Владимир Потапов - Пылающие алтари

Говоря так, юноша приблизился к жрецу и оказался в той точке храма, где начинала действовать хитроумная акустика, приводившая в трепет простодушных танаитов. Голос Диона вдруг зазвучал сильнее и чище старческого голоса жреца. Служитель изменился в лице, все величие слетело с него, он замахал руками, как старая сова крыльями, и погнал отступника вон из храма.

Славные учителя Диона не ошиблись. Он посвятил себя другому богу — Арею и много преуспел, служа ему своим мечом.

Вскоре на Танаис напали разбойничьи орды роксоланов. Архонт [2] Архонт — выборное лицо в магистратуре греческих городов, осуществляющее управление городом. Клиомен вывел против них войско и выстроил свои фаланги у куцей гряды холмов. Дион находился тогда в рядах конницы лохага [3] Лохаг — командир отряда. В Танаисе всегда имелось два лохага, в зависимости от этнического состава войска: лохаг эллинов и лохаг варваров. Макария, прикрывавшей боевую линию.

Роксоланы знали, что против греческой фаланги конный строй бессилен. Они двинулись на танаитов в пешем строю, потеснили левое крыло Клиомена, так что конница Макария скоро оказалась у них в тылу. Зажатая между холмами, она не могла быстро перестроиться и потому бездействовала. Проще всего было ударить по неприятелю с тыла и тоже в пешем строю. Но Диону никак не удавалось убедить упрямого и тупого Макария. Скорее вола можно было посадить в седло, чем заставить его спешиться.

Тогда Дион соскочил с коня, издал боевой клич и сам бросился на роксоланов. Нелегко было бежать в доспехах всадника по неровному, изрытому вешними водами полю, но его порыв увлек остальных.

Вдруг прилетевшая откуда-то из-за холма стрела пронзила левую ногу Диона, и он упал. Воины обступили раненого, но помочь ему ничем не могли: вытащить стрелу мешали с одной стороны наконечник, с другой — оперение.

А битва там, за холмами, становилась между тем все жарче, все яростнее. Воинское счастье склонялось то к эллинам, то к роксоланам, и трудно было предугадать, за кем останется победа. Дион заклинал товарищей бросить его и идти в бой. Но они не решались, медлили. Тогда юноша в ярости отломил наконечник стрелы, выдернул ее из раны и, обнажив меч, снова повел за собой воинов.

После того как роксоланы были разгромлены, архонт Клиомен подъехал к коннице Макария и спросил с лукавой усмешкой:

— Что побудило моих славных конников сражаться сегодня в пешем строю? Или решили проветрить вспотевшие зады?

— На то не было нашей воли, архонт, — понурившись, отвечали воины. — Вот этот мальчишка бросился вперед и позвал нас за собой.

Клиомен долго рассматривал Диона, окровавленного, едва державшегося в седле, хмурил белесые брови, потом сказал:

— Либо ты, юнец, умнее своего лохага, либо он думает не тем местом, каким следует. — Повернувшись к конникам, он добавил: — Клянусь Зевсом, из этого мальчишки получится стратег.

Памятью Диону об этом сражении осталась легкая хромота.

Много было потом на счету у Диона славных деяний — и военных и гражданских. Благодарные соотечественники избрали его, полуварвара, своим стратегом.

Дочь Харилая Эвтерпу Дион взял в жены уводом, воспользовавшись древним правом милетцев. Сын пленницы, он считался незаконнорожденным и потому не мог надеяться на добровольный сговор о браке в порядочных домах. Отец Эвтерпы Харилай ответил Диону на его сватовство:

— Ты сын славного родителя, Дион, да и сам воин, всегда готовый к сражению. Но вся беда в том, что ты полукровок; юноша. Как ты посмел мечтать о чистокровной эллинке из рода Еврипонтидов?

— О Харилай! Скорее я сосчитал бы звезды в небе, чем эротов, воспламенивших во мне любовь к Эвтерпе. Я думаю, что колчаны у них уже пусты — стрелы, все до единой, в моем сердце!

— Пожалуй, тебе нужно очиститься обрядами, ведь любовь — ужасный недуг!

Молодые люди продолжали встречаться тайно. Недостатка в женихах у Эвтерпы не было: когда она проходила по улице, украсив пышные волосы венком из гвоздик или диких пионов, мужчины оборачивались и смотрели ей вслед. Но пока еще никто, кроме Диона, не мог рассчитывать на ее благосклонность.

Первый раз Эвтерпа увидела Диона в палестре [4] Палестра — место для гимнастических занятий, гимнастическая школа в Древней Греции. — в Танаисе женщины допускались на состязания. Юноша восхитил ее: в гимнастических упражнениях он был подобен Гермесу, на кифаре играл, как Аполлон, в верховой езде не уступал Кастору. С тех пор сердце Эвтерпы принадлежало только ему.

Встречались они в храмовой библиотеке и там, среди папирусных свитков, провели немало сладостных часов в упоительных беседах или за чтением стихов.

Но будущее не сулило влюбленным ничего хорошего. И тогда они сговорились, что Дион похитит Эвтерпу. Увод невесты совершился на второй — женский день артемисий [5] Артемисии — празднества в честь богини Артемиды. . Мужчины в этот день почти не приходили на агору [6] Агора — торговая площадь с расположенными на ней храмами и общественными зданиями; являлась местом народных собраний. . С утра храм был полон женщин, выступал хор арфисток, танцовщицы состязались в своем искусстве.

Внутренний двор храма не был выложен каменными плитами и пестрел замысловатыми цветниками. Сам храм походил на грот, увитый зеленью. В таких любила отдыхать Артемида. Ее статуя из паросского мрамора была воздвигнута посередине храма. Вечно юная богиня стояла гордая, с легкой усмешкой на губах. Короткий хитон охотницы доходил ей до колен, за плечами — лук и колчан, в руках — копье. Храм имел две двери, причем вторую, заднюю, дверь закрывала статуя богини.

Эвтерпа была в храме со второго часа дня [7] «…со второго часа дня» — начало дня у древних греков считалось с шести часов утра современного исчисления; второй час, таким образом, приходится на восьмой час утра. . Вместе с подругами она пела и плясала под звуки арф, пила легкое разбавленное вино на веселых ложах среди цветов. В девять часов она зашла за статую богини и больше оттуда не появлялась.

Никто не обратил внимания на закутанную с головой в мужской плащ одинокую фигуру, выскользнувшую из задней двери храма. Она пересекла агору, спустилась к пристани. Навстречу ей поднялся с бревна высокий юноша и помог сесть в лодку…

Гинекономы [8] Гинекономы — должностные лица в древнегреческих городах, следившие за поведением женщин. не усмотрели в этот день ничего подозрительного. А Харилай, пирующий дома с друзьями, при возлиянии в честь богини радостно кричал:

— Элелео! Сегодня — вино, а завтра — дело!

Но вечером этот крик вдруг сменился смятенным «Иу! Иу!».