Виктор Ротов - Заговор в золотой преисподней, или руководство к Действию (Историко-аналитический роман-документ)

Для иллюстрации этой борьбы с «пропагандой» он избрал случай, действительно имевший место. А именно: судебные власти возбудили уголовное дело против еврея Бейлиса, совершившего ритуальное убийство христианского мальчика. Характерно, что по его описанию становится совершенно ясно, что он знает, что убийство Бейлисом действительно совершено, и он сознает, что это тяжкое преступление против христиан, и что Бейлис должен быть сурово наказан. Но для него как бы не существует этого осознания. Для него главное — вызволить единоверца из-под удара правосудия. Любой ценой! Иначе, в случае осуждения Бейлиса, пятно падет на евреев. Этого допустить нельзя. Наказание еврея за убийство — это и есть в его понятии антисемитская пропаганда. И все, кто стремится совершить правосудие, — антисемиты.

Вот такая логика заложена в главе его книги, которая есть не что иное, как апология ритуального убийства и убийцы Бейлиса. Который, повторяю, действительно совершил ритуальное, согласно иудейской морали, убийство христианского мальчика. Это было настолько явно, и борьба за оправдание Бейлиса против министра юстиции Щегловитого настолько кощунственной, что взбунтовались даже некоторые евреи. Восстал даже сам Гурлянд. Этого человека Арон Симанович характеризует так: «Этот господин Гурлянд играл странную роль. По рождению своему еврей, сын раввина в Одессе, перешедший уже взрослым в христианство, он сделался страшным юдофобом и сумел завязать хорошие отношения с министрами. Как раз в то время он был главным редактором правительственной газеты «Россия». Он поддерживал открыто партию Старого двора и агитировал против Молодого двора.

Несмотря на это, он имел сильное влияние на царя в еврейском вопросе. Я подозреваю далее, что фактическим застрельщиком процесса Бейлиса был сам Гурлянд. Во всяком случае, он был неофициальным руководителем по этому поводу проводимой антиеврейской пропаганды».

И в этом деле был использован Распутин, который добился отстранения Щегловитова. А с отстранением Щегловитова было прекращено и дело Бейлиса. Мало того, Бейлис был оправдан, а те, кто добивался его наказания, привлечены к ответственности за превышение власти.

К тому времени сила Распутина была столь велика, что его ближайшие прихлебатели называли себя Советом Министров при нем в противовес Совету Министров при царе. «Значительно деятельнее и положительнее», по словам Арона Симановича. «Но этот «совет министров» — писал он, — имеет ту особенность, что он состоял исключительно из дам».

«Старая Головина была, так сказать, президентом. Она поддерживала Распутина своим именем и авторитетом среди петербургского высшего общества. Ея дочь Маня служила посредницей между Распутиным и высшим духовенством. Вырубова в исключительной мере способствовала при назначении министров. Придворная дама Никитина поддерживала связь с председателем совета министров. Одна из сестер Воскобойниковых работала во дворце, а другая поддерживала важные знакомства в руководящих военных кругах. Акулина Лаптинская служила сыщиком Распутина. Она снабжала его всеми новейшими сплетнями и секретами…» «Прочие дамы исполняли самым добросовестным образом все поручения Распутина и служили ему душой и телом».

Если к этому великолепному списку распутинского «Совета Министров» добавить еще Маму (императрицу), которая никогда по — настоящему не любила Папу, а за Соловушку (Орлова) даже мстила ему, которая хоть и приняла христианство, никогда не была истинной христианкой, которой поистине безразличны были судьбы русского народа да и России в целом, которая по — бабьи четко знала силу «ночной кукушки», — то можно себе представить, каким могуществом располагал этот женский «Совет Министров». Поэтому не приходится удивляться, почему многие благие дела в России терпели крах.

Насколько эта братия была хитра, можно судить по маленькому, но очень выразительному штриху, приводимому тут же Симановичем:

«К кружку его (Распугина. — В. Р.) влиятельных поклонниц принадлежала также красивая фреилина императрицы г — жа ф. Дэн…» «При встречах во дворце Распутин и госпожа ф. Дэн совершенно не разговаривали, но часто виделись на квартире его подруги Кушиной, которую он называл «Красавицей».

Ну а от госпожи Дэн ниточка тянулась прямехонько к социалистам — революционерам. Можно себе представить, как дьявольски запутан был этот клубок интриганов, если учесть, что эта самая госпожа ф. Дэн была одной из фрейлин императрицы.

С дикой непосредственностью Симанович повествует о том, как ловко он боролся против Пуришкевича Тот стоял во главе «Союза Архангела Михаила», которому симпатизировал сам царь. В этом Союзе состоял и исполнял там обязанности секретаря некто Розен. «Все поступающие в Союз жалобы на евреев, — пишет Симанович, — поручались ему для проверки. Я добился того, что эти жалобы Розеном передавались сначала мне. Могущие иметь для евреев нежелательные последствия жалобы мною сжигались и только самые безобидные передавались обратно в Союз».

Но Розена выследили с портфелем, набитым жалобами, возле квартиры Симановича. И выгнали из Союза.

«Розен объяснил мне, — откровенничает далее Симанович, — секрет успеха у царя реакционных губернаторов. Если губернатором назначался ставленник «Союза Русского Народа», то со всех сторон России, от отделов союза, поступали царю благодарственные телеграммы. Я сблизился с председателем московского отделения союза Орловым. За приличное вознаграждение он согласился распорядиться посылать благодарственные телеграммы царю также по случаю назначения рекомендованных Распутиным министров. Все расходы, конечно, покрывались мною».

Вот так творились, да и теперь творятся, на Руси дела. А мы ждем, когда же у нас будет справедливое правовое государство. Как же оно может быть, если почти внаглую действует все тот же иудейский принцип: «Что можно нам по отношению к другим, того нельзя другим по отношению к нам».

Анализируя состояние русского общества в царствование Николая Второго, невозможно пройти мимо такого российского феномена, как Столыпин и Столыпинская реформа. Но речь пойдет не о реформе как таковой, о ней много написано, а о ее создателе. О самом Столыпине. Как о государственном деятеле, как об уникальном явлении в русской жизни и об отношении русского общества к нему и к его деятельности. О том, почему его так любили в России и одновременно ненавидели? Почему у него было столько противников? У человека, который жизнь положил на благо России и российского народа. Кому он ме шал? Кому мешали его реформы? Кем он был убит и за что?