Робин Нилланс - Генералы Великой войны. Западный фронт 1914–1918

По моему мнению, их решения и действия определялись двумя основными обстоятельствами: во-первых, временем, а во-вторых, характером главного действующего лица. Большая часть книги посвящена анализу этих двух факторов. Факторы времени определяет то, что следует делать; характер главного действующего лица определяет, как это следует делать. Храбрец наступает, трус отступает, осторожный человек колеблется, подобное случалось множество раз. Однако в итоге многое из того, что происходит, обусловливается характером действующего лица, мы знаем это по собственному опыту. Я не прошу читателей принять мою точку зрения по данному и, конечно же, по любому иному вопросу; все, о чем я прошу их, — это чтобы они использовали свой здравый смысл. Я прошу их поверить, что факты, приведенные здесь, во-первых, точны, а во-вторых, рассмотрены настолько подробно, насколько это вообще возможно в работе с подобной степенью обобщения. Эти факты прошли тщательную проверку у специалистов, знающих данную тему, и я верю: то, что они говорят, является истинным. Но не нужно полагаться на мое слово в данном вопросе, изучайте эти факты сами и принимайте свое собственное решение.

Взятая в качестве объекта для исследования Первая мировая война сама по себе является полем боя конфликтующих мнений, на котором специалисты-историки, академики и множество энтузиастов-любителей воюют не на жизнь, а на смерть по поводу наиболее таинственных событий той войны и создают армии своих единомышленников, которые могли бы сражаться со стороной, имеющей противоположную точку зрения. Я отказался присоединяться к любой из подобных армий и я не прошу читателей вступать в ряды моей армии или принимать на веру мои суждения о том, что происходило на Западном фронте во время Первой мировой войны. Просто анализируйте факты, и это должно будет привести вас к какому-то определенному мнению.

Первым шагом работы стала разработка критерия, или уровня, компетентности, или, если вам будет угодно, определения той точки, за которой можно говорить о степени виновности человека. После долгих размышлений я остановил свой выбор на постулате Лиддел-Гарта, который, как мне представляется, формирует общественно-приемлемые нормы исполнения обязанностей, следовать которым граждане вправе требовать от любого генерала, хотя и невозможно не признать, что война — отнюдь не простое дело и что ошибки здесь неизбежны. Вполне вероятно, что уяснение обстановки и принятие решения, которое представляется очевидным для профессионального историка, который пишет свой труд в тиши оксфордского кабинета и через семьдесят лет после анализируемого события, было не столь очевидно для усталого и измотанного тревожным ожиданием военачальника, окруженного неистовой суетой, царившей в его штаб-квартире в разгар какого-то сражения Первой мировой войны. Необязательно, что после тщательного изучения постулата Лиддел-Гарта будет легче принять все, что следует дальше. По крайней мере он поможет во многом разобраться.

Точку зрения Лиддел-Гарта на Первую мировую войну в целом и на высшее британское военное командование нельзя считать общепринятой, и в силу этого обстоятельства представляется необходимым прибегнуть к какому-то источнику основополагающих фактов, который всеми признан достоверным, по крайней мере в части самих фактов. Среди военных историков утвердилось мнение, что это соответствующие тома британской «Истории Первой мировой войны: Военные операции во Франции и Бельгии» («History of the Great War: Military Operations France and Belgium»). Действительно, четырнадцатитомный труд, на который обычно ссылаются как на официальную историю, в большинстве случаев может похвастаться точностью изложенных в нем фактов, но, возможно, он менее точен в их трактовке. В силу этого обстоятельства в своей работе я в поисках фактов часто прибегал к этому труду, равно как и к официальной истории войны австралийского, канадского и южноафриканского контингентов. Однако трактовка фактов и мнения, высказанные в этой работе, в тех случаях, когда они не принадлежат кому-то еще, могут быть приписаны только мне.

Подбор соответствующих фактов проводился в том виде, который мне представляется определенным логическим порядком. Утверждение, что потери Первой мировой войны вызваны исключительно глупостью генералов, относится к категории заявлений, которые легко делать и которые легко поддерживать, в особенности если учесть большое количество катастрофических неудач. Подобные утверждения становятся особенно легкими, если их автор не слишком щедр на факты или предпочитает представлять только те из них, которые подтверждают его заявление. Те, кто пытается копнуть поглубже, вскоре обнаруживают, что в поисках истины надо копать еще глубже и что трудно предотвратить превращение любого изучения событий Первой мировой войны, началом которому послужило несколько совершенно неопровержимых и хорошо известных фактов, в беспорядочный сумбур конфликтующих мнений.

Поэтому не приходится удивляться, что высказано как-то мало объективных мнений о генералах, воевавших в Первую мировую войну. Когда во время сбора материала для этой работы я встречал книгу, носившую заголовок «Палачи и душегубы британской армии в Первой мировой войне» («British Butchers and Bunglers of the Great War») или же работу «Жизнь фельдмаршала сэра Джона Френча, первого графа Ипрского, кавалера Большого рыцарского креста, ордена За заслуги и других орденов за воинскую доблесть» («The Life of Field Marshal Sir John French, First Earl of Ypres, KP, GCB, OM, GCVO, KCMG»), которая была написана сыном фельдмаршала, и на корешке которой были оттиснуты все награды фельдмаршала, я уже знал, что, какими бы достоинствами ни обладали эти издания, объективность была не в их числе.

Также имели место случаи, когда автор демонстрировал свое отношение не просто в виде выражения критической точки зрения, но в подборе фактов и выработке заключения, совершенно противоположного тому, о чем свидетельствовали взятые факты. Деннис Уинтер в своей книге «Командование Хейга» («Haig’s Command») дает краткое жизнеописание генерал-лейтенанта сэра Ланселота Кигелла, предвоенный послужной список которого включает в себя такие должности, как начальник штабного колледжа[2] и заместитель начальника имперского Генерального штаба — всего десять лет работы на штабных должностях наивысшего уровня. Эта информация снабжается таким комментарием: «Трудно понять, почему Хейг выбрал такого малоопытного офицера на должность начальника штаба». Читателю, в свою очередь, остается только удивляться: некоторые пишущие люди хоть когда-нибудь читают то, что они пишут, или нет? Возможно, от Кигелла было мало пользы — это зависит от точки зрения. Однако факты позволяют заключить, что он был весьма опытным офицером. Я готов принять довод «Те, кто умеют, — делают, а те, кто не умеют, — учат», но я не ожидал услышать его от самого учителя.