Дэвид Эберсхоф - 19-я жена

— Как! — И потом: — А может, она сбежала?

Друзилла покачала головой:

— Я знаю, что нас дальше ждет. Мы такое уже пережили раньше.

— Что пережили?

— Осаду.

Осада. Каждый ребенок в Месадейле вырастает, узнавая все больше про Осаду. Мы должны были читать про нее, слушать, как проповедует о ней Пророк, в воскресной школе мы ставили о ней спектакли, чирикали о ней торжественные песни, а девочки вышивали гарусом по канве осадные сцены. Отколовшись от мормонов в 1890 году, Первые ухитрились прожить в пустыне шестьдесят лет, практически никем не тревожимые. Начинали они как горстка отступников, руководимых Аароном Уэббом. Со временем их незначительное поселение выросло в полноценный город, в полигамистскую теократию, упрятанную в песках американского Юго-Запада. Однако к началу 1950-х федералы уже не могли больше отводить глаза в сторону. Перейдем сразу к июлю 1953-го. Федералы подъехали к городу на машинах без опознавательных знаков. Их поддерживала сотня полицейских штата. Очень быстро они окружили Месадейл. Вы вполне можете представить себе эту сцену: полицейские занимают позиции за дверцами машин, те, кто первыми войдут в город, стоят наготове — со щитами и дубинками; федерал в модных башмаках кричит в мегафон, призывая сдаться.

Осада была устроена из-за одного человека. Из-за Пророка. Не того Пророка, о котором я вам рассказываю, а из-за его отца. Если бы он мирно сдался, федералы обещали уйти. Вот что кричал агент федералов в мегафон: «Если ты пойдешь с нами, все сразу же закончится!»

Осаду они начали на закате. Обстрел продолжался семь часов. К рассвету семнадцать Первых были убиты, в том числе девять детей. Надеясь продемонстрировать стране правду об американской полигамии, федералы привезли с собой репортера-фотографа. Но одна из фотографий рассказала не ту историю, что надо, и этого оказалось достаточно, чтобы весь план федералов лопнул, брызнув прямо в их чистые, набарбасоленные [115] Барбасол (тж. барбазол) — пена для бритья, впервые появилась в США в 1919 г. лица. Можно погуглить на Осаду и найти этот снимок: маленькая девочка лежит на бобовом поле, над левым глазом — аккуратное пулевое отверстие. Если не знать, на что смотришь, можно было бы подумать, это капелька джема. Эту фотографию опубликовали все вечерние газеты. На следующее утро федералы оказались по уши в дерьме. Осада захлебнулась. Федералы покидали город, поджав плащи.

Однако они добились того, чего хотели. В последний час осады какому-то снайперу удалось пригвоздить Пророка. Попасть ему в шею. Вот так теперешний Пророк и пришел к власти. Ему в то время было семнадцать лет. На следующий после Осады день новый Пророк сделал две вещи: он похоронил своего отца и женился на самой младшей из его жен, хорошенькой добросердечной девушке по имени Друзилла. Годом позже, в первую годовщину, новый Пророк переименовал город, дав ему имя Месадейл. Раньше его называли Ред-Крик. [116] Ред-Крик ( англ. Red Creek) — Красная речка. Пророк пожелал, чтобы Америка напрочь забыла о Первых. А Америка не стала возражать. Вплоть до настоящего момента.

Сестра Друзилла подобрала юбки, чтобы сесть рядом со мной на кровать.

— На этот раз они хотят погубить нас всех.

— Я так не думаю.

— Твой отец погиб. Как мы можем быть уверены, что Рита не погибла? И твоя мама — мы все знаем, что должно с ней случиться. Может, скажут, что смерть будет ей наказанием, но ведь это не важно: смерть есть смерть. И вот теперь — Пророк. Они хотят, чтобы все мы пропали. Но я никуда не поеду.

— Вам и не придется.

— Это ведь не какая-нибудь статья в газете. Это моя жизнь. Это моя семья. Это то, во что я верю.

— Я понимаю. Но все, что я действительно пытаюсь сделать, — это вытащить маму из тюрьмы.

— Они нас боятся, Джордан.

— Боятся?

— Боятся Пророка, потому что понимают: он прав. — Ее дрожащая рука сжалась в бело-голубой кулачок. — После Осады Пророк всегда говорил: они вернутся. Он всегда говорил: вы только подождите. И вот они тут как тут.

Глядя на сидящую рядом со мной Друзиллу, в платье с высоким воротником, закрывающим шею, я додумался вот до чего: некоторые люди не хотят никакой помощи. Нет смысла бросать им веревку, они все равно проплывут мимо.

— Пророк думает, ты ищешь не там, где надо.

— Не там, где надо? Что это должно означать?

— У нас так много врагов. В Вашингтоне, в Солт-Лейк-Сити. Все хотят, чтобы нас не было. Твой отец и Пророк были очень близки. Они вполне могли начать с него — это имеет смысл. Они хотят, чтобы все думали, что мы рассыпаемся изнутри, когда на самом деле кто-то стоит снаружи и выхватывает нас поодиночке — одного за другим.

Вам знакомо такое чувство, когда вам кажется, что вы уже добрались почти до конца дороги, а свернув за угол, обнаруживаете, что дорога тянется еще далеко вперед?

— Как вы думаете, что мне следует делать?

— Отыщи эту девушку, дочку сестры Кимберли. Ты знаешь, о ком я говорю, — Сара Пятая? Она работала с организациями, которые пытаются нас остановить.

— Она его не убивала.

— Откуда ты знаешь?

— Так она сказала.

— И ты ей веришь?

— Верю.

Изможденное лицо сестры Друзиллы застыло словно маска.

— Интересно.

Я спросил ее, что она имеет в виду. Когда она мне ответила, я не мог поверить своим ушам.

— Вы уверены?

— На все сто процентов.

— Почему же она мне не сказала?

— Она что-то скрывает.

— Не могу в это поверить.

— Поверь, это правда.

Оказывается, Пятая немножко скрывала кое-чего особенного: примерно за двенадцать часов до того, как его убили, мой отец сделал ее своей самой новой женой.

Вчера в Третьем Районном Суде Территории Юта война меж нашими друзьями — Бригамом и миссис XIX — приняла такой оборот, какого даже мы не могли предвидеть. В шесть часов вечера Бригам, при посредстве своих обладающих богатым воображением адвокатов, мистера Хемпстеда и мистера Киркпатрика, представил официальный ответ на иск его жены против Великого Всемогущего Пророка Запада.

Быстро проанализировав юридические документы Бригама, мы смогли определить его новую стратегию, имеющую целью победу в этой войне. В его непреклонном ответе утверждается, что он и Энн Элиза вовсе не сочетались браком 6 апреля 1868 года, как это заявлено в ее собственном иске. По словам Бригама (чья правдивость и объективность делают его вполне достойным нашей выдающейся публикации), Энн Элиза не является и никогда не являлась его законной женой. Он делает свое заявление из самых искренних и честных побуждений. Бригам трогательно объявляет о неизбывной преданности своей первой жене, носящей вполне соответствующее имя — Мэри Анджелл, [117] …жене, носящей вполне соответствующее имя — Мэри Анджелл… — Имя Анджелл по-английски произносится так же, как «ангел». которая и есть его ребро с десятого дня января 1834 года, когда они были счастливо обручены в старом Кертланде. Итак, будучи уже женат, Бригам никак не мог вступить во второй брак, не говоря уже о девятнадцатом сердечном союзе. Это ведь стало бы многоженством! Так что, видите ли, Ваша Честь, иск этой женщины не может быть принят по существу. Энн Элиза — и здесь мы должны привести уникальные выражения Пророка без изменений — «есть не что иное, как шлюха для общения». А как насчет давно пропагандируемого Бригамом обычая небесного брака? Это просто гедонистический религиозный ритуал, имеющий не более легальный статус, чем адюльтер, признается Пророк. Так кто же те женщины, что спят за скандально известными мансардными окнами Львиного Дома? Наложницы, все и каждая, да благословит их Господь, — так вещает Пророк.