Юрий Тубольцев - Сципион. Социально-исторический роман. Том 1

Квинт Цецилий мог считать, что для большинства сенаторов его речь сняла все вопросы. Он осветил события должным образом и представил их как очередной этап в соперничестве ведущих аристократических группировок, чем подорвал доверие к тем, кто выступал с нападками на Сципиона, и обесцветил их доводы, переведя их в разряд черно-белых пропогандистских дуэлей. Но, считая нужным дать выход накопившейся в сенате отрицательной энергии и очистить имя лидера партии от каких бы то ни было подозрений, Метелл предложил отправить в Сицилию комиссию из десяти человек, определяемых по решению консулов, под руководством претора этой провинции с целью изучения состояния дел в войске и оценки уровня его готовности к ливийской кампании. Такое наказание своему другу сторонники Сципиона придумали, исходя из его сообщения о полном порядке в провинции. Но в Курии все это выглядело строгостью и принципиальностью, потому их поддержала большая часть сенаторов. Окончательный вариант постановления по существу не отличался от предложения Метелла, хотя Фабию все же удалось обвешать его устрашающими формулировками дополнений, своим фантастическим упорством породив среди сенаторов каламбур «Ненависть Максима достигла максимума». Его усилиями сенатской делегации было предписано вначале прибыть в Локры и провести там расследование на предмет причастности Сципиона к безобразиям Племиниевых солдат, а уж потом отправиться в Сиракузы. В случае выявления улик против полководца комиссия должна была лишить его власти и препроводить в Рим, даже если он успеет к тому времени переправиться в Африку. Последнюю фразу Фабий обосновывал необходимостью удержать Сципиона в Сицилии до окончания следствия, так как в противном случае тот, узнав о приезде сенаторов, якобы может сбежать в Африку. В использовании такого довода все увидели только намерение старца лишний раз оскорбить соперника если и не по существу, то, хотя бы, подозрениями, но сторонники Сципиона не стали спорить и приняли эту поправку к формулировке, выразив свои чувства лишь презрительными жестами. Спорили фабианцы и по составу комиссии, настаивая на обсуждении каждой кандидатуры в сенате, но столь демонстративное недоверие к высшим магистратам вызвало ожесточенное сопротивление аудитории, и в итоге им пришлось ограничиться дополнительным введением в состав делегации двух народных трибунов и плебейского эдила, в обязанность которым вменялось арестовать Сципиона в случае его противодействия решению комиссии.

Таким образом, несмотря на весьма унизительное для Сципиона звучание сенатского постановления, реально ситуацией владела его партия, поскольку назначение в комиссию проводили консулы, в свою очередь поставленные у власти Сципионом, а возглавил ее Марк Помпоний как сицилийский претор. Трое приставленных плебеев не имели решающего голоса и по сути являлись лишь соглядатаями Фабия.

О тех, кто подал повод к возникновению политической баталии, в постановлении было сказано коротко: Квинта Племиния требовали доставить в Рим для суда, а локрийцам обещали возмещение ущерба. Марку Порцию велели срочно вернуться в провинцию в распоряжение проконсула, а в случае признания Сципиона невиновным, понести наказание, по усмотрению командующего, за неоправданное дезертирство.

В ближайшие дни Помпоний собрал свою команду и отправился в Локры. Прибыв в город, сенаторы приняли от Сципионовой стражи Племиния и зачинщиков смуты, затем на главной площади построили солдат провинившегося гарнизона и налегке, без вещей демонстративно вывели их из города, после чего локрийцам было разрешено разыскивать свое имущество в солдатских квартирах. Когда все награбленное возвратилось в дома горожан и храмы, все претензии были выслушаны и по возможности удовлетворены, Марк Помпоний выступил перед народным собранием локрийцев. Прочитав лекцию о римской справедливости и принципиальности, в заключение претор предложил жителям, желающим свидетельствовать на суде против Племиния, следовать в соседний город Регий, куда доставили преступников, а тем, кто видит виновника своих бед в Сципионе, отправиться в Мессану, где претор сам будет разбирать их жалобы.

Судить легата вызвались многие, но против проконсула не выступил никто. Население присмирело, после того как в городе был наведен порядок и щедро восполнены материальные потери, настолько щедро, что многие ловкачи нажились на этом. Кроме того, сторонники Сципиона не постеснялись застращать самых отъявленных скандалистов намеками на родственные связи между судьей-претором и подлежащим обвинению проконсулом. Вообще же локрийцы, хотя и были обижены на Сципиона за его невнимание к ним, желали мира с этим могущественным человеком, и сами позаботились о том, чтобы никто из сограждан дурным словом не усугубил неприязнь проконсула к их городу.

По ходу событий Марк Помпоний письмами подробно информировал Сципиона о положении в Локрах. Но тот не выражал восторгов по поводу урегулирования конфликта, а отвечал упреками в медлительности. «Великое дело стоит, — писал он, — а ты занимаешься чепухой на потеху Фабиям да Фульвиям».

Внешне выказывая некоторое пренебрежение к посланцам сената, а точнее — к их миссии, Сципион, тем не менее, готовил им достойную встречу. Он тщательно проанализировал состав комиссии и сочинил мероприятия по вкусу каждого из ее членов. Стараясь извлечь какую-то пользу даже из такого неблагодарного дела как ревизия, консулы, по совету Сципиона, включили в делегацию не только собственных сторонников, но и некоторых перспективных сенаторов с неустоявшейся идеологией, чтобы сагитировать их во время путешествия. Им Публий уделил особое место в своих помыслах. Вообще же, Сципион в свойственной ему манере составил программу широкомасштабных действий по подготовке города и армии к приему гостей из столицы, и, пока Помпоний в Локрах доблестно служил богине справедливости, в Сиракузах и их окрестностях кипела работа. Все были подняты на ноги. Легионы, конница и легкая пехота в беспрестанной тренировке воспроизводили фрагменты предстоящего показательного сражения, флот маневрировал в гавани в преддверии морского боя. На обширной учебной базе, раскинувшейся на местности, схожей по ландшафту с африканскими равнинами, подновлялись существующие и возводились новые сооружения. Даже мирное население включилось в круговорот этой кампании, так как Сципион рассказал своим местным друзьям о прозвучавших в сенате упреках в его адрес, и через них убедил граждан в том, что экзамен предстоит не только ему самому, но и всем им, а точнее, греческому образу жизни.