Наталья Павлищева - Княгиня Ольга

А тогда печенеги ушли в свои степи, русские же бросились спасать Тмутаракань. Сам город спасти не успели, хазарский гарнизон сжег Тмутаракань, но жителей погубить не дали, как и в Корчеве. Благодарные жители преподнесли князю Святославу большую золотую цепь, и князь, не носивший украшений, надел ее на шею, не в силах отказать людям.

Византийцы называли Сурожское море Меотийским болотом. Море и впрямь мелкое, его вода в иные годы даже зацветала, как на мелководных озерах без хорошего стока. Берега топкие, зато лучше места для нереста рыбы, чем сурожские речки, не найти. Оттого живут спокойно люди по его берегам, не боясь голода. Пусть летний зной выжжет степь, пусть падет скот от бескормицы или мора, пусть не будет птицы или зверя, но рыба Сурожского моря прокормит. Местные жители очень переборчивы, они не станут есть что похуже, ценят только осетра, белугу, лобана, да еще вот плоскую, как блин, камбалу, у которой глаза на одной стороне. Земля здесь богатая, в два, а где и три человеческих роста вглубь она черная, маслянистая, щедрая. Урожай вызревает быстро, если и сгубит засуха труды человеческие, то погорюют люди, но голода не бывает, рыбы можно продать столько, что хватит на покупку привозного хлеба или овса. Море зовется Сурожским, наверное, потому, что люди здесь сеют сурожь, смесь ржи и пшеницы. Рожь поднимается выше пшеницы и защищает ее от сухих ветров, не дает сгореть на солнце.

Тмутаракань хорошо стоит, закрывают они с Корчевом узкий пролив, что греки Боспором Киммерийским зовут, через него вытекает Сурожское море в Русское, мимо не пройти. Оттого и хазары не боялись подхода русского войска со стороны моря, да просчитались, князь Святослав по реке пришел к Итилю.

Спасенные жители Тмутаракани принесли огромных рыбин, и свежих, и соленых, и вяленых, просили взять для дружинников. Русичи дивились, в их реках таких огромных нет. Тмутараканцы от похвалы чуть заметно смущались, но словно невзначай отмахивались, мол, это еще невелика, у нас есть и больше, да ловить недосуг было, вот поймаем — посмотрите. Довольные удивлением крепких ратников все носили и носили рыбу, русичи давно столько не ели. Одно плохо — воды сладкой не сыскать, вся солоноватая. Местные указали колодец с обычной, но оттуда на всех не взять, потому предложили только князю. Святослав даже и не сразу разобрал, а когда понял, о чем твердят тмутараканцы, посмеялся — он ест и пьет то, что и вся дружина, ему особого ничего не нужно. А хорошую воду пусть оставят детям да женщинам.

Но к князю пришли не только жители Тмутаракани, к нему примчались и люди от херсонесского стратига. Переживал грек, чтоб Святослав не двинулся дальше за Корчев по землям Таврии, заверял в своей дружбе, слал дорогие подарки. Святослав оглушительно хохотал, глядя, как буквально метут перед ним пыль полами своих парадных одежд херсонесские послы:

— Чего боится ваш правитель? Чтоб я и его город заодно не взял? Передайте, пусть не волнуется, ни к чему мне ромейская земля, я хазар бить пришел, их и бью, а Корчев будет русским, как и Тмутаракань! Не станете трогать моих новых городов, и я ваши не трону. А обидите — несдобровать не только Херсонесу, но и Царьграду!

Послы кланялись, говорили витиеватые речи и не верили ни единому слову русского князя. Ну как можно поверить, что человек не станет брать богатейшие земли, что лежат прямо перед ним? Греки хотели только, чтобы не разорял их, взял богатые дары, обложил данью, в конце концов, но только не грабил. Когда узнали, что князь отправил восвояси печенегов, а сам не разоряет взятые города, немало подивились и порадовались, тогда и решили, что пора посылать князю дары, пора задабривать.

Русские встали в Корчеве, не двигаясь дальше. Что они замыслили? К Святославу отправился доверенный человек от херсонесского стратига, надо же прояснить намерения странного князя. Вернулся он с поразительным известием — Святослав пойдет на… Саркел!

— Куда?! — даже не сразу понял стратиг. — Зачем ему эта развалина?

Его военачальник покачал головой:

— Крепость сильна.

— Да что с того? Что она значит?

И почти сразу понял замысел русского князя: для греков, да и всех остальных, может, и ничего не значит, для самого войска князя тоже, но в Саркеле засел царь разбитой Хазарии Иосиф. Пока жив царь, жива и Хазария. Есть недобитые беки, есть еще целые крепости, пусть они слабы, пусть сам царь едва жив, для славян он все равно правитель грозной Хазарии. Это Святослав понимает, что Иосиф не скоро соберет войска и силы снова, а там, в Киеве, в Чернигове, у вятичей этого сразу не поймут. Стратиг даже хмыкнул:

— Ай да князь! А ведь верно просчитал, останься Иосиф жив, не он один станет возрождать Хазарию, его именем каганат поднимется снова. Но это хорошо, пусть русский князь идет на Саркел, нужно ему помочь. Узнай, что русским требуется, скажи — поможем.

Греки действительно помогли: построили метательные машины, правда, не дали греческого огня и не раскрывали его секрета, помогли судами, продовольствием, даже оружием.

Святослав снова хохотал:

— Греки готовы меня на руках к Саркелу отнести, только бы их не трогал! А не поручить ли мне им взять крепость за обещание убраться от Таврии подальше?

Посол, услышав это, бледнел и вымученно улыбался. По сути, князь был прав, правитель Херсонеса готов был бы сам взять Саркел, если бы знал, что русский князь уже в Киеве. Святослав хитро подмигнул послу:

— Только царя Иосифа и его воев оставил бы в живых, а? Чтоб у меня в боку сидела такая заноза. Не-ет… я Иосифа сам придушу, а потом? Там видно будет, на кого пойдем!

Послу было не по себе.

Русские взяли Саркел, показав умение не только громить с налету, но и осаждать и штурмовать по всем правилам военного искусства. Греческие наставники быстро оказались не у дел, воины Святослава сами разобрались в том, как управляться с метательными машинами, сообразили, как и когда их выдвигать, чем немало озадачили греков, достаточно быстро справились с Саркелом. Разрушать легко, русичи очень быстро разметали крепость, которую строили хазары с помощью византийцев. Князь приказал сровнять ее с землей, и дружинники сделали это с удовольствием. Вернувшиеся в Херсонес греки только качали головами — у князя совсем не варвары в войске, и сам он на такого не похож. Опасный полководец князь Святослав, очень опасный!

Русские ушли от Саркела, и снова не туда, где их ждали у днепровских порогов опомнившиеся печенеги. Еще раз Святослав показал свое умение мыслить, он увел дружины через земли волжских булгар и вятичей. И те, и другие подтвердили свою покорность князю. Оставшиеся в живых хазарские беки спешно присылали Святославу богатые дары и заверения в вечной дружбе и подданстве. Печенежские князья, зря просидевшие у днепровских порогов в ожидании возвращавшегося с богатой добычей русского войска, только зубами скрипели от досады.