся за свое будущее.

– Мы должны всем напомнить, что сила, держащая народы в повиновении, не исчезла и исчезнуть не может. Мы не должны потерять Восток.

В верхних сатрапиях уже зреют восстания. Вспыхнуло восстание и в Греции, которое грозит серьезной опасностью власти македонян в Европе. Изгнаны македонские гарнизоны с Родоса. Но за саму Македонию я спокоен. Там Антипатр и Кратер.

Слова Пердикки убеждали Селевка и вместе с тем вызывали протест. Трудно удержать в целостности то, что стремительно начало давать глубокие трещины.

– А знаешь, что я мысленно вижу? – продолжил Пердикка. – Вижу силу и мощь государства Александра. Несокрушимую мощь! Каждое утро, глядя во все четыре стороны света, я вспоминаю, что совсем недавно мир был единым организмом. Государство не должно терять своего могущества. Ты согласен?

Селевк кивнул. Он знал о неимоверном честолюбии Пердикки.

– Государство не должно погрузиться в хаос. Мы должны остаться верными идеям Александра, – закончил Пердикка.

Можно было просто согласиться со всем. Но Селевк чувствовал, что Пердикка ждет от него большего. И неожиданно для самого себя он заверил регента в своей преданности и готовности быть его верным союзником и помощником во всех делах по управлению государством.

Про себя же Селевк думал: «Главное, чтобы великие деяния Александра не утонули в постыдном болоте смуты. Мы все ожесточились. Взаимные отношения сделались натянутыми, как никогда прежде».

Селевк попрощался с Пердиккой, полный беспокойства и сомнений. Слова регента: «Государство не должно погрузиться в хаос» – раздражали, а его надменный тон вызывал презрительную усмешку.

«Один из нас падет! – думал Селевк. – Но, прежде чем начинать действовать, надо все хорошо продумать!»

Апама была неотразимо прекрасна, когда Селевк навестил ее вечером на женской половине дворца, где жили только женщины и евнухи. Синий цвет одежды великолепно оттенял матовую кожу лица, роскошные черные волосы и огромные сияющие глаза. Апама заметила восхищенный взгляд застывшего у порога мужа и нежно улыбнулась ему.

– Ты так и будешь стоять и смотреть на меня?

Он подошел к ней и крепко прижал к себе, как в те незабываемые дни после свадьбы в Сузах.

Они ужинали вместе, долго говорили о делах. Зная, что Апаму интересует все, что происходит в Вавилоне, он подробно рассказывал обо всем, советовался, поведал и о встрече с Пердиккой.

– Меня больше устраивает роль сатрапа Вавилонии, чем хилиарха разваливающегося на части государства.

– Не торопись. Всему свое время. Ты будешь не только сатрапом.

Селевк с удивлением посмотрел на Апаму.

– Диадохи и в первую очередь Птолемей недолго станут терпеть регентство Пердикки.

Уверовав в пророчество жрецов, Апама не сомневалась, что они с Селевком со временем наденут пурпур. Но сообщать об этом мужу считала пока преждевременным.

Ночью в объятиях Селевка она думала о своем будущем. Любить и быть любимой было замечательно, раньше ей казалось, что все остальное не имеет значения. Но теперь хотелось большего.

Этой ночью, полной любви и страсти, Апама нашла ответ. Стать Селевку не только женой, но и помощницей во всех его делах. Принять вызов диадохов, открыто презирающих персиянку, хоть и знатного происхождения. Она должна завоевать их уважение. Ненавистники варваров склонят перед ней свои гордые головы. Она добьется этого, сделает то, что до нее не делала ни одна знатная персиянка, проводящая дни в гареме мужа. Она будет равна Селевку, будет его главным советником во всех делах.