Лев Жданов - Николай Романов — последний царь

А когда Виктория Фёдоровна заговорила о непопулярности царицы, царь возразил:

— Какое отношение к политике имеет Алиса? Она — сестра милосердия и больше ничего! А насчёт её непопулярности — это неверно! Смотри: доказательства у меня под рукой!

Он показал княгине целую стопку благодарственных солдатских писем, присланных из разных лазаретов…

Но княгиня знала, как подделываются эти «голоса народа», эти послания, писанные канцелярскими почерками по одному образцу… Продиктованные теми же придворными прихвостнями и немецкими агентами, которые ютились вокруг царицы…

И княгиня, и сам царь хорошо помнили, что даже в одном из лазаретов для офицеров произведено было покушение на «немку-царицу».

Раненый офицер во время раздачи новогодних подарков бывшей царицей произвёл в неё выстрел… Пуля пролетела мимо. Дело было замято. Офицера объявили сумасшедшим… Но посещения лазаретов прекратились…

И всё-таки ни Николай, ни Алиса не образумились.

Брат родной, Михаил Александрович [69] Михаил Александрович (1878–1918) — великий князь, брат Николая II; генерал-майор, член Государственного совета; в 1909–1911 гг. — командир 17-го Черниговского полка; в 1912 г. — командир Кавалергардского полка. В период первой мировой войны командир Кавказской туземной дивизии, затем 2-го Кавказского корпуса. , не раз пытался лично и письмами указать Николаю на ошибочность его действий. Но недоверчивый Николай, помня о попытке брата занять трон, только хмурился и молчал ему в ответ…

Никакого влияния не оказала и составленная великими князьями записка, подчёркивающая мысль о том, что царица ведёт династию к гибели, что народ считает её немецкой пособницей, шпионкой на пользу Вильгельму и другим врагам России…

Вот что говорил великий князь Павел Александрович, когда к нему явился журналист для беседы:

— Хочется говорить, высказать всему обществу, что накипело на душе. Душно. Задыхаешься в атмосфере лжи и ненависти к себе. Проклятый век, вечное скитание.

Не успел я хорошенько опомниться от всего того, что сделал со мною Николай Романов после моей женитьбы на нынешней жене, графине Палей [70] Великий князь Павел Александрович (1860–1919), дядя Николая II, в 1902 г. женился вторым браком на Ольге Валерьяновне Пистолькорс, урождённой Карпович, получившей после признания Николаем II брака титул графини Гогенфельзен (1904), а в 1916-м — титул графини Палей. За недозволенный брак Павел Александрович в 1902 г. был уволен от всех должностей, лишён званий, над его детьми установлена опека, в 1905 г. прощён и восстановлен в звании генерал-адъютанта. , после всех мытарств и бедности, перенесённых мною из-за женитьбы на некоронованной особе, как новое горе, новое страдание свалились на мою голову. Сначала убийство Распутина и роль в нём моего любимого сына Дмитрия Павловича. Вечные ссоры с Александрой Фёдоровной, а потом уже и события последних дней — всё это, как камень, свалилось на мою семью. Много пришлось пережить. Впрочем, нужно по порядку.

В начале 1916 года я случайно приехал из действующей армии в Царское Село. Здесь меня ожидало письмо от дочери, Марии Павловны [71] Мария Павловна младшая (1890–1958) — великая княгиня, внучка Александра II, дочь великого князя Павла Александровича и Александры Георгиевны, королевы греческой. , находившейся в Пскове. В письме этом Мария Павловна приводила свой разговор с генералом Рузским [72] Рузский Николай Владимирович (1854–1918) — генерал-адъютант, генерал от инфантерии, член Государственного совета, член Военного совета, участник русско-турецкой (1877–1878) и русско-японской войн; командующий армиями и фронтами в годы первой мировой войны. за день до удаления его от командования и отъезда на отдых. Мария Павловна просила разъяснить царю, что отпуск этот по меньшей мере преступление. Необходимо, заканчивала она своё письмо, возвратить Рузского на фронт, где он побеждал и будет побеждать. Письмо Марии Павловны я в тот же день отправил к царю, но получил ответ не от царя, а от царицы. Ответ заключал в себе несколько слов и гласил следующее: «Ваше письмо прочла, рада, что оно не попало Николаю Александровичу. Пускай старец едет в отпуск, когда понадобится, возвратим. Александра ».

Письмо царицы меня возмутило. Как смела она, женщина вмешиваться в дела, касающиеся всей страны. В тот же день я попросил у Николая Александровича свидания.

— К чему ведёшь ты страну? — заявил я. — Нужно прекратить эти бесчинства. Пора взять себя в руки и не допустить, чтобы страной правил не ты, а женщина.

Николай Александрович выслушал меня, теребя ус. Несколько нервных ударов пальцами по стеклу окна были его ответом.

Царь ушёл, не показав мне лица и не подав мне руки. С тех пор между мною, царём и царицей установились натянутые отношения, ещё более обострившиеся в декабре того же 1916 года. В течение этого промежутка у меня происходили столкновения с Николаем Александровичем, но они носили чисто деловой характер.

Я постоянно старался подчёркивать ненадёжность семьи Романовых, упорно утверждал, что не народ, а царский дом готовит российскую революцию . Когда же мы, члены царской семьи, указывали ему и Александре Фёдоровне, что Распутин — это гибель страны, то получали ответ, что это неверно. «Наоборот, — говорила Александра Фёдоровна, — русский народ, а в особенности крестьяне, довольны, что в царские хоромы проник и мужичок. У меня имеются, — говорила она, — письма, доказывающие правдивость моих слов».

Семнадцатого декабря разыгралось всколыхнувшее всю Россию событие. Во дворце Юсупова был убит Распутин. Об этом убийстве я узнал в Ставке, в Гомеле, лишь девятнадцатого декабря. Среди убийц называли ряд высокопоставленных лиц [73] Среди убийц называли ряд высокопоставленных лиц… — Главными заговорщиками, решившимися на убийство Распутина, были: Ф. Ф. Юсупов, великий князь Дмитрий Павлович, В. М. Пуришкевич, а также поручик В. М. Сухотин и военный врач С. С. Лазаверт. , но имени моего сына, Дмитрия Павловича, не упоминали. Я ничего не знал. И в то время, когда поезд мой мчался в Петроград, Дмитрий Павлович находился уже под домашним арестом в своём бывшем Сергиевском дворце, на Невском проспекте.

В Петроград я прибыл двадцатого декабря и, узнав от жены, что Дмитрий Павлович арестован, отправился к Николаю Александровичу.

— За что арестован мой Дмитрий? — задал я вопрос царю.

Николай, как будто речь шла о незнакомом человеке, а не о его любимце, сухо ответил:

— За убийство Распутина.

Ответ Николая Александровича меня возмутил.

— Надо сейчас же освободить его из-под ареста, — заявил я.

— Хорошо. Пока нельзя, завтра напишу, — отрывисто и, по-видимому, волнуясь, ответил бывший царь. — А пока прощай.