Кэтлин Кент - Дочь колдуньи
- Название:Дочь колдуньи
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Азбука
- Год:2012
- Город:СПб
- ISBN:978-5-389-02618-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Кэтлин Кент - Дочь колдуньи краткое содержание
Дебютный роман американской писательницы Кэтлин Кент «Дочь колдуньи» сразу покорил и читателей, и критиков: он попал в список бестселлеров газеты «Нью-Йорк таймс» и был удостоен премии Дэвида Лангема за лучший исторический роман 2008 года. Кэтлин Кент, ведущая свой род от одной из «салемских ведьм», Марты Кэрриер («Жена изменника»), узнала о ее удивительной судьбе еще в детстве, слушая семейные предания. Задумав роман, Кент на пять лет погрузилась в изучение печально знаменитого процесса над ведьмами 1692 года, устроенного в городе Салем британской колонии Массачусетс в Новой Англии. В настоящее время Кэтлин Кент — признанный мастер исторического жанра, а ее роман «Дочь колдуньи» издан во многих странах мира.
Героиня этого «красивого, глубокого и трогательного романа», дочь Марты Кэрриер, десятилетняя Сара острым умом и строптивостью пошла в мать, и им обеим непросто найти общий язык с родней, соседями, пуританскими священниками и особенно друг с другом. Но в тяжкий час испытания, когда вокруг поднимается истерия мракобесия и доносительства, а людей одного за другим бросают в тюрьму за пособничество дьяволу (женщин, детей, всех без разбору), мать и дочь понимают, насколько они близки по духу и как самоотверженно они умеют любить.
Дочь колдуньи - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Элизабет, расскажи-ка хозяйке Кэрриер, что ты слышала от других женщин. — Когда она замешкалась, он подбодрил ее: — Не бойся. Говори.
Дыхание девушки участилось, когда она нашла глазами группу женщин, которые не спешили расходиться и о чем-то разговаривали. Среди них была и Мерси Уильямс. Из-под скромного темно-серого плаща нельзя было разглядеть алую нижнюю юбку. Элизабет прошептала едва слышно, почти не шевеля губами:
— Я слышала, как Мерси Уильямс и Фиби Чандлер рассказывали Мэри Лейси и другим женщинам, что хозяйка Кэрриер занимается ворожбой против них и что по ночам она ходит на пруд Бланчарда, где встречается с другими ведьмами.
— Тут есть одна загвоздка. Как я могу добраться туда и вернуться обратно за одну ночь? — спросила мать, опершись рукой в бок.
— Они говорят, вы туда летаете, хозяйка. Верхом на длинной палке.
Второй раз за то утро раздался громкий смех, который привлек к себе всеобщее внимание. Головы прихожан придвинулись ближе, а руки прикрыли рты, чтобы заглушить голоса. Группы мужчин и женщин поспешили отодвинуться от нас подальше, словно от выгребной ямы. Элизабет тоже отшатнулась, ей явно хотелось сбежать и присоединиться к остальным. Ее взгляд искал кого-нибудь, к кому можно было бы подойти. Наши глаза встретились, и она не сразу отвела свои. У меня перехватило дыхание, ибо я поняла, что она кое-что слышала и про меня. Ужас, который объял меня по пути на ферму Сэмюэля Престона, вернулся и сковал мне шею. Он застрял и застыл там, как насекомое, попавшее внутрь янтарной бусинки.
Кивнув через плечо в сторону прихожан, все еще стоявших перед молитвенным домом, мать сказала:
— И что мне делать с подобной чепухой? Какой ответ я могу дать людям, которые настолько глупы, что верят, будто земной человек, а вовсе не ангел с крыльями может летать на палке среди ночи на пруд Бланчарда?
Роберт придвинулся к повозке и положил руку на колесо, а когда он посмотрел ей в лицо, я увидела, что он испытывает к ней чувство гораздо более сильное, чем простое беспокойство за соседку.
— Наступили трудные времена, Марта. Эпидемия оспы еще не закончилась, и индейцы нападают на деревни всего в двух днях пути отсюда. Люди напуганы, а страх делает нас всех дураками. Лучшим ответом будет спокойствие и… — он сделал паузу и крепче схватился за колесо, — что самое главное, сдержанность.
Она взглянула на него, и на ее губах появилась едва заметная улыбка. Потом перевела взгляд на отца. Тот по-прежнему стоял с опущенной головой, надвинув шляпу на лоб. Она выдохнула, кивнула в сторону дома и повторила: «Сдержанность». Но я-то знала, что она выбросит из головы весь этот разговор с такой же легкостью, с какой выбросила бы рассказы о подводных чудовищах вернувшегося с моря китобоя. Мать похлопала меня по плечу, чтобы я передала ей Ханну. Отдав сестренку, я перебралась назад и уселась между Томом и Эндрю. Когда отец устроился на месте возницы, мать сказала Роберту на прощание:
— Слышала, ты ухаживаешь за вдовой Фрай. Надеюсь, скоро пригласишь на свадьбу, а не то люди начнут судачить и о тебе тоже.
Он ничего не ответил, а только помахал рукой, когда мы тронулись в путь по снегу. Я взглянула на мать и поняла, что слова Роберта не произвели на нее большого впечатления, и мне стало не так страшно. Понять, что чувствовал отец, по его лицу было сложнее. Он не улыбался, но и не хмурился. Кожа на скулах то натягивалась, то расслаблялась. Я обернулась и помахала Элизабет, но она не ответила.
Мы не успели проехать полпути по Бостонскому тракту, как наша лошадь захромала, и всем, кроме меня, Тома и Ханны, пришлось сойти и добираться до дому пешком. Том тоже пошел бы пешком, если бы не боль в груди от сильного мороза. Он лежал бледный, положив голову мне на колени, и ловил ртом воздух. Почуяв неладное, я не переставала его донимать, пока он не сдался и не рассказал о кровавой расправе в Йорке, о которой слышал от старших мальчиков. Он рассказал о снятых скальпах, отрубленных ногах и руках, о тех, кого взяли в плен абенаки, а потом продали наррагансеттам, и мы незаметно добрались до дома. Дом встретил нас приятным теплом очага, и я с радостью оставила за порогом историю о кровавой резне.
Старая пословица гласит: «Дни длиннее — мороз крепче». Однако в первые дни марта полуденное солнце грело так сильно, что лед и снег начали таять и побежали ручейки. Мы с нетерпением ждали, когда отец скажет, что пора брать ведра и отправляться на луг Биллерики за кленовым соком. Когда пришло время, мы надели плащи, обмотались шалями, набили ботинки соломой, так как земля в тех местах, где пролегали тени, была по-прежнему мерзлой, и гуськом отправились за ним в лес. Шли по старшинству и росту: впереди отец, за ним Ричард и Эндрю, потом Том и я. Мы были похожи на детей в темном лесу, возвращавшихся после детского крестового похода из земли Турка и вооруженных только палочкой с желобком для добычи кленового сока, крюком и небольшим жестяным ведерком.
Мы шли на запад через долину Престона, потом свернули на юг и направились вдоль берегов занесенной снегом реки Шаушин. Добрались до ее южного рукава, остановившись лишь раз, чтобы полюбоваться посеребренными морозом листьями папоротника и рыбами, застывшими в неподвижном сне. Ричард, который так быстро вырос, что еще не успел привыкнуть к своему росту, неловко шлепнулся на лед, и, когда мы стали над ним смеяться, он начал и нас стаскивать на реку, так что мы все повалились и стали кувыркаться в снегу. Отец протянул мне свою длинную руку, чтобы помочь выбраться, и отругал нас за глупые игры, но я видела, как он улыбнулся и сам толкнул Ричарда на лед. Кленовая роща была очень старой, некоторые деревья были не меньше сорока или пятидесяти футов высотой. Отец сказал, что сюда приходят индейцы, делают в деревьях надрезы, потом собирают сок в колоды и сгущают его с помощью нагретых камней. Отец выбирал деревья тщательно, прощупывая бороздки и трещины, и никогда не делал отверстие ниже самых низких веток или поблизости от поврежденной коры. Выбрав дерево, он движением вверх осторожно вбивал палочку с желобком, чтобы сок стекал по нему из древесного нутра. Чтобы наполнить ведерки, требовалось несколько часов, поэтому отец отправился в лес проверить силки, оставив с нами Ричарда, вооруженного кремневым ружьем. Неподалеку от клена мы заметили на снегу какие-то следы. Это были следы не от квадратных каблуков, какие были на ботинках английских поселенцев, а круглые следы от мягких мокасин. Отец сказал, что всего несколько дней назад через рощу проходил индеец.
Мы сидели плотным кольцом, повернувшись спиной на северо-восток, лицом к лесу, грелись на солнышке и вполголоса рассказывали истории, от которых волосы вставали дыбом. Говорили о только что арестованных женщинах в Салеме. Одна из них была старая женщина, которую так любили все жители деревни, что и мужчины и женщины плакали, когда ее, больную, тащили по деревне к магистратам. Я никогда не видела живого магистрата и представляла его существом с человеческой головой и телом ворона. Мне чудилось, что магистраты сидят на длинных скамьях и нетерпеливо постукивают когтями, предвкушая момент, когда они вопьются в свою жертву и раздерут ее на куски. Хотя Салем находился неподалеку от Андовера, у нас там не было ни одного знакомого. И нам никогда не приходило в голову, что, подобно оспе, ведовство не знает ни преград, ни границ.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: