Виктор Дьяков - Дорога в никуда. Часть вторая. Под чёрными знамёнами

У Лизы Хардиной началось нечто вроде романа с хорунжим Араповым, сочетавшим некое подобие благородных манер с откровенным хамством. Ипполиту Кузмичу сразу не понравился ухажер дочери и он, благо почта теперь работала исправно, поспешил написать письмо Тихону Никитичу с просьбой охарактеризовать этого выходца из Усть-Бухтармы, Василия Арапова.

После торжественной встречи в Семипалатинске, Анненков решил, пока не закончилась навигация на Иртыше, посетить центр 3-го отдела Сибирского казачьего войска Усть-Каменогорск. Именно налаживание взаимодействия со штабом отдела и было основной целью его визита. Для быстрого развертывания его отряда в Партизанскую дивизию необходим приток "свежей крови". И именно в городах, станицах и поселках Иртышской, Бийской и Бухтарминской казачьих линий намеревался он навербовать большую часть личного состава своих новых полков. В Усть-Каменогорске он собирался оставить свою вербовочную комендантскую команду, по образцу тех, что уже функционировали в Омске, Павлодаре, Барнауле и Семипалатинске. И еще одну задачу собирались решить атаман и сопровождавшие его контрразведчики - инспекция уст-каменогорской крепостной тюрьмы, так называемого "Южно-Сибирского Шлиссельбурга". До Анненкова дошли слухи, что режим содержания в тюрьме чрезмерно либеральный и там спокойно пережидают "ненастье" большое количество активнейших большевиков, членов Усть-Каменогорского и Павлодарского Совдепов. Местные коммунисты вообще сидели уже с июня месяца, и над ними до сих пор не только не произведено суда, но даже не предъявлено никакого обвинения. Согласовав свои действия с командиром 2-го степного корпуса генералом Матковским, он вызвался по обыкновению быстро и решительно навести должный порядок, заодно показать, и городской управе, и штабу 3-го отдела, как надо не мешкая карать врагов России.

Когда атаман со своими людьми на пароходе прибыл на Верхнюю пристань Усть-Каменогорска, его встречали с той же пышной торжественностью, как и в Семипалатинске, с музыкой, хлебом-солью. Колокола Покровского собора и крепостной Троицкой церкви оглашали все окрестности о прибытии белого героя. Впрочем, для сидящих в крепости большевиков гудение прямо над их головами набатных колоколов, слышалось как похоронный звон - все уже знали крутой нрав молодого атамана, и в том, что он посетит самую большую тюрьму Южной Сибири ни у кого не было ни малейшего сомнения...

В этот день занятия в усть-каменогорской женской гимназии, как и во всех других учебных заведениях города отмененили. Учеников и учениц, всех в форменной одежде вывели на Верхнюю пристань встречать пароход "Монгол", на котором прибывал Анненков. Внешне воспитанниц двух главных женских учебных заведений города, частной гимназии и казенного Мариинского училища, отличить было трудно. И у тех и у других форменная одежда состояла из коричневых платьев с черными фартуками по будням и белыми по праздникам, ботинок с галошами, зимой валенок, которые перед занятиями снимались и хранились в специальных помещениях. Да и занятия в обоих заведениях проводились в одну смену и начинались с обязательного чтения молитв. Тем не менее, основанное ещё в 1902 году Мариинское училище, или как его ещё называли, прогимназия, было всего лишь начальным училищем. А вот функционировавшая с 1914 года гимназия являлась единственным в уезде средним учебным заведением. Если в "Мариинке" учились дочери мещан, ремесленников, рядовых казаков, небогатых золотоискателей, мелких торговцев и также мелких чиновников, то в гимназии, где плата за обучение превышала символическую "мариинскую" во много раз, существовал определенный социальный ценз. Здесь учились только дочери именитых людей города и уезда: высших гражданских чиновников, купцов не ниже 2-й гильдии, офицеров, станичных атаманов и прочих казаков, занимающих ответственные офицерские и приравненные к ним должности.

Дашу Щербакову принятли в гимназию как обер-офицерскую дочь. Оплата обучения и съемная квартира для дочери стоили Егору Ивановичу немалых денег, но как говорится, назвался груздем... изволь соответствовать. Тем не менее, дочь он не баловал и денег собственно на ее нужды выдавал сравнительно немного. А ведь для нее, станичной девочки, в городе слишком много соблазнов: и кинематограф, и платные качели в городском саду и всякие кондитерские вкусности, не говоря уж о спектаклях в Народном доме гастролирующих актерских трупп... Таким образом, жить Даше вдали от дома, да ещё с учетом большой инфляции приходилось крайне экономно. Это не могло не нервировать девушку, видевшую как одеваются и увешиваются драгоценностями вне гимназии ее одноклассницы, прежде всего купеческие дочки, чьи папаши умудрялись богатеть даже в условиях, когда казалось, все вокруг катастрофически беднеют и разоряются. Ей же даже в городской кинематограф "Эхо" приходилось ходить всё в том же гимназическом платье.

На встречу Анненкова гимназисток разделили на две группы, на тех, у кого имелась нарядная верхняя одежда: пальто, накидки, шляпки, новые ботинки с галошами... их отправили на Верхнюю пристань, присутствовать на торжественной встрече. Другие, у которых такого "выхода" не было, должны прислуживать на банкете в честь атамана тем же вечером в здании городского дворянского собрания. Даша, увы, попала в среде прочих не очень состоятельных, или, как и она, происходивших из дальних станиц гимназисток... попала в "прислуги". Если бы Усть-Бухтарма находилась не так далеко, хотя бы как станица Новоустькаменогорская, что напротив города на другом берегу Иртыша, или Уваровская, до которой тоже рукой подать... А до ее станицы за сто сорок верст через горные перевалы не поедешь, чтобы переодеться. Обижаться на отца, за то что не позволил ей привезти с собой весь "гардероб", в котором было и неплохое пальто, и новые ботинки и несколько платьев? У Егора Ивановича нашлось свое объяснение: ты Дашка едешь в город учиться, а не красоваться, вот и учись, а все остальное потом, как выучишься.

Возмутиться гимназисткам, попавшим в "прислуги", дозволялось только про себя, вслух не пожалуешься, дескать, как это так, мы офицерские или даже дворянские дочери будем прислуживать на банкете, в фартуках, с подносами, а здесь же какие-то жены и дочери купцов-ворюг, будут в платьях декольтированных, золоте и бриллиантах танцевать... Что ответит классная дама, или сама начальница гимназии, яснее ясного: а кого же ещё на такое мероприятие привлечь, где будут присутствовать сам атаман Анненков, руководство 3-го отдела, городской управы? Вы же самые верные, надежные, не этих же плебеек из "Мариинки" ставить. Там такие варначки встречаются, отравят дорогих гостей или бомбу бросят...