Эфраим Баух - Пустыня внемлет Богу

Мы не обнаружили никаких посторонних контактов Месу в день сошествия Повелителя Вселенной к Озирису и считаем, что неожиданно поразившее его тяжелое заикание связано даже не с переживаниями этого дня, а с неуравновешенным характером Месу, на что нам указывал великий психолог и жрец Анен, говоря о замеченных им у Месу резких сменах настроения, от болезненной самонадеянности до столь же болезненного ощущения собственной ничтожности. Однако, учитывая его воистину выдающиеся способности в столь противоположных областях, как игра в шахматы и искусное вождение колесницы, следует серьезно отнестись к предположению, что Месу намеренно играет в неуравновешенность по лишь одному ему известным причинам.

Во время плавания к первому порогу Нила мы тщательно обыскали корабль, но не обнаружили ничего, кроме трактата о водоворотах и течениях, с которого нашим писцом была снята копия и передана лично Повелителю Вселенной.

Наши лучшие копиисты срисовали полустертые линии на песке, начертанные Итро и Месу (см. приложение). Вероятно, это фрагменты двух кривых, из которых одна похожа на морскую волну, а другая на змею. По нашему мнению, это тоже связано с тем же трактатом, в котором неоднократно упоминаются волны, жгуты течений, струи как змеи.

Мы так же были потрясены внезапным возвратом речи у внука Повелителя Вселенной, как и сам внук, и жрец Итро. К сожалению, не было никакой возможности услышать, что сказал Итро в те минуты перед возвращением речи к Месу.

Мы рекомендовали отпустить жреца Итро к себе в Мидиан после выполненного им обещания. В Мидиане у нас есть свой агент. При необходимости Итро всегда можно доставить во дворец или полностью вывести из игры.

После отъезда Итро, вернувшего ему речь, внук Повелителя Вселенной несколько успокоился, вернулся к занятиям, реже стал срываться на колеснице неизвестно куда и зачем.

И все же в отличие от остальных членов царского рода, которые естественно ведут привычный в своем праздном и праздничном времяпровождении дворцовый образ жизни, Месу тяготится этим, замкнут, не заводит друзей, мучится собственным одиночеством и тем, что все ему легко дается, но неизвестно для какой цели. Такое одиночество и образ мыслей опасны не только для него самого, но и для великой страны Кемет, и потому мы ведем за ним наблюдение по усиленному режиму.

После разочарования по непонятным нам причинам в великом Алене внук Повелителя Вселенной одно время сблизился с менее известными жрецами, но знатоками богов, храмов и пирамид. Кто-то из них передал его трактат о водоворотах знатокам природы речных и морских вод. Это вызвало даже небольшое потрясение в их среде, что несомненно льстило автору трактата, но довольно быстро наскучило, и он увлекся знатоками пустыни, особенно песчаных бурь-смерчей, которые, по сути, подчиняются тем же законам, что и водовороты, если они вообще подчиняются каким-либо законам, согласно заказанному нами отзыву известного знатока этого явления ученого Аби, давно сотрудничающего с нами.

На короткое время его привлекли историки, знатоки периода гиксосов, самого темного периода истории страны Кемет. Это показалось нам весьма подозрительным.

Но и это Месу тоже быстро приелось, и он вернулся к занятиям в той области, в которой более всего преуспел, — области языков и письменности, и даже ездил с теми, кто с разрешения властей занимается изучением различных местных речений и письма, в район северных копей, где всякий сброд, в основном из западных семитов, то есть главным образом хабиру, добывает медь и бирюзу, разговаривает и пишет на некоем подобии языка, распространенном на караванных путях в Двуречье и Мидиане. Личной инициативы внук Повелителя Вселенной не проявлял, лишь присутствовал при беседах знатоков с добытчиками в их святом капище богини Хатхор.

После этого, по непонятным нам причинам, неожиданно подался к аскетам, живущим в западной великой пустыне, измотав до предела охрану, и даже мельком признался Яхмесу, что этот образ жизни, вероятно, особенно ему подходит.

Однако со свойственной ему непоследовательностью сразу же после возвращения во дворец внезапно сблизился с царскими отпрысками, устраивающими кутежи с евреянками, но об этом ниже.

Вывод наш таков: Месу мечется в поисках выбора жизненного пути, и это, в отличие от остальных принцев, ему невероятно важно. Он понимает, что перед ним все пути открыты. Он может, несомненно, стать великим жрецом, ученым, аскетом, кутилой, прожигателем жизни в аристократическом понимании этого слова, ибо силен, привлекателен, умен, правда невероятно брезглив.

Но что-то его останавливает в самом начале на каждом из этих путей.

В последнее время мы обратили внимание на его повышенный интерес к хабиру-иврим, проживающим в земле Гошен.

Зная обстоятельства его рождения, мы пытались найти тех, кто из иврим мот быть с ним в контакте. Мы отыскали его кормилицу по имени Йохевед. Яхмес по нашему указанию провел с ней доверительную беседу. Она признала, что кормила грудью не одного младенца во дворце, ибо всегда была обильна молоком. У нее двое детей: старшая дочь Мириам и сын Аарон. Существует вероятность, что и Месу мог быть ею рожден, однако это всего лишь предположение.

Мы придерживаемся полученного нами от Повелителя Вселенной указания снисходительно относиться к столь щекотливому делу, как вылавливание личными посланцами главы государственной службы сыска и фиска молодых и красивых евреянок для развлечений как самого главы службы сыска и фиска, так и принцев, что совершается под угрозой забрать у этих евреянок младенцев и утопить в Ниле. В свое время мы даже сообщили в очередном донесении №… названия улиц и номера домов, где происходят эти тайные оргии, а также имена телохранителей, сделавших своей профессией слежку и вылавливание красивых евреянок.

Был период, когда страх от этих действий, объявший трусливых хабиру, стал влиять на их производительность в делании кирпичей и работах на строительстве новых дворцов и статуй Повелителя Вселенной.

Наше предупреждение возымело действие, и активность этих телохранителей несколько уменьшилась.

Мы осмелились вернуться к этой теме, ибо именно с ней связан возросший интерес Месу к хабиру-иврим. В тайных свиданиях он не участвует, но никогда раньше он вместе с другими принцами не носился на колесницах по улочкам, где проживают хабиру-иврим. Несколько раз даже, сойдя с колесницы, он пытался заговорить со жмущимися к стенам мужчинами хабиру-иврим, но они лишь тряслись от страха, заикались и рады были при первой возможности сбежать.