Александр Ахматов - Хроника времен Гая Мария, или Беглянка из Рима

Минуций хорошо знал, какими словами воздействовать на этих пасынков судьбы.

Речь свою он произносил без запинки.

Пока он говорил, во дворе стояла мертвая тишина. Люди жадно ловили каждое его слово.

Минуций говорил, что восстание тщательнейшим образом подготовлено, что в руках у восставших первоклассное оружие, о чем враги еще не знают, поэтому первые стычки с ними они безусловно выиграют. Дополняя сказанное, он заявил:

— Но если мы хотим бить римлян в серьезных боях, то должны стать организованной силой. Я требую беспрекословного подчинения, неограниченной власти над жизнью и смертью каждого из вас. В дальнейшем вы сами решите, как меня называть — верховным вождем, диктатором или царем. Пока гремит оружие, все должно подчиниться единой воле, непоколебимой вере, иначе мы обречены на гибель. Сама судьба избрала меня вашим предводителем, и я поведу вас от победы к победе, потому что я единственный среди вас, кто обдумал каждый шаг в будущей великой войне. Она действительно будет великой, ибо я намерен привлечь к борьбе не только угнетенных рабов, но и всех недовольных в этой стране. Я осуществлю то, что не удалось сделать мужественным братьям Гракхам. Я заставлю Рим признать равноправие и свободу для всех живущих в Италии. Я не дам погибнуть делу, начатому Гракхами, но я пойду смелее и дальше их, отбросив предрассудки своего сословия и мешавшую Гракхам римскую спесь. Наши враги, захватившие богатство и власть, не гнушаются ничем в стремлении удержать все это в своих руках. Благородные братья Гракхи считали позорным смешивать дело свободных с делом рабов, поэтому и проиграли. Гай Гракх лишь в день решительной битвы, увидев, что оптиматы, его враги, привели с собой своих вооруженных рабов, тоже стал призывать на помощь рабов, обещая им свободу, но было уже поздно. Я не совершу такой ошибки. Под моими знаменами будут сражаться и рабы, и свободные…

В заключение своей речи Минуций, после того как живыми красками обрисовал нависшую над Италией кимврскую угрозу, сказал следующее:

— Подождем известий из Рима. Время сейчас работает на нас. Чем позднее начнем, тем успешнее пойдут наши дела. Пусть римские консулы уводят навстречу кимврам все свои войска. С тем большей легкостью мы окажемся хозяевами положения. Я уповаю на милость всевышних богов к делу угнетенных, на ваши храбрость и любовь к свободе, на свой опыт, приобретенный на войне!..

После сходки воинов Минуций, по совету Ламида, собрал всех старших и младших командиров центурий.

Надо сказать, Ламид в отсутствие Минуция успел сделать очень многое.

Из четырехсот шестидесяти рабов имения он вооружил более трехсот, способных носить тяжелое вооружение. Всех их он разбил на пять центурий, поставив над каждой из них двух начальников — старшего и младшего центурионов.

В рабской деревне предусмотрительный и осторожный фессалиец оставил тридцать надежных молодых людей с приказом держать под наблюдением ее обитателей — стариков, женщин и немощных, которые не были вовлечены в заговор, но знали о его существовании. Ламид опасался, как бы кто-нибудь из них не убежал в Свессулу с доносом (желающие получить за это вознаграждение и свободу всегда могли бы найтись).

Основные силы вооруженных заговорщиков Ламид разместил в самой усадьбе.

На военном совете Минуций одобрил действия Ламида, приказав командирам не расслабляться и быть готовыми в любой момент отразить нападение, а пока действовать по намеченному плану, привлекая к заговору рабов из соседних поместий.

Распустив собрание, Минуций призвал к себе Аполлония и, оставшись с ним наедине, спросил:

— Надеюсь, на тебя, мой Аполлоний, не произвела гнетущего впечатления метаморфоза благородного римского всадника, ставшего предводителем всеми забытых и несчастных рабов?

— Скорее я был в обиде на тебя за то, что ты не решился довериться самому преданнейшему из твоих слуг, — смущенно и подобострастно ответил управитель имения.

— Я всегда был уверен в твоей верности мне и рад, что не ошибся, — сказал Минуций. — Назначаю тебя префектом претория [399].

— Я приложу все силы, чтобы оправдать твое доверие, мой господин.

Минуций еще надеялся оттянуть начало восстания на середину марта или даже на апрель.

Он не знал, что вечером того же дня, когда он покинул Капую, в город прискакал преторский гонец из Рима и вручил префекту срочное послание от претора Лукулла. В этом послании было распоряжение о немедленном заключении под стражу римского всадника Тита Минуция.

Таким образом, Минуция спасла его возлюбленная, надумавшая уехать в свое загородное имение. Останься он в Капуе до следующего дня — не избежать бы ему ареста.

Между тем префект Капуи Децим Цельзий Гельвинован, получив распоряжение из Рима, тотчас принял необходимые меры к розыску предполагаемого преступника. Скоро ему стало известно, что Минуций несколько часов назад выехал в свое свессульское имение. Префект тут же распорядился об отправке для его задержания конного отряда во главе с декурионом.

Примерно около полуночи всадники, посланные из Капуи, добрались до Кланиана, имения Минуция.

Ворота виллы были распахнуты настежь.

Всадники с ходу влетели в них и… на них тут же набросилась вооруженная толпа.

Без всяких церемоний всех их сбили с коней, причем декуриона, сопротивлявшегося и кричавшего, что он послан самим префектом Капуи и у него на руках его приказ, ударили кулаком в лицо, обезоружили и повели к Минуцию, который в это время только что проснулся и выскочил во двор усадьбы, привлеченный внезапным шумом.

Оказалось, что ночной дозор, выставленный по приказу Ламида у большой дороги, соединяющей Свессулу и Ацерры, обнаружил двигавшийся в темноте конный отряд и успел поднять на ноги спящих товарищей на вилле. Это позволило захватить всех непрошеных гостей, которые не оказали ни малейшего сопротивления, если не считать декуриона.

— Ты кто таков и зачем сюда пожаловал? — грозно спросил его Минуций.

— У меня приказ префекта Капуи о задержании римского всадника Тита Минуция, — ответил декурион, еле шевеля разбитыми губами.

— О задержании? — переспросил Минуций. — И чего же нужно от меня столь любезному префекту?

Из дальнейших слов декуриона Минуций узнал, что его разыскивают по приказу из Рима, и заключил, что скорее всего это связано с побегом гладиаторов. Впрочем, ему уже было все равно. Он размышлял, целесообразно ли и дальше медлить с выступлением. Несомненно, история с захватом декуриона и его всадников завтра же будет известна в Капуе, поползут разные слухи… Нет, медлить больше не имеет смысла.

И Минуций приказал Ламиду построить воинов во дворе, а также привести пленных секвестеров.