Неля Гульчук - Александр Македонский. Наследник власти

На стороне Эвмена был перевес в пехоте благодаря отрядам ветеранов аргираспидов.

Перед своим правым крылом Эвмен выстроил клином шестьдесят слонов и поставил в промежутках между ними лучшие отряды легкой пехоты.

Стоя на возвышенности, я со своими военачальниками наблюдал за расположением армий. И снова Деметрий порадовал меня: он увидел, что лагерь противника лишен всякого прикрытия. Я похвалил сына за его зоркие глаза.

Зная об алчности сатрапов, я приказал Пифону:

– Как только начнется сражение, несколько отрядов твоей конницы под прикрытием поднявшейся пыли должны обогнуть правое крыло неприятеля и ворваться в лагерь.

Боги услышали меня. Я уже знал, что победа за мной, потому что предвидел, как пойдет сражение.

По данному Эвменом знаку затрубили боевые трубы. Вскоре закипел яростный бой. Пешие воины смешались с конными, дрались копьями, мечами, голыми руками. Густая пыль окутала сражающихся. В отдалении ничего нельзя было видеть.

Воины Певкесты вскоре по приказу своего военачальника стали отступать. Певкеста сдержал данное мне слово и без сожаления предал Эвмена в самом начале битвы, став главным виновником поражения неприятеля.

Всадники под командованием Эвмена сражались отчаянно, но из-за бегства Певкесты численный перевес оказался на моей стороне. Огромное войско Эвмена постепенно распалось на мелкие отряды.

В это время мои всадники за завесой пыли проникли в лагерь неприятеля. Все сокровища сатрапов, их жены и дети оказались в моих руках.

Эвмен в сражении в Паретакене потерпел окончательное поражение.

Из лагеря врага глубокой ночью прискакал гонец с письмом от сатрапов. Они были готовы принять какие угодно условия, если им будет возвращено то, что им принадлежало.

Мой ответ гласил: я возвращу сатрапам все в полной неприкосновенности, не требуя от них ничего, кроме выдачи Эвмена. Мое предложение приняли. Эвмен был предан своими военачальниками и отправлен ко мне в виде выкупа за их имущество.

Последняя опора царского престола была мною повержена. Полководец, который один равнялся целому войску, оказался в моих руках.

Большинство македонских военачальников возмущались, что человек, которого македоняне уже однажды приговорили к смертной казни, еще жив.

На третий день своего пребывания в моем лагере Эвмен по моему приказу был убит.

Я стал повелителем Верхней Азии. Моя армия достигла наилучшего состояния. Как главнокомандующий, я считаю, что пришло время известить тебя, Селевк, о моих ближайших планах.

Скоро я прибуду в Вавилон. Устрой победителям достойную встречу!»

Апама вздрогнула.

– Очень жаль!

– Жаль? – удивился Селевк. – Это очень хорошо! Скоро я присоединю к Вавилонии Сузиану.

– Антигон опасен, – возразила Апама. – От него исходит угроза. Я это чувствую. Понимаешь, чувствую! И я боюсь за тебя и за детей. Мне страшно!

– После своей победы Антигон обещал отдать мне Сузиану за оказанную ему помощь в разгроме армии одного из лучших полководцев Александра.

– Я, как и прежде, убеждена, что ты напрасно помог Антигону. Неужели тебя не настораживает приказной тон его письма? Селевк, по какому праву Антигон назначил себя главнокомандующим без согласования с тобой и Птолемеем? Половина его армии состоит из твоих воинов.

Селевк молчал.

– Потому что он считает себя равным Александру и будет так же беспощаден, как Александр.

– Не думаю, – произнес Селевк.

Но в голосе мужа Апама не услышала прежней уверенности.

Селевк никогда не питал симпатии к Антигону. Но годы смягчили его отношение, особенно после того, как Антигон заключил союз с Птолемеем и Кассандром, чтобы уничтожить Полиперхонта и Эвмена. Селевк почувствовал, что теперь испытывает к Антигону некоторую приязнь. Да, конечно, достойно сожаления его непомерное тщеславие, особенно если учесть, что Одноглазому уже далеко за шестьдесят. Тем не менее и Антигон, и его младший сын Деметрий – чрезвычайно одаренные люди. Но Апама зря беспокоится. Антигон не посмеет поднять меч на таких могучих сатрапов и полководцев, как Селевк и Птолемей. Хотя… осторожность никогда не мешает. Надо встретить победителей с величайшими почестями, но и с предельной осмотрительностью.

Антигон стал повелителем Азии. Теперь в его руках находились жизни не только тех вельмож, которые боролись против него, но и его сторонников.

В последующие дни Селевк, едва пробудившись, узнавал новости все тревожнее и неожиданнее: вслед за Эвменом в течение нескольких недель казнены особо преданные Антигону военачальники – Пифон, Эвдим, Антиген и многие другие. Все эти военачальники пользовались высшими знаками отличия во времена Александра. После одержанной победы Антигон поступал сурово не только с врагами, он с удвоенной осторожностью следил за прежними друзьями и безжалостно карал их.

– Создается впечатление, что Антигон поставил себе целью уничтожить всех выдающихся людей былых времен, – поделился Селевк своими мыслями с Патроклом.

– Он просто решил заполнить их места своими ставленниками, – ответил Патрокл.

– Где сейчас находится Антигон?

– Отправился из Персеполя в Сузы. В Персеполе его приняли с величайшими почестями. Разведчики сообщили, что можно было подумать, будто происходит торжественный въезд в столицу персидского царя.

Селевк задумался. Как переменчива судьба? Почти год тому назад побежденный Антигон отступил из Сузианы. Тогда было решено, что Селевк получит эту сатрапию за оказанную военную помощь. И он предоставил Одноглазому своих лучших воинов. Теперь Селевк сомневался, что Антигон выполнит свое обещание, и впервые пожалел, что оказал тому поддержку в победе над Эвменом.

Через несколько дней опасения Селевка подтвердились. Патрокл на утреннем совещании доложил:

– Антигон прибыл в Сузы. Начальник цитадели Ксенофил перешел на его сторону и от твоего, Селевк, имени согласился исполнить все требования Антигона.

– И каковы были эти требования? – перебил советника Селевк.

– Все сокровища, хранящиеся в цитадели Суз, были переданы Антигону. В царской сокровищнице находилось пятнадцать тысяч золотых талантов, а также сосуды и драгоценности ценностью в пять тысяч талантов. Кроме того, Антигон вывез из Мидии драгоценности и дары. Теперь он располагает суммой в двадцать пять тысяч талантов.

Патрокл умолк.

– Что еще? Говори!

– Антигон назначил в Сузы нового сатрапа в лице македонянина Аспизы.

– Он отдал Сузиану Аспизе? – переспросил Селевк, не веря услышанному.

– Да!

Разгневанный Селевк в ярости переломил стоящий около его кресла посох.

– Я не позволю Антигону самоуправства. Уверен, многие сатрапы скоро объединятся против достигнувшего чрезмерного могущества Одноглазого. Он все еще в Сузах?