Манфред Бёкль - Нострадамус: Жизнь и пророчества

13. Ветвь варваров вырастет в сердце Европы,
Власть будет у диких и страшных людей.
От скал Гибралтара до Венгрии волчьи проложены тропы,
И Бельгии с Францией время седеть.

14. Да, битва близ Мальты — беда для испанцев,
Герой африканский их флот разобьет.
Живым взятый в плен принц с трудом им сдавался,
И скипетр Рима Петух заберет.

15. И римского Папу пленили на море,
Заставив страдать обезглавленный клир,
Преемник посеет скандал и раздоры,
И смерть его друга обрадует мир.

16. Не будут в цене сабианские слезы,
Раз плоть наша к смерти идет через боль,
Корсарский корабль нес Фаросу угрозы,
Родосский фантом входит в грозную роль.

17. Его заговорщики предали смерти,
Погиб однорукий и храбрый король.
Так ночь у Андронны вы зверством измерьте,
А Кипр и войско почувствуют боль.

18. Тираны так часто трагически гибнут,
Напрасно создав гекатомбы из жертв,
Былые законы все с радостью примут,
И принца седьмого ждет верная смерть.

19. Когда золотой был с подмешанной медью,
Монетный скандал вызвал эту войну.
Отведают варварской крови созвездья,
Утрата вождя обезрадит страну.

20. Да, Альпы узрят восхождение зверя,
Чья кожа казалась солдатским сукном,
Тосканцам внезапность внушает доверье,
И чудо в соседний вернет его дом.

21. Латинский монарх умер собственной смертью,
Преемник пожарами был освящен.
Грабители! Подлому счастью не верьте!
Палач вам предъявит солиднейший счет.

22. Вождь молится духам старинного Рима,
Потом чужестранные дрогнут полки,
Когда эскадроны в засаде, то ждать нестерпимо,
Свой красный за красных сражаться привык.

23. Большой человек в темной Африке будет
Испытывать ужас, мученья, террор,
Два спорщика распри свои позабудут,
Пока примиренье не вспыхнет в костер.

24. Давно астролог сводит звезды на землю,
И судьбам истории нужен фонарь,
Закон и порядок для солнца приемлем,
Сатурн же полюбит руины и гарь. [76] Есть ученые, которые находят в астрологии эмбрионы интуитивного психоанализа. Есть парапсихологи и специалисты по телепатии, которые полагают, что астрологи былых эпох могли воспринимать и улавливать сверхчувственное вернее и глубже, чем человек, выросший в условиях современной технической цивилизации. Этот и ряд других катренов «Центурий» показывают, что к таким астрологам принадлежал и Нострадамус.

25. Я вижу кресты восстановленных храмов.
Спаситель Востоку почет воздает,
А Персию жгут еще свежие раны —
Почти миллион египтян к ней идет. [77] Этот катрен знатоки Нострадамуса относят то к третьей, то к четвертой мировой войне. В первом случае катрен рассматривается как аллегорическое изображение России, которая выступит в защиту Персии, атакованной арабскими странами; во втором случае Китай и арабские страны объединятся для совместного выступления против России и против Персии. Религиозный подъем будет подсказан будущей России инстинктом национального самосохранения. Сбудется ли это пророчество? Судить об этом дано не нам, а нашим потомкам.

26. Иная династия будет в России,
Страна за свободу свою восстает,
Народ, став от горя единым Мессией,
К расцвету и славе все царство ведет. [78] Совершенно изумительный катрен! Нострадамус предвидел смутное время в России и возрождение страны, которой будет править новая династия, то есть династия Романовых.

27. Военной грозой дышит Черное море,
Персидской стрелой не задет Трапезунд,
Фарос с Мителеном — в тревоге и горе,
И волны восточную кровь понесут.

28. Кинжал вогнан в грудь, и лицо побелело,
Нога покалечена, рана в плече,
Те трое клянутся, что драться поспеют,
Большой генуэзец боится мечей.

29. Мне жаль, что свободы они не вернули.
Их всех оккупирует злобный дикарь.
Раз дьяволы мост над Дунаем взметнули,
Италия злится, почуяв удар.

30. Солдаты Парижа на улицах Рима,
Опять начались грабежи за мостом,
Поля, города и поселки покой не обнимет,
Солдат не разгонишь смиренным крестом.

31. Всю Аттику держит волна под угрозой,
Разрушенный мост не расправит крыла,
Страна, как живая античная роза,
А прежде классическим мозгом была.

32. Что ж! Все хорошо под луной и под солнцем,
Руины, как остов гнилых кораблей.
Пусть небо скорее к реформам пробьется,
Седьмую скалу рушит дерзость идей.

33. Рыданья и слезы на улицах Нанта,
Свободы скрываются в долгую тень,
Вождь счел непокорных толпой арестантов,
И горе сочится из каменных стен.

34. Кто — джин или демон — бушует в бочонках?
Чей взрыв разметал облака парусов?
Блуа, видя флота британского гонки,
Мир купит за соль и вино с погребов.

35. Незримо войну поведут англичане,
В туман и волну зарывается флот,
Им камнем в желудке град вольности станет.
И скорбь Средиземное море зальет.

36. Да, братец сумел для сестры постараться,
Смешав с минералом ночную росу,
Старухе тот яд мог лекарством сказаться,
Сестра же навеки отходит ко сну.

37. Конец его судьбы трехсот переменит,
И месяцев двадцать пылает костер,
Низложен король, но король — не изменник,
С обмана начнется кровавый террор.

38. Наследник престола жжет власть бурной жизнью,
Законы разбиты, и похоть цветет,
Но думал ли он о грядущем отчизны?
Пусть лучше Саллистский закон пропадет.

39. Из города выйдут старинные корни,
Чтоб новой Этрурии род не зачах.
Так древняя кровь приучается к нови,
И мех флорентийский на женских плечах.

40. Короны и нации ищут единства,
Смешалась с французской испанская кровь,
Но может ли прошлое с явью мириться
И долго ль продержится мост через ров?

41. Он сам воскресит дух античной культуры,
И бронзовый век претворит в золотой,
Уйдут в полумрак замки, статуи, урны,
Чтоб стать для людей непогасшей звездой.

42. Марс станет надстройкой над каменной башней,
О, Франция! Наш Аллоброкс у врагов,
Ломбардцам ближайшее кажется страшным,
И Либра под гнетом орлиных кругов.

43. Столетья! Чертите на траурной карте
Германию, Рейн, и Неаполь, и Понс.
Когорты смертей дорвалися до старта,
Повсюду руины, мир горем зарос.

44. Схватил кардинала пиратский корабль,
Чтоб мир, точно парус гнилой, разорвать,
Но помни, главарь, что мечом или саблей
Со всеми, кто с Папой, нельзя совладать.