Сергей Смирнов - Султан Юсуф и его крестоносцы

Все необходимые сведения о движении отряда «крестоносцев султана» мы получаем из первых рук от верного нам человека по прозвищу Золотой Уж, которого легко узнать по золотистой родинке под левым глазом. При возникновении непредвиденных обстоятельств он будет подробно осведомлять не только нас, но и вас, через вашего сенешаля [71] Сенешаль — в духовно-рыцарских орденах лицо, ведавшее внутренним распорядком деятельности местной организации Ордена (капеллы). в Акре.

Траты неизбежны, но стоит приложить усилия, чтобы снизить их до размера обычных дорожных расходов.

Мир вам и благополучие, держатели северных путей.

Дальнейшие послания будут переданы в тайнописи книги Сивилл. Ключ находится в списке, хранящемся у лекаря ибн-Васила, на улице святого Лазаря.

Прежде, чем показаться на глаза рыцарям в новом обличии, я полюбопытствовал, чем они занимаются и о чем говорят в мое отсутствие. Времени прошло достаточно для того, чтобы им сговориться и составить план, как унести ноги, посмеявшись над благородством султана. Кое-кто из сильных мира сего немало порадовался бы такому замыслу и, возможно, в награду за сообразительность даже оставил бы рыцарей в живых и даровал бы им полную свободу действий.

Я забрался на крышу дома и, осторожно сдвинув одну из черепиц, поглядел на рыцарей с высоты полета летучей мыши. К моему удивлению, все они вместе с оруженосцами сидели тесным кружком и очень внимательно слушали рассказ рыцаря Джона о юности султана Салах ад-Дина Юсуфа ибн Айюба. Замечу, что только сквайр Айвен по ходу рассказа занимался делом. Он где-то успел раздобыть небольшую старую сеть с мелкой ячеей — наверняка, выходил из дома, нарушив запрет — и теперь умело чинил ее.

Напомню, что в дороге рыцарь Джон слушал меня, заснув в седле, и теперь его собственный пересказ, приукрашенный сновидением, напоминал предание о короле Артуре, переплавленное в одном тигле с нашими преданиями о славном воине Абу Зибаке, победителе великанов и джиннов.

Рассказ рыцаря уже иссякал, как вода в караваном запасе, так что я вернулся вовремя.

Я спустился к двери и напомнил о себе условным стуком. Когда дверь открылась, все выпучили глаза и не знали, на каком языке ко мне обратиться. Генуэзец из меня всегда получался лучше некуда.

— Мы отплываем сегодня после заката, — сообщил я кафирам. — Мамлюки давно погребены, и дорогу до пристани вам, как и мне, придется преодолеть в обличии генуэзских торговцев. Цель нашего плавания — Задар . Оттуда мы доберемся до германских земель. На море у нас будет не меньше врагов, чем на суше. Кроме простых пиратов, мы повстречаем более опасных хищников в пиратском обличии. Такова не самая лучшая новость.

— Новость? — усмехнулся рыцарь Джон.

— Как ни странно, новость, — спокойно уверил я его. — И эта новость означает, что придется нападать первыми, чтобы застать врага врасплох.

Я окинул пристальным взором всех — и рыцарей, и оруженосцев — и приметил, как дрогнули и сжались губы у одного из оруженосцев, словно прятавшегося за чужим плечом.

— Теперь понадобится пара абордажных крючьев и веревки. Мы должны незаметно пронести их на корабль, — сказал я, не выдавая своих подозрений. — Сейчас один из оруженосцев пойдет со мной. Кто хочет?

— Я бы с радостью, — тут же откликнулся сквайр Айвен, но почтительно глянул на своего господина и добавил: — …если позволит мессир.

«Мессир» же с подозрением посмотрел на меня.

— А ты не хочешь пойти со мной, Салех? — спросил я того, кто прятался за чужим плечом.

— Повинуюсь, — донесся чуть дрогнувший голос Салеха.

— Хорошо. Я пошлю тебя одного. Ты знаешь, где живет кузнец Ибрахим?

— Не знаю, — ответил Салех, и я понял, что этим ответом он получил повод задержаться в городе по своим делам, а потом оправдаться тем, что не сразу нашел дорогу к Ибрахиму.

— Я знаю! — вновь нетерпеливо откликнулся Иван. — Я покупал у него нож после того, как меня ограбили в Яффе. Вот была беда. Только я ступил на Святую Земли, как четыре молодца, все христиане, приперли меня к стене кинжалами и обобрали. Если бы их тогда не спугнули люди мухтесиба, то там, на пристани, и кончилось бы мое хождение ко Гробу Господню.

— А на какие же деньги тебе удалось купить нож? — удивились мы.

— Язык не поворачивается сказать, что десяток тирских динаров мне Бог послал, — хитро прищурился сквайр Айвен, — Не помню, откуда они взялись, ведь один священник отпустил мне грехи.

— А сеть откуда? — спросил я. — Тоже не помнишь?

Оказалось, что сеть из подвала под домом.

Узнав, что Иван хорошо знает Яффу, я немного поразмыслил и отправил руса к Ибрахиму, велев закутать голову, как это делает бедуин в час самума. Салех, как я приметил, огорчился моему выбору.

Наступал еще один час ожидания, и я предложил рыцарям послушать продолжение истории о великом султане.

Все живо согласились.

Тогда я вытащил из-под одежды висевший у меня на шее золотой медальон, снял его и покачал перед глазами слушателей. Медальон ярко заблестел при свете масляного огонька, и слушатели невольно прищурились.

— Такой же талисман со словами из Священного Корана, оберегающими путника в дороге, повесил себе на грудь воин Юсуф перед тем, как сесть на коня и двинуться с туркменским войском в Египет.

Почти всю дорогу войско шло на рысях. Пыльный хвост растянулся по всей Синайской пустыне.

Доблестный дядя Ширку очень торопился. Он поднимался с молитвы и снова вскакивал на коня, едва последнее слово, обращенное к Богу, успевало спорхнуть с его языка..

Однако в пути он свернул к югу, чтобы проехать перед Синайской горой. У ее подножия Ширку натянул поводья и, указав рукой на невысокую, растрескавшуюся от жары и времени вершину, громогласно рек:

— Вот на этой горе сам Бог говорил с Моисеем! Вся гора содрогалась от слов Бога. Она крошилась! Видишь, какие трещины рассекли ее до самого основания? Она извергала огонь и дым, ибо каждое слово Бога было горячей расплавленного железа. Моисей едва не оглох и не ослеп, и едва не изжарился заживо, но он все запомнил и дал своему народу Закон, который услышал здесь, на этом месте, из уст Всемогущего.

Ширку поскакал дальше, а Юсуф остался перед горой, затаив дыхание. Он сошел с седла, опустился перед горой на колени и взмолился:

«Всемогущий Аллах! Мне нужно услышать только одно Твое слово. В громе или пустынной тиши. Только одно! «Иди». «Иди, Юсуф!» И тогда я всей душой приму любую дорогу. — Он вспомнил лукавый взгляд атабека Нур ад-Дина, и снова тревога сжала ему грудь. — Тогда я с радостью встречу любой обман и любую измену, ибо с того часа буду знать, чью сторону принял Ты, Творец всего сущего, и на ком благоволение Твое…»