Сири Джеймс - Тайные дневники Шарлотты Бронте
- Название:Тайные дневники Шарлотты Бронте
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо, Домино
- Год:2011
- Город:Москва, СПб
- ISBN:978-5-699-49935-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сири Джеймс - Тайные дневники Шарлотты Бронте краткое содержание
Шарлотта Бронте ведет простую уединенную жизнь дочери сельского священника из Йоркшира. Как и ее сестры Эмили и Анна, она мечтает о настоящей любовной истории, такой же яркой, как те, которые она создает в своих литературных произведениях. Но лишь страницам тайного дневника она может поведать свои глубочайшие чувства и желания — всю правду о ее жизни, полной успехов и разочарований, о ее скандальной тайной страсти к мужчине, с которым ей не суждено быть, и о ее драматических взаимоотношениях с загадочным Артуром Беллом Николлсом — человеком, которого она полюбит. Пребывая в душевных метаниях, писательница работает над своим лучшим произведением — блистательным романом «Джейн Эйр», в котором жизнь реальной Шарлотты тесно сплетается с жизнью ее героини.
Тайные дневники Шарлотты Бронте - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Ночевали мы в комфортабельной гостинице. Наутро Мэри и Джо Тейлоры попрощались с нами, поскольку Мэри должна была присоединиться к своей сестре Марте в первоклассной немецкой школе «Шато де Кукельберг».
Пансионат Эгера, «Maison d'education pour lesJeunes Demoiselles», [28] Школа для молодых леди (фр.).
был расположен в старинном городском квартале на узкой улочке д'Изабель, застроенной во времена испанской оккупации. Улица пробегала у подножия лестницы, ведущей к центральному парку, неподалеку от собора Святых Михаила и Гудулы, башни которого заполняли все небо, а огромные мелодичные колокола отбивали время торжественно и отрадно.
— Улица д'Изабель представляет собой нечто среднее между нижней средневековой частью города и верхним фешенебельным кварталом восемнадцатого века, — пояснил мистер Дженкинс, английский капеллан при британском посольстве в Брюсселе, который вместе с супругой любезно сопроводил нас с папой и Эмили в своем экипаже от гостиницы к школе.
— Наверху прелестный парк и дворец, — сообщила миссис Дженкинс, — и много превосходных аристократических особняков и гостиниц.
Но мы с Эмили не сразу нашли время исследовать пленительный город, в котором поселились. Когда я впервые увидела пансионат в то пасмурное февральское утро, он показался мне суровым и непривлекательным. Двухэтажное здание, построенное всего сорок лет назад, было намного больше и на этаж выше соседних и обладало рядом больших зарешеченных прямоугольных окон, выходивших на улицу. Однако за унылым фасадом скрывалось превосходное убранство.
Привратница впустила нашу небольшую компанию в коридор, выложенный попеременно черным и белым мрамором. Стены были выкрашены в подражание полу и снабжены деревянными колышками, на которых висели плащи, шляпки и сумочки.
— Смотрите! — с удивлением воскликнула Эмили, слабо улыбаясь. — Сад!
Она указала на стеклянную дверь в дальнем конце коридора, за которой я заметила вьющийся плющ и другие зимние кустарники. Но у меня не было времени их разглядывать, поскольку нас провели в комнату по левую сторону и попросили подождать.
Мы очутились в сверкающей гостиной с блестящим натертым полом, диванами и креслами с яркой обивкой, картинами в золоченых рамах и золочеными украшениями, красивым столом в центре комнаты и облицованной зеленым изразцом печью. Мне предстояло близко познакомиться с этой разновидностью печи, бельгийским аналогом камина; хотя ей не хватало вдохновенности открытого пламени, свои функции она выполняла весьма рационально и эффективно.
— Monsieur Brontё, n'est-ce pas? [29] Месье Бронте, не так ли? (фр.).
— раздался за спиной голос с густым брюссельским акцентом.
Я чуть не подпрыгнула от неожиданности, поскольку не заметила, как в комнате кто-то появился. Я обернулась и не без изумления уставилась на нашу директрису. Я говорю «не без изумления», поскольку подсознательно ожидала встретить более пожилую и высохшую даму, похожую на мою бывшую директрису мисс Вулер. Женщина передо мной, однако, выглядела лет на тридцать, не более (на самом деле ей исполнилось тридцать восемь). Она была невысокой и несколько грузной, но двигалась изящно. Черты ее не казались ни миленькими, ни безупречно правильными, однако ни в коей мере не были некрасивыми; безмятежная ясность голубых глаз, свежесть белоснежного лица и блеск пышных каштановых волос (аккуратно уложенных локонами) ласкали взор. Темное шелковое платье сидело на ней превосходно, свидетельствуя о мастерстве портнихи-француженки, и выставляло достоинства своей владелицы в самом выгодном свете свежести и материнства — поскольку она находилась на седьмом месяце беременности.
— Je m'appelle Madame Héger, — представилась она с мимолетной улыбкой и официальным радушием, протягивая руку сначала папе, затем мистеру Дженкинсу, миссис Дженкинс, Эмили и мне.
Мадам была образцом хорошо одетой континентальной женщины. Из-под подола платья выглядывали легкие комнатные туфли, и потому мы не слышали, как мадам вошла через маленькую дверь у нас за спинами. Как я убедилась позднее, бесшумная походка — бесценное преимущество в управлении пансионатом.
Когда папа сообщил, что почти не владеет французским, мадам ответила, что ее «англисский не очень короший», и вступила с Дженкинсами в оживленную беседу, из коей я поняла крайне мало. Меня охватил приступ паники при мысли, что мое знание французского, которое я полагала по меньшей мере сносным, в действительности ничтожно; общение на иностранном языке в английском классе — совсем не то что беглый разговор с иностранцами на их родном языке.
Дженкинсы перевели, что мы приняты, но познакомимся с месье Эгером только вечером, поскольку в настоящее время он читает лекции в Athénée [30] Атенеум (фр.); в данном случае среднее учебное заведение в Бельгии. (Прим. ред.).
«Руаяль», элитной брюссельской школе для мальчиков, которая находится по соседству. К счастью, наше обучение должно было начаться только на следующий день.
Главное здание было разделено на две части: частные покои Эгеров по левую руку и школьные помещения по правую. Нам устроили краткую экскурсию по школе и позволили заглянуть в два больших уютных класса, полных юных леди за devoirs, [31] Задания, уроки, упражнения (фр.).
и длинную трапезную, где, как пояснила мадам Эгер, нам предстояло обедать и готовить вечерние уроки.
— Что ж, — с довольным видом произнес папа, когда экскурсия подошла к концу, — условия достойные. Надеюсь, вам тут будет неплохо, девочки.
Мы поблагодарили Дженкинсов за руководство и поддержку, обняли папу на прощание и со слезами на глазах смотрели вслед карете, сознавая, что не увидим отца как минимум полгода, и волнуясь за его здоровье и безопасность во время путешествия. Через неделю наши страхи развеялись, когда мы получили письмо, в котором отец описал, как насладился видами Брюсселя, Лилля и Дюнкерка, прежде чем вернуться домой на пароходе из Кале.
Как только наши сопровождающие уехали, во дворе прозвенел колокольчик. В тот же миг незримые часы пробили полдень. Около сотни учениц в возрасте от двенадцати до восемнадцати лет с криками выбежали из классов в коридор. Все девочки были хорошо одеты и весело щебетали. Больше половины их похватали плащи, шляпки и сумочки и высыпали в задний сад; я решила, что это приходящие ученицы, которые принесли обед с собой. Появились две maîtresses, [32] Учительницы (фр.).
их визгливые голоса безуспешно силились навести какой-то порядок среди оставшихся пансионерок, но ни приказы, ни увещевания не оказывали эффекта. Дисциплина казалась недостижимой, а ведь заведение слыло одной из лучших школ в Брюсселе.
Интервал:
Закладка: