Алексей Павлов - Иван Украинский

В состав дивизии целиком вошли поредевшие, но сильные духом 292–й Дербентский и 293–й Выселковский стрелковые полки, отличившиеся ратной доблестью в боях на Кубани и в Ставрополье, организованно преодолевшие неслыханно тяжкий путь отступления к Астрахани. Много кубанцев влилось в 294–й Таганрогский стрелковый полк, а также в части бывшей 1–й Астраханской стрелковой дивизии, в 33–й гаубичный артиллерийский дивизион, в два легких артдивизиона, инженерный батальон, батальон связи и другие подразделения. Дивизия усилилась за счет придания ей отдельной 33–й кавалерийской бригады.

На несколько недель пригородная слободка вблизи Астрахани со странным названием Черепаха превратилась в большой человеческий Вавилон. С утра до позднего вечера тут сновали военные люди, дымили походные солдатские кухни, слышалось ржание лошадей. Подтаявший снег чавкал под ногами, для занятий с бойцами выбирались просохшие поляны на Казачьем бугре. Оттуда часто неслись строгие командирские команды, по которым можно было судить, какими премудростями овладевают красноармейцы.

Когда весна вступила в свои полные права, дивизию принял от П. К. Мармузова ее новый командир Михаил Левандовский. В первый же день пребывания в новой должности он встретил в штабе своего прежнего подчиненного Ивана Украинского. Узнал, поздоровался.

— Значит, арттранспортом ведаете? — не скрывая приязни и доверия, спросил он.

— Да, кручусь, как белка в колесе, — подтвердил Украинский. — Но самая главная трудность — много всяких нехваток.

— О том, что не под силу решить самому, — посоветовал комдив, — докладывайте мне. Помогу.

Арттранспорт относился к тылам дивизии. Но каждый понимал, что это такое звено, без которого стрелки и особенно артиллеристы не могут обойтись ни единого часа. В боевой обстановке — тем более. На службу арттранспор- та возлагалась задача обеспечивать оперативный прием от артиллерийской летучки дивизии снарядов, мин, пат

ронов, гранат, пулеметов, винтовок и других огнеприпасов и оружия и выдачу их частям и подразделениям. С этой целью в арттранспорте были сформированы три взвода, хозяйственная часть, большая канцелярия. Командиру арттранспорта предоставлялось право дополнительно нанимать добровольных подводчиков для подвоза боеприпасов и оружия, а в особых случаях — и мобилизовывать такой контингент с оплатой произведенных услуг. На время нахождения в арттранспорте привлеченный персонал становился на все виды воинского довольствия. На закупку лошадей, имущества, содержание привлеченных подводчиков казначейство дивизии отпускало значительные денежные суммы

…Осунувшийся, с пожелтевшим лицом от перенесенного тифозного недуга, комдив не делал поблажек ни себе, ни людям.

— Форсируйте, форсируйте работу, — требовал он от всего командного состава. — Дивизия нужна на фронте, очень нужна. Мы не можем терять ни одного лишнего дня.

Выходец из простой трудовой семьи, по стечению благоприятных обстоятельств получивший военное образование и ставший кадровым офицером старой армии, участник мировой войны, штабс — капитан Левандовский в дни Октября привел свой броневой дивизион в распоряжение Петроградского Совета и отдал себя на службу революции. Потом пути — дороги привели его на родину — в Грозный, где он стал первым военным комиссаром Терской республики и одним из деятельных организаторов борьбы против белогвардейщины. После года напряженных и бурных событий теперь перед ним открывалась нелегкая стезя крупного военачальника, выдвинутого революцией к руководству большими массами людей.

У комдива в непосредственном подчинении подобрались по преимуществу молодые командные кадры — такие, как он сам. Доверительные, товарищеские чувства питал он к Ивану Украинскому, своему ровеснику и сподвижнику по XI армии. Тому и другому шел 29–й год. Левандовский очень ценил в Украинском воинскую сметку и бесстрашие, его природный ум. И теперь, занятый неотложными проблемами формирования, Михаил Карлович не упускал из поля зрения и его хозяйство — службу артиллерийского транспорта, призванную во многом содействовать огневой мощи дивизии.

В Поволжье еще только начиналась весенняя распутица, когда сюда пришла весть о развернувшемся наступлении Колчака, а вслед за тем — о массовом восстании казаков верхнедонских станиц Вешенской, Еланской, Казанской, Мигулинской. В тылу XIII и VIII армий возник опасный очаг контрреволюции, грозивший сомкнуться с донской белогвардейской армией генерала Сидорина и добровольческой армией Деникина. Этот «слоеный пирог» приостановил успехи красных войск в Донбассе, сковал действия десятой Красной армии, развернувшей до этого наступление из‑под Царицына в направлении Торговой и Батайска.

Читая сводки с фронтов, бойцы и командиры 33–й стрелковой дивизии все чаще задавались вопросом: когда они покинут пределы Астраханского края и куда их направят, где проляжет их дальнейший боевой путь. Слишком много образовалось в Советской Республике горячих точек борьбы с контрреволюцией и интервенцией, первоначальный замысел движения на Северный Кавказ мог в любой момент подвергнуться коренной ломке.

В начале мая дивизия практически уже находилась в полной боевой готовности. По привычке с утра отправившись на своем резвом коньке Рябчике в расположение арттранспорта, Иван Украинский на этот раз не смог задержаться там и до обеда.

— Вас вызывают к комдиву, — доложил дежурный по подразделению, когда он вошел в казарму. — Только что звонили из штаба.

У Левандовского собрались все работники штаба, командиры и комиссары бригад и полков, начальники тыловых служб, всего около 50 человек. В просторном, но бедно обставленном кабинете комдива поначалу слышался молодой задорный гомон, затем он стих, когда Левандов- ский поднялся из‑за стола и сказал:

— Вроде все в сборе. Будем начинать.

Он выдержал паузу, потом произнес:

— Я пригласил вас сегодня не на обычное совещание. Вам всем хорошо известно, что с 4 марта военная обстановка изменилась коренным образом. На Советскую Республику из Сибири двинулись в наступление сильные армии адмирала Колчака, ставленника Антанты, имеющие вдоволь всего — и оружия, и снаряжения. Товарищ Ленин видит сейчас в этом нашествии главную опасность,

для отпора колчаковцам мобилизуются все силы страны. Поэтому могу сказать, что наше пребывание в тылу, на переформировании, подошло к концу. Меня с начальником штаба вызывали в соответствующие инстанции и мы получили приказ командования на передислокацию в район боевых действий. Куда? Пока — военная тайна. Так следует объяснять каждому бойцу и командиру. В общем можно говорить: едем на усиление войск Восточного фронта. А они, эти войска, действуют на обширной территории. Вокруг такой географии любопытные пусть гадают, сколько им угодно.