Нина Любовцова - Пирамида Хуфу

— Меня зовут Ипут, а это моя сестра Тия!

— Тия… Милое нежное имя. И как оно к ней подходит.

— А как тебя зовут? — не дождавшись ответа, снова начала Ипут.

— Инар.

— Расскажи нам, как ты работаешь?

Инар понемногу пришел в себя, но его глаза все возвращались к Тие и не могли от нее оторваться.

— Тия! Подойди ближе, ты так далеко не увидишь.

Тия робко сделала два шага вперед и, опустив ресницы, посмотрела на край барьера, где по черному угольному рисунку уже были проведены углубления резцом.

— Дай мне попробовать! — щебетала Ипут. — Вот здесь можно? — и она нацелилась вдоль начатого углубления.

— Нет! Здесь нельзя, — с шутливой строгостью проговорил Инар. — Если испортишь, отвечать-то мне придется! Вот на этом кусочке можно!

Он быстрыми скользящими движениями набросал тот же рисунок на отдельном куске алебастра и краем резца нацарапал линии.

Ипут, смеясь, взялась за резец и с силой начала ударять молотком. От первого удара появились трещины, от второго удара кусок весь разлетелся. Все трое весело рассмеялись. Инар посмотрел на Тию. У нее были ровные тесные зубы с чуть голубоватым отливом. Глядя на ее нежную улыбку и сияние огромных глаз, он почувствовал холод восторга перед ее красотой. Тети была красивей, ярче. То была цветущая, сильная и гордая красота. Плечи Тии были узки, талия очень тонкая, и вся она казалась похожей на вытянувшийся без солнца нежный цветок, которому нужна защита. Он следил за изменчивым выражением ее лица и думал с глубоким огорчением, что красоту человеческую невозможно передать художнику. Можно передать форму, черты, наконец, но всю прелесть человеческого лица, все его оттенки в беспрерывном движении чувств — не удастся ни одному человеку, ни одному художнику ни на полотне, ни в камне. Вот улыбка сбежала с ее лица, и под его долгим взглядом лицо стало серьезным, а глаза испуганными.

Заметив удивленный взгляд Ипут, Инар взял себя в руки. Он снова нанес несколько линий на большом куске алебастра и показал, как надо делать. Ипут с удовольствием повторила, после нее взялась Тия. Через полчаса прошла неловкость и воцарились веселые дружеские отношения.

Девушки приходили каждый день. Иногда заглядывали братья и просили его чего-нибудь сделать. Через неделю он чувствовал дружелюбное отношение к себе всей семьи.

Сестры сидели под навесом открытой беседки и с увлечением разговаривали. Внешне мало похожие, они резко отличались и по душевному складу. Тия была мечтательна, часто грустила, неохотно играла в шумные игры. Ипут отличалась живостью, была очень быстра, любила смеяться, ее увлечения часто менялись. Но обе сестры были одинаково отзывчивы и дружны. Ипут пытливо посмотрела на сестру и сказала:

— Тия, мне кажется, что ты любишь этого скульптора.

Тия отвела смущенные глаза в сторону. Ипут обняли ее и поцеловала в тонкую и длинную, как стебелек цветка, шею. Тия ничего не ответила.

— Только, Тия, ведь тебе не позволят за него выйти замуж. Что ты будешь делать? Я спросила няню, может ли знатная девушка выйти замуж за простолюдина а она посоветовала мне держать язык за зубами и не задавать глупых вопросов. И еще рассердилась.

— Я это знаю, милая Ипут, — Тия вздохнула.

— Тия! А как бы ты была счастлива, если бы вышла замуж за того, кого любишь!

— Нет, Ипут! Нам с тобой выберут мужей наши родители. Я совсем не хочу идти в чужой дом.

— Я тоже не хочу! У нас такая мама! И от нее идти к чужой какой-то женщине… Но я еще не скоро стану невестой.

— Как не скоро? Ты моложе на каких-то полтора года.

— Полтора года, но еще сначала ты выйдешь как старшая, до меня очередь не скоро дойдет, — беззаботно ответила Ипут. — Тия! А тебе хочется с ним поговорить вдвоем? Хочешь, я тебе помогу? И никто об этом не будет знать. Может быть, я тоже когда-нибудь влюблюсь, тогда ты мне поможешь.

Тия вспыхнула, борясь с искушением. Ипут прижалась щекой к ее лицу, стараясь ободрить.

— А если кто узнает? — со страхом спросила Тия.

— Никто не будет знать, кроме нас. А знаешь, что я придумала? — И она зашептала ей на ухо свой план. Отзывчивая и шаловливая, младшая была более предприимчивой и смелой.

После обеда Ипут подошла к скульптору.

— Инар! Поправь нам скамейку в беседке.

Инар улыбнулся, блеснув темно-карими глазами, и пошел за ней. В дальнем углу сада, почти у высокой каменной стены, была закрытая беседка. В ней было прохладно и сумрачно. Когда он вошел со своими инструментами, после яркого солнца ему показалось, что кто-то там есть. Инар вздрогнул. В зеленом полусумраке беседки сидела Тия. Он прислонился к столбу, почувствовав слабость в ногах. Она смотрела на юношу огромными глазами, и была в них печаль, нежность и испуг. Он протянул к ней руки. Тия робко коснулась. На мгновение юноша забыл обо всем. Бережным движением он привлек к себе девушку. Ее глаза были так близко, что он видел только их. И почти одновременно губы их сблизились.

— Тия! Если бы я мог бороться за нашу любовь!

— Я люблю тебя, Инар. Но никогда мы не будем вместе.

— Знаю, Тия! Ты для меня невозможна, как звезда.

— Но ты всегда для меня будешь единственным в моем сердце.

За беседкой послышался веселый голос Ипут. Она вошла и тихо зашептала:

— Инар! Принимайся за скамейку, сюда мама идет. Уходи, Тия!

Инар торопливо взял молоток. Девушки тихо выскользнули, Тия торопливо ушла в противоположную сторону. Он стоял с бьющимся сердцем и прислушивался. Ипут побежала навстречу матери и что-то быстро стала говорить ей. В щелку Инар увидел, что Тия скрылась за густыми кустами. С испугом он подумал, что сейчас девушка не должна была встречаться с матерью. На ее нежном искреннем лице и в глазах, которые никогда не лгали, можно было все прочитать. Успокоившись за Тию, он принялся за работу. Когда через несколько минут в беседку вошла госпожа вместе с младшей дочерью, она увидела усердно работавшего мастера. Ипут, стоявшая сзади матери, с тревогой смотрела на него. Но юноша был спокоен и внимательно слушал госпожу, только всегда веселые глаза его были очень серьезны.

Целый месяц Инар был счастлив. Он видел каждый день любимую девушку. Иногда она приходила вместе сестрой, и они перебрасывались несколькими фразами, иногда он выполнял их маленькие поручения. Один раз поправил ожерелье у Ипут, в другой раз госпожа попросила отремонтировать очаг в большой столовой и была очень довольна его работой. Девушки часто гуляли в саду и как бы нечаянно проходили мимо. Инар много думал в эти дни. Где это видано, чтобы дочь Носатого вельможи, Великого Начальника Мастеров, стала женой простолюдина? Убежать с ней? Куда? В стране, замкнутой безлюдными пустынями, это невозможно. Что может он предложить богатой, изнеженной девочке, привыкшей к роскоши. Никогда не согласится он сам обречь ее на тяжелые испытания. И все но было бы бесполезно. В их стране беглецов возвращали быстро и наказывали страшно.