Николай Данилов - Кордон

— Кое-где бывали и они. — Фебрие де Пуант не стал вдаваться в подробности.

Обоим адмиралам было за шестьдесят. Высокий, сухопарый, с узким продолговатым лицом Дэвид Прайс сохранил стройную фигуру, выправку военного моряка. Широколицый Фебрие де Пуант был ниже ростом и выглядел мешковато. Симпатии друг к другу они не имели. И даже больше: англичанин не любил французов, француз — англичан. Действуя по принципу «Чтобы лучше знать врага, изучи его язык», Дэвид Прайс свободно владел французским, Фебрие де Пуант легко изъяснялся на английском, оба знали немецкий и испанский, однако ни тот, ни другой не освоили русский, хотя и прилагали изрядное старание.

Адмиралы союзных держав, сдержанно относясь друг к другу, внешне старались не выдавать подспудных мыслей и чувств. Убежденные, каждый по-своему, в преимуществе давних национальных традиций родных стран, они, соблюдая хороший тон, не высказывали разногласий, были между собой вежливы и корректны.

Со слов Дэвида Прайса французский адмирал понял, что королева Виктория становится самой воинственной дамой Европы. Она не однажды лично присутствовала при отборе гвардейцев, которые представали перед ней в адамовых костюмах. В королевской гвардии служат только великаны. Особое расположение Виктория имела к военным морякам. «На этой бренной планете, — воскликнула как-то она, — есть одна владычица морей — Британия! Другой нет и не будет!» Отправляя эскадры в походы, Виктория сама выходила в море на королевской яхте и под гулкие раскаты орудийных салютов с кораблей махала платком морякам, благословляя их на ратные подвиги в дальних морях и странах. От экстаза у королевы выступали слезы.

Не таков, по мнению Фебрие де Пуанта, Наполеон III. Он, упрочая свой трон, подкармливает буржуазию за счет поставок для армии, щедро поощряет молодых офицеров чинами, солдат и матросов — обещаниями и знаками доблести. Недоверчиво император относится к бывалым седым генералам и адмиралам (на их фоне можно оказаться глупцом), поспешно выдвигает выскочек и карьеристов в высшие чины, делая ставку на зеленую молодежь в надежде, что она не подведет благодетеля. Это добром не кончится. Не очень ли он, Луи Наполеон, поторопился заключить союз с Англией? Фебрие де Пуант знал, что заставило властелина Франции отвернуться от России и «сродниться» с островитянами.

Луи, племянник великого полководца, придя к власти в 1852 году, пожелал снова превратить страну из республики в империю. Ему, видите ли, показалось солиднее быть императором, чем президентом. Отстаивая династию Бонапартов, как равноправную династии Бурбонов, Луи объявил себя Наполеоном III. Но одно дело назваться императором и совершенно другое, когда тебя таковым признают великие страны.

Николай I, узнав о намерении Луи возродить во Франции империю, ответил на послание француза резким несогласием. Это оскорбило самолюбивого Луи. «Ох, уж эти русские! — гневное чувство захватило его. — Жаль, что Бонапарт не покорил их в 1812 году!»

Давно известно, что враги России, пользуясь распрями стран, ублажали, прибирали к своим рукам всех обиженных на «русского медведя». Так случилось и в конце 1852 года. Англия, в противовес российскому монарху, официально признала властолюбивого Луи императором, Наполеоном III. «Вот где они, настоящие друзья!» — восторженно подумал новоявленный император. Имея давнюю неприязнь к русским — выгнали из России его дядю! — он потянулся к островитянам. Вскоре между Францией и Англией был заключен союз. Они — друзья навеки. У них есть общий и кровный враг — Россия.

Однако, как полагал Фебрие де Пуант, претендовать Франции на мировое господство с таким союзником — дело сомнительное и опасное. Воинственно настроенной Великобритании нужны дополнительные силы — люди, корабли, оружие. Долго ли продержится такой союз? Англия никогда не была надежным партнером…

Дэвид Прайс, в отличие от французского адмирала, ратовал за совместные действия двух стран. Франция, считай, втянута Англией в войну. Это превосходно! Чем больше французов погибнет в сражениях, тем меньше потратят собственной крови англичане.

В судьбах обоих адмиралов были яркие события, которые глубоко врезались в память и не тускнели со временем. Старый морской волк Дэвид Прайс повидал на своем веку всякое. Бороздя более четырех десятков лет моря и океаны, он участвовал во многих сражениях. Смело дрался морской офицер с голландцами, норвежцами, топил испанские, португальские, греческие и еще невесть чьи суда, на отдаленных материках и островах не кланялся стрелам индейцев, негров, папуасов… Но противник противнику рознь. Однажды в Финском заливе была стычка с русским фрегатом «Всеволод». Об этом бесславном для английских моряков поединке Дэвид Прайс вспоминать не любил.

В длинных морских походах адмирал частенько возвращался мысленно к прошлому, ворошил в голове массу случаев и фактов, однообразных и редких, давних и близких. Но, удивительное дело, самым впечатляющим для англичанина осталось почему-то давнишнее сражение с французами, когда молодой офицер Дэвид Прайс получил первое штыковое ранение (всего их было три). Тогда и зародилась у него неприязнь к нынешним союзникам, которую не приглушили ни время, ни события.

Фебрие де Пуант, имевший за спиной не менее богатый морской опыт, не мог забыть пролитой им крови во время схватки с английскими моряками бомбардирского судна «Вулкано», которым командовал тогда капитан-лейтенант Дэвид Прайс. И уж, конечно, оба адмирала великолепно знали о битве, которая произошла 18 июня 1815 года в Бельгии, около селения Ватерлоо. Соединенные силы Англии, Голландии и Пруссии тогда сражались против армии Наполеона I. Битва под Ватерлоо стала закатом для прославленного французского полководца.

Адмиралы, один с удовольствием, другой с глубокой скорбью, могли вспомнить и 1805 год. Великобритания, монопольно утверждая себя владычицей морей, и тогда не отказывалась от мысли покорить всю Европу. Английская эскадра адмирала Нельсона с лихорадочным нетерпением рыскала по морям у берегов двух материков в поисках французских кораблей. Батальная битва в Средиземном море принесла мировую славу Нельсону и бесчестие вместе р потерей эскадры французскому адмиралу Вильнево.

Но вот правительства некогда враждующих стран нашли в политике общий язык и совместного врага — Россию. Англию и Францию не на шутку встревожило Синопское сражение, в котором русская эскадра адмирала Нахимова наголову разбила турецкий военно-морской флот. Кичливый главнокомандующий Осман-паша, бахвалившийся непревзойденностью в вооружении турецких кораблей и мощью береговых батарей, попал к русским в плен вместе со своими офицерами и переодетыми в чужую форму английскими советниками. Позор!