Робин Нилланс - Генералы Великой войны. Западный фронт 1914–1918

«Я не мог забыть, — писал Френч, — что 5-я французская армия начала свое отступление от Самбры как минимум за 24 часа до того, как ко мне поступили хоть какие-нибудь официально подтвержденные сообщения о том, что разработанный Жоффром план наступления больше не действует. От сокрушительного поражения нас тогда спасло только многократное превосходство в выучке нашей кавалерии, а также хорошая боевая подготовка и способность нашей пехоты совершать большие переходы… Трудно переоценить опасность ситуации, сложившейся в то время. Ни в тот день, ни в любой из нескольких последующих дней я не смог получить ни одного человека пополнения, ни лошади, ни пушки, ни пулемета, чтобы хоть как-то компенсировать понесенные потери» («1914», с. 94–95).

Если бы решение отвести части БЭС с линии фронта было выполнено, тогда между позициями французских 5-й и новой 6-й армий образовалась бы гигантская брешь. Объявленное Френчем решение вызвало ужас как в Лондоне, так и в Париже. Из обеих столиц в ставку главнокомандующего БЭС посыпались телеграммы, которые как от имени правительства Великобритании, так и от имени правительства Франции требовали, чтобы он отказался от подобного решения. Можно только гадать, что побудило Френча пойти на этот шаг, но ведь, подобно большинству своих солдат, он тоже был крайне утомлен. В ту пору ему уже было за шестьдесят, и целая неделя сражений и отступлений, а также сон урывками и состояние постоянного напряжения брали свое. Кроме того, его глубоко огорчало состояние возглавляемой им армии, и он отказывался верить любому факту, служившему доказательством, что его солдаты находятся в хорошем состоянии. Когда после сражения у Ле-Като и во время последующего отступления Смит-Дорриен доложил ему об удовлетворительном состоянии войск, Френч, находясь в таком настроении, конечно же, не мог не мог не упрекнуть своего подчиненного «в чрезмерном оптимизме» в присутствии всех офицеров штаба.

И само собой разумеется, Френч позднее попытался переложить вину за решение оставить фронт на Смит-Дорриена («1914»; с. 93). Вспоминая о совещании командиров корпусов в Компьене, которое состоялось 29 августа и на котором обсуждалось состояние БЭС, фельдмаршал пишет: «Орас Смит-Дорриен высказался в том плане, что, по его мнению, единственное, что они могут сделать, это возвратиться на базу, пройти полное переоснащение, а затем снова погрузиться на корабли и высадиться на берег в каком-нибудь подходящем месте. Я не стал даже слушать то, что было не более чем советом отчаявшегося человека». Нет никакого свидетельства того, что Смит-Дорриен говорил что-либо подобное, а в своих мемуарах он пишет, что именно Френч был тем, кто «настаивал на том, что БЭС должны продолжить отступление, поскольку в этом своем состоянии они не способны вести боевые действия». Как видно из документов, 29 августа Френч поставил в известность своего начальника штаба тыла, генерал-майора Ф. С. Робба, о том, что он намерен провести «действительное и длительное отступление в направлении на юг, обойдя Париж с запада или с востока».

В июне 1919 года, после того как книга «1914» увидела свет, Смит-Дорриен обратился с письмом к другим высшим офицерам, которые присутствовали на том совещании в Компьене. В своем письме он спрашивал, помнят ли они, чтобы он предлагал отступать до самого берега моря, и получил следующие ответы (звания отвечавших приведены по состоянию на 1919 год).

«Могу ли я припомнить, чтобы вы тогда в Компьене говорили что-нибудь, что можно было бы отнести к советам отчаявшегося человека, или хотя бы истолковать как таковые? Могу сказать вам честно, что не помню, чтобы вы делали хоть нечто подобное»

фельдмаршал сэр Дуглас Хейг

«Я помню то совещание в Компьене, но не могу припомнить, чтобы вы говорили что-либо в том плане, что единственное, что еще в наших силах, — это вернуться на базу, а затем начать все снова в каком-то другом месте»

генерал сэр Эдмунд Алленби

«У меня нет никаких сомнений в том, что на том совещании 29 августа в Компьене вы не выносили предложения вернуться на базу и провести повторную высадку. Вы имеете все основания утверждать это, так же как и то, что я никогда не встречал вас в подавленном состоянии и всегда наоборот — полным сил и уверенности»

генерал-лейтенант сэр Арчибальд Мюррей, в 1914 году — начальник главного штаба Френча

Нет никакого сомнения, что вся ответственность за данное решение, за доводы, которыми оно было продиктовано, и за беспокойство, которое оно вызвало, целиком и полностью лежит на фельдмаршале Френче. Первым, кто отреагировал на него, был Жоффр. Он тут же стал просить премьер-министра Франции Вивиани выступить с ходатайством и просить Френча «не отступать слишком поспешно или хотя бы сдерживать продвижение противника на фронте британской армии». Правительство Великобритании, ошеломленное в той же степени, что и французское, спешно отправило в Париж фельдмаршала Китченера. Сразу после прибытия в Париж военный министр на 1 сентября вызвал Френча в английское посольство для проведения срочного совещания. Встреча состоялась в присутствии посла Великобритании сэра Френсиса Бэрти, и она вылилась в еще одну перебранку.

Само начало этой встречи уже было плохим. Френч был недоволен тем, что Китченер надел военную форму. Поскольку Китченер был фельдмаршалом более высокого ранга,[26] Френч увидел в этом попытку говорить с ним «с позиции силы». В ходе совещания Китченер уведомил Френча о своем желании посетить части БЭС и ознакомиться с их состоянием. Это его желание тоже было встречено с неудовольствием. Френч указал ему — в резкой манере, — что, являясь главнокомандующим британской армии во Франции, он отказывает Китченеру в посещении войск. Отказ был сделан в форме, настолько близкой к оскорбительной, что Китченер предложил Френчу перейти в другую комнату и продолжить разговор с глазу на глаз.

В изложении Френча, как только они оказались одни, Китченер заявил, что он возмущен его поведением. Тогда Френч «…сказал все, что я думаю…, что мне доверено командование британскими войсками во Франции, и что я один несу ответственность за все, что бы ни случилось, и что здесь, на земле Франции, мне одному должна принадлежать высшая власть во всем, что касается армии Великобритании, по крайней мере до тех пор, пока я не буду смешен в установленном порядке… Далее я отметил, что присутствие Китченера во Франции в качестве военного[27] не даст ничего иного, кроме ослабления моего авторитета, и породит ряд предубеждений в отношении меня… что, как бы я ни ценил его советы, я не допущу никакого вмешательства в свои исполнительские полномочия и власть до тех пор, пока Правительство Его Величества считает возможным, чтобы я оставался на этом своем посту… В конце концов между нами установилось дружественное взаимопонимание».