Юрий Трусов - Хаджибей (Книга 1. Падение Хаджибея и Книга 2. Утро Одессы)

И вот однажды Суворов нашел у себя на рабочем столике маленькую, размером в осьмую листа, тетрадь. Не заметить ее было невозможно. Аккуратно обернутая в голубую бумагу, она лежала поверх стопки любимых книг фельдмаршала.

Суворов, как только увидел ее, невольно взял в руки и, раскрыв на первой страничке, прочитал написанный бисерным ровным «штурманским» почерком заголовок:

«Удивительная карьера и похождения дона Иосифа де Рибаса-и-Бойонс (Don Josph de Ribas-y-Bouons), сочиненная лейтенантом флота Российского и кавалером, коий был знакомым оного де Рибаса во время плавания на линейном корабле «Три иерарха» в 1769—74 годах».

Александр Васильевич удивленно поднял брови и кликнул своего денщика Прохора.

— Кто дал тебе сию тетрадь?

— Никто, ваша светлость.

— А кто заходил в комнату во время моего отсутствия?

— Да многие...

— Припомни.

— Запамятовал, ваша светлость...

— Тьфу, что за наваждение! Очевидно, кто-то из адъютантов подсунул мне сие сочинение. — Суворов улыбнулся и стал листать голубую тетрадь.

«Дон Иосиф де Рибас-Бойонс родился в Неаполе 6 июля 1749 года. Отец его дон Михаил де Рибас, испанский дворянин из Барселоны, вступил на неаполитанскую службу директором министерства государственного управления и военных сил. Занимал эту должность 19 лет. Мать Иосифа — Маргарита Плюнкет, из старинной ирландской фамилии Дункан. 4 июля 1765 года семнадцатилетний Иосиф де Рибас за заслуги отца королем Фердинандом IV был зачислен подпоручиком в Самнитский пехотный полк. На этой службе он оставался до начала 1769 года. В это время Иосиф де Рибас случайно познакомился с одной молодой женщиной. Она называла себя то Елизаветой — принцессой Азовской, то принцессой Владимирской... То утверждала, что является внучкой самого императора Петра первого — единственной законной претенденткой на русский престол. Впоследствии она стала известной под именем княжны Таракановой.

«Княжна» жила роскошно. Деньги она получала от своего покровителя, злейшего врага России князя Радзивилла, а также от других своих поклонников, среди которых был и престарелый английский посланник лорд Гамильтон.

В это время Россия воевала с Турцией. Высокие покровители «княжны» готовили ее к отправке на театр военных действий. Они рассчитывали проникнуть в стан действующих против Турции русских войск и провозгласить ее там законной императрицей всея Руси, чтобы начать смуту и интервенцию в нашем отечестве.

Очевидно, создатель сего коварного плана князь Радзивилл надеялся повторить вариант, который удался польским магнатам в смутное время с самозванцем Лжедимитрием...

«Княжна», хотя и имела именитых покровителей, не брезговала встречаться со многими красивыми молодыми людьми и рангом пониже, чем Радзивилл или лорд Гамильтон.

Подпоручик Самнитского полка также обратил на себя ее внимание. Несомненно, что он не только был с ней близко знаком, но и сумел проникнуть в ее тайные замыслы.

Мне неизвестна причина, которая заставила де Рибаса из Италии устремиться в Ирландию. Говорили, что он мечтал при посредстве своего родственника лорда В... сделать там карьеру. По пути в Ирландию, в Ливорно, он был представлен графу Алексею Григорьевичу Орлову, который тогда приехал в Италию для «необходимого лечения», как он всем говорил. А на самом деле, руководить, по поручению матушки-государыни, антитурецким восстанием на Балканах и Греческом архипелаге. Орлову нужны были ловкие, хитрые люди. Эти качества он сразу заметил в де Рибасе и предложил ему вступить волонтером на русскую службу. Сделать карьеру в России де Рибасу показалось легче, чем в Англии. Он сразу принял предложение Орлова.

В сентябре 1769 года он уволился из королевских неаполитанских войск, а в ноябре в Средиземном море появилась наша русская эскадра, которая пришла из Балтики, чтобы учинить диверсию Турции с тыла.

Я служил тогда на 66-пушечном линейном корабле «Евстафии», где держал флаг сам командующий эскадроном адмирал Григорий Андреевич Спиридов.

Вскоре общее командование нашей эскадрой принял прибывший из Ливорно граф Алексей Григорьевич Орлов. И на корабле нашем появился его новый протеже — смуглолицый, с лисьим лицом, проворный юноша, который вскоре получил у нас тайное прозвище «Уши Алексея Григорьевича». Хотя новый волонтер не важничал и охотно шел на сближение с нами, мы опасались с ним вести откровенные беседы и по возможности избегали его дружбы.

Сторонился де Рибаса и я, хотя особа его и возбуждала мое любопытство. Уже тогда я думал, что сей итальянец со временем станет видной персоной в нашем отечестве и заткнет за пояс других ловких авантюристов. По этой причине я с первого же дня знакомства с ним стал интересоваться его судьбой...

Должен сказать, что в этом отношении мне повезло. Все четыре года, пока наши корабли находились в морях Греческого архипелага, я плавал на одном судне с де Рибасом. Не изменилось положение и после славного сражения, где наш «Евстафий» был взорван в бою. Среди спасшихся матросов и офицеров этого корабля оказались я и интересовавший меня волонтер. Сразу же нас обоих перевели на линейный корабль "Три иерарха", где держал флаг командующий русскими силами в архипелаге граф Алексей Григорьевич Орлов.

Таким образом, провидение послало мне возможность не только далее пребывать в непосредственной близости к де Рибасу, но еще и около его высокого покровителя. Вскоре я убедился, что не ошибся в своем волонтере. Его счастливый час пробил! Случилось это через четыре года после вступления его на русскую службу, когда наша эскадра одержав прогремевшие на весь мир виктории над турками, возвращаясь домой после Кучук-Куинарджийского мира в 1774 году, вновь вошла в италийские воды. Наш корабль тогда встал на якорь в живописнои бухте.

Тогда-то граф Орлов и получил от матушки-государыни нашей секретнейший пакет, в коем ему повелевалось найти «всклепавшую на себя имя» самозванку и любыми средствами, дабы уберечь отечество наше от опасной смутьянки, изловить ее и доставить под крепкой стражей в Россию.

Тут на помощь Орлову и пришел де Рибас. Он хорошо знал ту, кого поручалось поймать Орлову, и, как добрый охотничий пес, навел графа на верный след.

Надобно сказать, что в то время «княжна» жила трудно. Мир, заключенный Россией с Турцией, нанес сокрушительный удар по замыслам Радзивилла и его единомышленников. Поскольку война окончилась, отправить самозванку на дунайскую границу для смуты в русских войсках уже было невозможно. У польского магната сразу пропал всякий интерес к «княжне». Предлог для разрыва нашелся сразу.

Ночью стражей был пойман молодой шляхтич из свиты князя, который пытался проникнуть в спальню "княжны" Этого было вполне достаточно, чтобы Радзивилл, ранее снисходительно относившийся к ее увлечениям, навсегда покончил знакомство с легкомысленной авантюристкой и лишил ее денежной помощи. Появление богатого графа для обнищавшей «княжны» было почти спасением. Алексей Григорьевич Орлов, богатырь и красавец (хотя лицо его обезображивал шрам, полученный им в кабацкой драке), без особого труда завоевал благосклонность «княжны».