Робин Нилланс - Генералы Великой войны. Западный фронт 1914–1918

Корпус Алленби был вынужден отступить под давлением превосходящих сил противника. Кавалерийские дивизии гораздо меньше, чем пехотные, и в составе двух дивизий Алленби насчитывалось не более 9000 сабель. На фронте против них действовало не менее 6 германских кавалерийских дивизий войск, а также поддерживающие их конно-егерские батальоны — всего примерно 24 000 сабель. Неудивительно, что британскому кавалерийскому корпусу пришлось отступить и той же ночью окопаться в районе Плёгстрирта и Мессины, а самому Алленби — обратиться за помощью к III корпусу.

В своем стремлении продвинуться на запад обе немецкие армии пытались найти брешь во фронте союзников, и на 21 октября сражение постепенно разгорелось вдоль всей линии фронта к северу от Арментьера. Невзирая на сильный артиллерийский огонь, за которым последовали атаки пехоты, части III и кавалерийского корпусов удерживали свои позиции, нанося урон противнику и скашивая наступающую пехоту своим метким ружейно-пулеметным огнем. На участке фронта, где действовала 6-я пехотная дивизия, деревни в ходе боев переходили из рук в руки, но кавалеристы ухитрились удержать Мессину, правда, при этом шато в Холлебеке оказалось в руках у немцев. Точно так же оставался на своих позициях по обе стороны дороги на Менин и IV корпус. Поскольку немцы подвергали его позиции сильному артиллерийскому обстрелу и раз за разом посылали в атаку крупные силы пехоты, корпус предпринял попытку окопаться. Солдаты Роулинсона удерживали оборону до тех пор, пока к их левому флангу не подошли части I корпуса. Хейг по-прежнему был намерен выполнить задачу, поставленную перед его корпусом оперативным приказом № 39 Хейга: «Используя дорогу Ипр — Пасшендэле, а также другие дороги, ведущие на север, выдвинуться к Тюро и в случае встречи с противником уничтожить его». Такая встреча состоялась примерно в полутора километрах или около того к востоку от Ипра.

21 октября I корпус пересек дорогу Цоннебеке — Лангемарк и был встречен плотным артиллерийским огнем и массированными атаками пехоты пяти германских дивизий, остановивших продвижение корпуса. Вторая дивизия натолкнулась на крупную группировку войск 52-й немецкой резервной дивизии, и, действуя буквально как на учениях, канониры I корпуса посылали град шрапнели в накатывавшие волна за волной цепи наступавшей немецкой пехоты. Судя по всему, в тот день артиллерия не знала недостатка в боеприпасах, поскольку только одна из батарей Королевской полевой артиллерии произвела 1400 выстрелов. Те из немецких солдат, которым удалось уцелеть при артобстреле, были встречены ружейным огнем, и молодые парни ложились рядами, скошенные метким огнем британской пехоты. Однако в конце концов численное превосходство сыграло свою роль, и вечером этого дня 2-я дивизия была вынуждена остановиться и окопаться вокруг Цоннебеке. 1-я дивизия тоже встретила ожесточенное сопротивление с самого начала своего выдвижения. Но прежде чем она была остановлена на линии Рёлькапелле — Кёкуит, ей удалось продвинуться вперед примерно на километр. 4-я немецкая армия понесла большие потери, и ее наступление было остановлено, однако положение корпуса Хейга нельзя было назвать прочным, и оно стало еще более угрожающим после того, как было замечено, что французская кавалерия под командованием генерала де Митри отошла по направлению к Изеру.

Здесь мы видим еще один пример того, какие проблемы возникают при условии раздельного командования. Когда французские, равно как и английские, генералы принимали решение или получали приказ от своего вышестоящего руководства отвести войска, для них становилось делом второстепенной важности то, какую реакцию вызовут их действия в частях союзников на смежных фланговых позициях. Получалось так, что успешный отвод войск, при котором не возникало никаких проблем у соседей справа и слева, полностью зависел от здравомыслия и доброй воли командиров на местах. В данном случае, и к счастью для генерала Хейга, командир французской 7-й кавалерийской дивизии, что находилась на левом фланге I корпуса, видел, какие проблемы вызовет отход его части, и поэтому решил не уходить с позиций. Эта дивизия оставалась на месте до тех пор, пока ей не было вторично приказано оставить позиции с наступлением сумерек. За это время Хейг смог оценить обстановку и отдать новый приказ. В 15 часов он, подобно командирам корпусов, действовавших южнее, приказал обеим своим дивизиям остановить наступление и окопаться. Его корпус уже потерял 932 человека убитыми и ранеными, по одному за каждый отвоеванный ярд, а сопротивление немцев только возрастало.

К вечеру этого дня 7,5 пехотных дивизий Великобритании, а также 5 спешенных французских и английских кавалерийских дивизий действовали на фронте протяженностью примерно в 50 км против 11 немецких пехотных и 8 кавалерийских дивизий, поддерживаемых тяжелой артиллерией и имеющих на вооружении большое количество пулеметов. Если не считать Ставки главного командования, где фельдмаршал Френч был убежден, как это видно из телеграммы, посланной им Китченеру 22 октября в 12 часов 12 минут, что «противник поставил все на свою последнюю карту, и я уверен: она будет бита», каждому было ясно, что немцы намеревались нанести решающий удар. По крайней мере бои того дня убедили Френча, что ему следует остановить наступление своих войск до тех пор, пока не будет достигнуто «сдерживание» немецкого противодействия. Был издан приказ, согласно которому БЭС переходили к обороне, и теперь войскам, по крайней мере тем, которые еще не приступили к этому, пришлось рыть траншеи и готовиться выдержать все, что приготовили для них германские армии. По состоянию на вечер 21 октября БЭС имели в своем составе всего 53 крупнокалиберных пушки на весь фронт протяженностью в 35 миль, и это означало, что прочность британской обороны в основном будет зависеть от полевой артиллерии и винтовок пехоты.

22 октября атаки на британскую линию обороны возобновились, и хотя 6-я немецкая армия продолжала вести ураганный обстрел позиций к северу от Ля-Бассэ, а 4-я армия била по бельгийцам и французам, закрепившимся вдоль Изерского канала, основной удар приходился на участок фронта от Мессине до Биксшооте. Бои этого 1-го сражения при Ипре практически безостановочно шли в течение всего следующего месяца, атаки и контратаки следовали одна за другой вдоль всей линии фронта, и под ударами с обеих сторон сама линия фронта выгибалась то в ту, то в другую сторону. 22 октября, когда немецкая пехота пыталась взять штурмом город Лангемарк, стало днем ее массовой гибели. Трупы немецких солдат высились грудами перед траншеями англичан, в то время как снаряды германской артиллерии без конца сыпались на аванпосты англичан, собирая страшную дань среди оборванных пехотинцев, искавших спасения в своих неглубоких траншеях. В наступательных боях 22 октября обе стороны понесли тяжелые потери. Они не причинили сколько-нибудь серьезного ущерба британской линии обороны, но после того, как была отбита атака, проводившаяся восточнее Изерского канала силами французской национальной гвардии, бельгийские войска на Изере вынуждены были отойти и встать западнее этого водного пути. Тем временем к Ипрскому выступу подходили новые французские дивизии. 22 октября французская 17-я дивизия сменила на фронте 2-ю дивизию Хейга, и с ее помощью с большими потерями для противника была отбита проводившаяся в тот день массированная немецкая атака на Лангемарк. Наступающие солдаты германской армии были отличной мишенью, и некоторые английские пехотинцы утверждали, что в тот день они сделали до 500 выстрелов, стреляя до тех пор, пока винтовка не нагревалась до такой степени, что ее нельзя было взять в руки. Британская «Официальная история» (т. II, с. 178) так рассказывает об атаках немецкой пехоты: «Как только они оказывались в зоне эффективного ружейно-пулеметного огня, цепи германских солдат замедляли свое движение… поле боя было буквально усеяно телами убитых и раненых… но, подчиняясь командам своих командиров, те, кто смог уцелеть, продолжали идти вперед, чтобы встретить свою неминуемую гибель под огнем резервных рот».