Юрий Трусов - Хаджибей (Книга 1. Падение Хаджибея и Книга 2. Утро Одессы)

Правду сказал Хурделица жене, что быстрее ветра слетает в Хаджибей. Неделя не прошла, а он уже возвратился. Кондрат привез с собой не только одетую в овчинный тулуп, закутанную в верблюжий платок раздобревшую Одарку. С ней на возке сидел и худощавый, странного вида хлопец в ветхом красного сукна кафтане, которые носили тогда так называемые чугуевские казаки. Кафтан ему был явно велик. Очевидно, с чужого плеча. Глянув на худое скуластое лицо юноши, его раскосые живые черные глаза под тонкими, словно нарисованными бровями, Маринка ахнула. Перед ней стоял воскресший Озен-башлы, которого она запомнила на всю жизнь.

От мужа она слышала о Селиме. Но то, что люди могут быть так разительно похожи друг на друга, она вообразить не могла.

Неожиданное появление в их доме татарина обрадовало Маринку так же, как и приезд Одарки. В отсутствие мужа она остро почувствовала одиночество в пустынной тилигульской степи, и сейчас появление в их доме каждого нового человека было для нее желанным.

Кондрат привез много новостей. В Хаджибее он повидался с Николой Аспориди, который на месте старого построил новый красивый двухэтажный дом и открыл в нем кофейню. В новой кофейне Николы, как и в прежние времена, жители узнавали и обсуждали свежие новости. Именно здесь за чашкой кофе старый грек поведал Кондрату о событиях, что произошли на свете за последнее время. Он рассказал, как умер осенью у степного кургана по дороге из Ясс в Николаев светлейший князь Потемкин, оставив после себя только недвижимого имущества, приобретенного за время службы у матушки-государыни, на пятьдесят миллионов рублей, и тот час же место светлейшего занял новый фаворит Екатерины — Платон Зубов. Аспориди порадовал Хурделицу известием о новых победах наших войск, достигнутых в баталиях с турками. Никола рассказал, как на Дунае у Баба-Дага и в долине Мачина наша армия под начальством Репнина и Кутузова разгромила восьмидесятитысячную армию султана. Это известие вдвойне было радостно Аспориди, потому что в бою у Мачина отличился его сын, служивший в армии Кутузова. Узнал Кондрат от Николы и о том, как на Кавказе Гудович штурмом взял Анапу да такого страху нагнал на противника, что турки бежали и из другой крепости — Суджук-Кале (на ее месте вырос город Новороссийск) . В довершение всех этих побед около Золотистого мыса Калиакрии в последний день июня черноморская эскадра Федора Федоровича Ушакова разбила турецкий флот, которым командовали лучшие мореходы султана: капудан (главнокомандующий турецким флотом) паша Гусейн и алжирский знаменитый флагман Саид-Али.

— Теперь в Яссах денно и нощно идут переговоры с турками о мире. Султанские визири Реис-эфенди, Абдулла-эфенди. Ибрагим Исмет-бей и Мехмет-эфенди с графом Александром Андреевичем Безбородко торгуются, с каких земель султан тягло сбросит, — пояснял Никола Кондрату.

Обрадовался Кондрат и появлению в кофейне Луки с Чухраем.

Оба они сильно изменились. Тот изнеможенный, отощавший Чухрай, каким его запомнил Кондрат во время последней ночной встречи у озера Катлабух, теперь мало походил на высокого бодрого сухопарого старика в бархатном полукафтане.

По-иному выглядел и Лука. Он сбрил свою курчавую бороду, прикрыл черные кудри седым напудренным париком. На нем красовался синий расшитый серебром кафтан, короткие из палевого сукна штаны. Белые чулки обтягивали толстые ноги, обутые в тупорылые черные башмаки. Кондрат, встретив на улице Луку, ни за что не опознал бы в этом пестро одетом толстяке своего бывшего друга.

Из немногих слов, сказанных при этой встрече, Хурделица понял, что торговые дела Луки пошли в гору и что это он выхлопотал Чухраю справные документы, по которым дед сейчас вольно проживает в Хаджибее возле своей Одарки. Узнал он, что Луку все величают теперь негоциантом и Лукой Спиридоновичем и что Семен служит в его коммерческом доме, который ведет торговлю солью и скотом.

— Честные люди в моем деле потребны. Вот я и взял Семена. И тебе, если хочешь, место у меня найдется, — важно похлопал Лука Кондрата по плечу. Он сказал это с доброжелательной улыбкой, но Хурделице очень не понравились покровительственные нотки, которые звучали в его голосе.

Он пригласил Кондрата к себе в гости, но когда Хурделица, в свою очередь, пригласил его приехать на Лебяжью заводь, чтобы отметить рождение ребенка, тот снисходительно улыбнулся и покачал головой. За него ответил Никола.

— Лука Спиридонович ныне в большие люди вышел, — пояснил Аспориди. — У него каждый день столько важных гостей бывает, что ему не до тебя...

Кондрата смутил такой ответ. Он покраснел и сказал Семену:

— Видно, гусь свинье не товарищ... Тогда ты, Семен, ко мне с Одаркой приезжай.

Чухрай вопросительно взглянул на хозяина.

— Если вот Лука Спиридонович отпустят.

Но Лука снова усмехнулся.

— Тебе Никола уже сказывал, что у меня дело немалое. Оно помехи не любит. Семену в Таврию обоз с товаром везти... А ко мне заходи — угощу, гостинцев дам, — сказал он и, важно кивнув головой, поплыл к выходу.

Чухрай только крякнул и потупился — его огорчил отказ хозяина. Кондрата тоже обидели слова Луки. Он хотел было броситься вслед за Лукой, догнать его, сказать ему тоже что-то обидное, но Аспориди крепко схватил его за рукав и удержал:

— Не горячись, Кондрат, не стоит. Я же сказал тебе, что большой, боольшой человек стал Лука Спиридонович. Зачем обижать его? Еще пригодится. Ты, Кондрат, лучше сходи в гости к нему. Посмотри, как он живет. — В голосе Аспориди слышалась едва уловимая насмешка, и все его смуглое морщинистое лицо и большие черные глаза слегка улыбались.

Кондрат понял, над кем смеется сейчас старый грек. Конечно, над раздувшимся от важности Лукой! Это как-то успокоило Кондрата. Стоит ли ему в самом деле гневаться на смешное чванство бывшего товарища? Ведь Лука вообще-то был неплохим человеком.

— Ты, Никола, как и прежде, уговаривать мастер, — обернулся к нему Хурделица. — Ни в чем не изменился...

Кондрат с Семеном пошли домой к Одарке, где Хурделицу ожидал новый сюрприз. В горенке он встретил Селима. Оказалось, что Зюзин сдержал свое слово и отправил ордынца в Хаджибей с первым попутным обозом.

На другой день Кондрат с Чухраем сводили Селима на могилу Озен-башлы. Затем все трое отправились в греческий форштадт в гости к Луке.

Хурделица удивился: сколько новых каменных и деревянных домов выросло на месте прежних убогих татарских юрт и землянок! Особняк, в котором жил негоциант Лука Спиридонович, был двухэтажным зданием, построенным из золотистого камня-ракушечника, с небольшим садиком и двориком, выложенным полированными плитами гранита.