Камиль Яшен - Хамза

- Когда-то вы говорили, что ваш дядя Садыкджан-байвачча абсолютно не заинтересован в этом.

- Так было раньше, а теперь все изменилось, - обвёл гордым взглядом Алчинбек всю компанию. - И не буду скромничать - изменилось не без моего личного участия. Мой дядя даёт сейчас деньги не только на школы, но и открывает в Коканде бесплатную библиотеку для простого народа. А Миркамилбай жертвует несколько тысяч рублей на типографию, которая будет печатать школьные учебники.

- Несколько тысяч рублей?! - изумлённо и радостно воскликнул Хамза. - Да ведь это же замечательно!

- Не правда ли, дорогой друг, что всё это несколько разрушает обобщённый художественный образ ограниченного и невежественного узбекского бая, который создал Абдулла Авлани? - прищурился Алчинбек.

Хамза молчал. Он посмотрел на Буранбая и Умара. Они, как сели за дастархан, так и не промолвили до сих пор ещё ни одного словечка, внимательно прислушиваясь к разговору своих просвещённых и поднаторевших в многомудрых спорах приятелей.

- Так почему же вашему Абдулле Авлани, - продолжал Алчинбек, - не посвятить свою очередную оду в газете благородным и высоким поступкам Миркамилбая и Садыкджана-байваччи? Почему бы ему не воспеть этих щедрых людей и не пожелать им в стихотворной форме удачи в их промышленных делах, если от успеха этих дел идёт прямая польза просвещению народа?

- Вы забыли о наших высших мусульманских властях, уважаемый Алчинбек, - вставил наконец в разговор своё слово Умар Калла. - Такие люди, как святой Миян Кудрат или судья Камал, могут запретить открытие новых школ и библиотеки.

- Теперь уже никто и ничего не сможет запретить Садыкджану-байвачче! - рубанул воздух рукой Алчинбек. - Он избран членом Государственной думы Российской империи! Разве вы не читаете газет? Или вас интересуют в них только нападки на жадных и невежественных баев, уподобленных грязи?.. Да, наши баи ещё жадны и ничтожны! Да, они ещё задают пышные пиры и умножают число своих жён, вместо того чтобы умножать свои капиталы! Да, эти слепые глупцы ещё тратят деньги на гаремы, вместо того чтобы строить заводы!.. Но уже недалеко то время, когда лучшие наши узбекские баи поймут - деньги надо тратить на то, что приносит новые, ещё большие деньги!.. И такие люди уже есть! Они догадываются - на рынки Европы теперь уже нельзя отправляться на верблюдах. Караван верблюдов берёт сто тюков с хлопком, а караван вагонов на железных рельсах берёт сто тысяч тюков. Верблюда может погонять неграмотный дехканин, а кто будет погонять паровоз?.. Нашей нации нужны технические знания, но как прочитать человеку книгу об устройстве машины, если он вообще не умеет читать?.. Вот о чем надо думать сейчас каждому истинному узбеку и правоверному мусульманину. А скакать на лошади с привязанной мочальной бородой умеет каждый дурак. Все эти кизикчи и наездники - разносчики суеверий и предрассудков. Они заслоняют нам солнце просвещения, они тащат нас назад, а нам нужно идти вперёд, чтобы вывести народ на берега счастья и блаженства!.. И этот путь народ должен начинать в школах, где дети мусульман будут обучаться грамоте новыми, быстрыми методами, а не только по древним книгам... Вот тогда, когда современные знания станут у нас такими же привычными, как молитва и посещение мечети, только тогда мы научимся жить и сможем тягаться на мировых рынках с другими народами! Если же мы не сумеем этого сделать, мы исчезнем с лица земли, исчезнем как нация. Так уже было со многими народами, которые не смогли найти себе вовремя достойных руководителей...

- Скажите, уважаемый Алчинбек, - смущённо опустил глаза Буранбай, - а взрослые... они смогут учиться теми новыми методами, о которых вы сейчас говорили?

- Конечно! Для тех, кто не получил образования в детстве и кто трудится в течение всей недели, мы откроем воскресные школы. Для них мы напишем специальные учебники и напечатаем их в типографии Миркамилбая Муминбаева в Андижане...

Никогда ещё не испытывал Хамза такой гордости за своего школьного друга, как в тот день.

"Алчинбек из богатой семьи, - думал Хамза, - но как он заботится о детях бедняков, как печётся об интересах нации!

Настоящий благородный йигит! Если бы все наши образованные молодые люди так болели душой о будущем мусульманского мира!.. Действительно, в нашем обществе не на кого опереться, кроме как на богатых людей. Для просвещения народа нужны деньги, а деньги лежат в стальных сундуках баев. Значит, нужно воздействовать всеми средствами на наших богачей - писать статьи в газеты о пользе образования народа и, может быть, даже попробовать сочинить на эту тему несколько стихотворений. Но ведь я же не пишу больше стихов, не так ли? Всё правильно - я не пишу больше газелей о любви. А для газеты стихи нужно написать. Нужно заставить узбекских баев следовать примеру Миркамилбая Муминбаева и Садыкджана-байваччи... Итак, Садыкджан первым дал деньги. Теперь надо уйти с завода и начать работать в школе. Выходит, мечта сбывается, а? Я буду учить детей, буду работать, работать, работать для народа! И если бы ещё... Нет, нет, не нужно пока даже думать об этом. Всё станет ясно в понедельник... Ах, Алчинбек, дорогой друг! Какой великолепный день провели мы сегодня вместе в Айдин-булаке! Какие прекрасные новости сообщили вы мне!.. Возможно, вы не правы в своих суждениях о Юсуфджане и Абдулле Авлани, но я всё равно благодарен вам..."

Мысли Хамзы оборвались появлением в лагманной необычного человека. По широте плеч он мог сравниться только с грузчиком Умаром. Шеи у человека не было - лошадиный подбородок лежал почти на груди. Из-под расшитой бисером тюбетейки падала на лоб косая чёрная чёлка. Одет человек был в новый голубой халат-чапан, подпоясанный зелёным платком. На ногах скрипели жёлтые кожаные сапоги. Вообще по количеству цветовых оттенков, яркой радугой переливавшихся на нём, вновь пришедший вполне мог бы сойти за попугая. Тем более что голос у него был очень громкий и резкий.

Это и был Кара-Каплан, ближайший помощник Эргаша, которого тот дожидался за ситцевой занавеской.

- Вах! Кого я вижу! - заорал Кара-Каплан на всю лагманную, едва только взгляд его остановился на Алчинбеке. - Да не пропасть мне в расцвете йигитских лет, если это не племянник нашего великого Садыкджана-байваччи! Ха-ха-ха-ха-ха!.. - не спрашивая разрешения, он плюхнулся рядом с Алчинбеком и обнял его за плечо. - Вы, уважаемый юноша, пропали, как таньга, упавшая в песок, - продолжал Кара-Каплан, похлопывая Алчинбека по спине. - Почему вас нигде не видно? Поступили ещё в одно медресе? Ха-ха-ха! Болели чумой? Хо-хо-хо!

- Почему в медресе? - нахмурился Алчинбек. - Вы же знаете, что я давно работаю в конторе у дяди.

- Значит, никак не могли оторваться от службы? Но стоит ли целиком отдавать молодые годы только чернилам и бумаге? Не лучше ли пировать с друзьями и обнимать хорошеньких женщин где-нибудь в укромном уголке, а? Ха-ха-ха! Хо-хо-хо!