Джейн Харрис - Наблюдения, или Любые приказы госпожи

Я мало чего знаю о политике. Но одно знаю точно.

Ой, нет. Еще минуту назад я что-то знала, но сейчас забыла напрочь. Ладно, взамен я скажу вот что. Я наблюдала за ними. Когда они двое находились вместе, я при любой возможности наблюдала за ними со всем вниманием, как карманник следит за намеченной жертвой. Привычки и обыкновения супружеских пар были мне незнакомы. Я зорко наблюдала за ними, и мне казалось, что между миссус и ее мужем что-то неладно, и дело даже не в том, что они не спали вместе. Во-первых, меня приводило в недоумение его обхождение с ней. Обычно господин Джеймс держался с Арабеллой в высшей степени любезно, но с такой преувеличенной вежливостью и предупредительностью, какие принято выказывать совсем еще незнакомому человеку или, скажем, инвалиду, но никак не своей молодой жене. В иные разы, однако, он вдруг выходил из себя без всякой видимой причины, становился с ней груб, поминутно ее перебивал, возражал на каждое слово, а не то просто игнорировал. Миссус же, независимо от его поведения, всегда держалась с ним мило и почтительно — в общем, как подобает хорошей жене. Если не считать одной маленькой детали, конечно.

Она все время бесстыдно лгала ему.

Я уже догадалась, что господин Джеймс понятия не имеет, что жена пишет книгу. В скором времени я пришла к заключению, что он не знает также, какие штуки она вытворяет со служанками. Доказательством тому служило следующее обстоятельство: с момента возвращения хозяина в поместье все эксперименты прекратились. Никаких больше странных перепадов настроения, никаких дурацких приказов, никаких «сесть-встать». Словно ничего такого и не было. Значит, когда миссус настоятельно просила меня держать язык за зубами, она прежде всего хотела, чтобы я не проболталась ее мужу. Посему я твердо положила рассказать господину Джеймсу обо всем, что она тут выделывает в его отсутствие. Чтоб ей жизнь медом не казалась.

Но немного погодя мне представился другой, более занимательный способ отомстить.

В последующие дни произошло две вещи. Господин Джеймс решил устроить Важный Ужин. А вскорости я придумала, как поквитаться с миссус. Сперва про ужин. В день, когда рассылались приглашения, хозяин и миссус чуть не тряслись от возбуждения, бог ты мой даже жаль что гостей предвиделось не много, потому как эти двое в своей радостной горячке светились что пара канделябров и могли бы озарить целую бальную залу. У меня же наоборот настроение было паршивое, состояние духа подавленное, а моя враждебность к миссус достигла предела. В число приглашенных входил преподобный Гренн (излишне говорить, в сколь буйный восторг меня привела эта новость), а также доктор Макгрегор-Робертсон. Приглашение получил и мистер Дейви Флеминг. Он был всего лишь одним из арендаторов господина Джеймса, но выгодно выделялся среди прочих благодаря своей растущей репутации поэта. (Именно у него они ужинали в день возвращения хозяина из Лондона.) Остальных гостей я не знала, они были «влиятельные люди», по выражению миссус. Мистер Мунго Ранкин, владевший смежными угодьями, но сейчас превращавший свои поля в угольные рудники, он собирался прийти с супругой. И главная из приглашенных персон — мистер Дункан Гренн, член парламента, не больше и не меньше. Он являлся младшим братом преподобного Гренна и «местным либеральным светилом».

На самом деле для него-то и давался ужин, всех прочих гостей господин Джеймс по большому счету в гробу видал. Он хотел произвести впечатление на одного только Дункана Гренна, члена парламента, имевшего большое влияние на здешних представителей партии и способного (при желании) оказать господину Джеймсу существенную поддержку на выборах. Вдобавок Дункан Гренн время от времени устраивал в Эдинбурге званые вечера, на которых, по слухам, присутствовал аж сам старый лорд Паммистоун! Господи помилуй всех нас!

Разумеется, высоких гостей нужно будет обслуживать за столом по этикету. Моя единственная предыдущая попытка такого «этикетного обслуживания» оказалась не шибко успешной, не стану вдаваться в подробности, но в деле были замешаны соус и загривок хозяина, и несмотря на все мои честные старания первый случайно соединился со вторым на манер, не принятый в приличном обществе. С тех пор я раскладывала пищу по тарелкам в кухне. Но теперь, в виду намеченного званого ужина, миссус взялась обучать меня обращению со столовым серебром и муштровала, покуда я не поднаторела настолько, что смогла бы ловко переложить с раздаточного блюда одну-единственную горошину на тарелку хоть самому Папе Римскому. Похоже, мне не придется отдуваться одной: Гектор и одна из Кислых Сестриц станут помогать мне у стола и за кулисами. За отсутствием кухарки миссус сама сочинила меню и надзирала за всеми приготовлениями.

К назначенному дню хозяйка дома уже не просто светилась, а лучилась счастьем, превратившись из канделябра в ослепительно сияющую люстру. С полудня в кухне кипела лихорадочная деятельность, возглавляемая ее лучезарным величеством, рядом с которой я, понурая и обиженная, смотрелась жалким тлеющим фитилем. В кои-то веки хозяева не поскупились на расходы. Мы приготовили суп и пироги, зажарили фазанов и ягнячью ногу, наварили говядины с морковью.

Потом пришел Гектор с битыми курами и принялся деловито ощипывать тушки, прерываясь единственно для того, чтобы с ужасом рассмотреть птичьи срамные части. Управившись с делом, он с радостью улизнул бы прочь, но у миссус нашлась для него другая работа, она велела надраить столовое серебро, помыть картошку и так далее и тому подобное, одно распоряжение за другим — просто удивительно, что во всей этой суете малый не надраил картошку и не помыл столовое серебро. Обычно Гектор не вызывал у меня теплых чувств, но в тот день я даже прониклась к нему известной симпатией, поскольку после каждого очередного приказа миссус он дожидался, когда она повернется к нему спиной, а потом с многомудрым видом поглаживал подбородок, попыхивая воображаемой трубкой, и это комическое представление втайне забавляло меня.

Мюриэл — или Кислое Сусало номер два, как я ее мысленно окрестила — заявилась ближе к вечеру, после дойки. Ей вменялось в обязанность поддерживать чистоту в кухне, а позже помогать мне обслуживать гостей за столом. Она пришла вся расфуфыренная, без чепца и с ленточками в волосах, но вы с таким же успехом могли бы понатыкать примул в коровью лепешку. Покуда миссус находилась в пределах видимости, она усиленно изображала усердие: сновала взад-вперед по кухне, картинно запыхаясь, и протирала тряпицей все подряд. Но едва миссус выходила за дверь, К. Сусало тотчас прекращала всякую суетню. Бьюсь об заклад, ленивицы вроде нее и пукать не станут стоя, непременно прилягут. Она ни словом со мной не обмолвилась, лишь раз подошла ко мне сзади и приблизила рот к моему уху. Я подумала, сейчас Мюриэл шепнет мне какой-нибудь секрет, но она всего лишь сказала: «А талия-то у меня вдвое ужее твоей» — и отскочила прочь, глупо хихикая. Уж как мне стало приятно, просто слов нет, вдобавок это была неправда.