Эдмон Лепеллетье - Сын Наполеона

Ну а когда в Париже прозвучали пушечные залпы и прошел слух, что народ взялся за оружие и начал борьбу, генерал понял, что пришло время осуществить две свои мечты: свергнуть Бурбонов, вернув трехцветное знамя и, возможно, Наполеона II, а также наказать баронессу.

С этими мыслями он появился на улице Мандар. Лартиг и все, кто собирался в кафе «Прогресс», увидев его в мундире с крестом командора, единодушно пошли к нему в подчинение. Приведя в боевую готовность баррикаду на улице Мандар, которая перекрывала выход к Центральному рынку, генерал Анрио отправил с Лартигом пакет в особняк маршала Лефевра на Вандомской площади.

Хотя маршал несколько лет назад скончался, а жена его, сильно сдавшая, вернулась в свои владения, Анрио знал, что хранителем особняка и поверенным в делах жены маршала оставался Ла Виолет. Лартигу было поручено найти его. В письме генерал просил Ла Виолета срочно прийти на баррикаду, ибо рассчитывал получить помощь в одном серьезном деле.

Лартиг вернулся ни с чем. Он не нашел Ла Виолета. Тот куда-то с утра ушел.

Анрио усмехнулся, поняв, куда именно отправился с утра пораньше старый товарищ по оружию:

— Он наш. Ла Виолет — стреляный воробей, пушки еще не заговорили, а ему уже захотелось принять участие в этом разговоре… Нужно, чтобы он прочитал мое письмо и пришел!

Генерал продолжал готовить баррикаду к защите, выглядывая наружу всякий раз, как поблизости раздавалась ружейная стрельба, чтобы узнать силы нападающих и укрепить уязвимые места.

К вечеру появился Ла Виолет — со стороны улицы Спасителя. Он был в гражданском, но вид имел воинственный: патронташ на поясе и ружье через плечо. На рединготе сверкал символ отваги — крест, полученный от императора.

Старые сослуживцы обнялись.

Как довольный хозяин показывает гостю свой дом, так и Анрио провел Ла Виолета вдоль баррикады, показал форпосты квартала.

Досконально проверив, все ли готово, чтобы выдержать внезапную атаку, и узнав, сколько патронов и ружей имеется в наличии, Анрио пригласил друга в кафе «Прогресс» поговорить с ним о деле.

Стрельба прекратилась. Восстание уже победило в центре Парижа. Вот-вот будет взят Тюильри. Говорили, что Мармон отступает, что линейные войска присоединились к народу и уже объявлено о низложении короля. Добрые вести придавали силу народу и деморализовали войска.

Наклонившись к собеседнику, ибо кафе «Прогресс» было полным-полно пьющих и ораторствующих борцов за свободу, Анрио обсуждал с Ла Виолетом задуманный им план.

Последний слушал молча, время от времени кивая головой.

Генерал закончил, ожидая, что ответит товарищ. Ла Виолет продолжал молчать. Анрио нетерпеливо спросил:

— Итак, ты со мной не согласен?

— Нет! — буркнул Ла Виолет.

— Значит, согласен?

— Ну, не совсем…

— И все же тебе нужно выбрать — «за» ты или «против».

— Это очень серьезно! Очень…

— Ты узнал о преступлении и отказываешься наказать?!

— Женщину?! Мой генерал, подумать только… это ведь женщина!

— Чудовище!

— Ну и что из того?.. Чудовище — женщина, и все тут!

— Так ты отказываешься? Ну ладно! Я пойду один… Но, будь добр, окажи мне услугу, последнюю, надо думать, потому что твоего друга завтра убьют…

— Все, что пожелаете, генерал! Я готов подчиниться, но прикажите что-нибудь… менее жестокое…

— В мое отсутствие здесь может произойти страшное… Я отвечаю за людей, которые поставили меня своим командиром… Ла Виолет, командир, оставивший баррикаду, пусть даже на короткое время, все равно что солдат, бегущий с поля боя. Ты должен заменить меня, пока я там, ты знаешь где, не сделаю того, о чем ты тоже знаешь… Ты примешь командование на себя…

— Но люди?!.

— Я представлю тебя им… Идем!..

Анрио и Ла Виолет вышли из кафе.

По приказу генерала, мальчишка с барабаном дал сигнал к сбору.

Человек пятьдесят подбежали и окружили командира баррикады, Анрио коротко сообщил им, что необходимо разведать обстановку за границами квартала, узнать о положении на других баррикадах и определить, все ли готово к обороне.

Предложение было встречено глухим ропотом. Восставшим совсем не улыбалось покидать укрепления. Вне баррикады они чувствовали себя как рыба, выброшенная волной на берег. В своем округе им ничего не угрожало. Так же вели себя мятежники Вандеи. Каждый хотел драться у себя дома и умереть, если это будет нужно, у своего порога.

Генерал, рассчитывавший именно на это, успокоил их, добавив, что никого насильно отправлять не намерен. Опасное предприятие он берет на себя. Однако ему нужен сопровождающий из числа добровольцев.

— Я готов, мой генерал, если не возражаете, — выкрикнул Лартиг.

— Возражений не имею… Теперь же, — продолжил Анрио, — на время моего отсутствия прошу вас признать командиром баррикады гражданина Ла Виолета. Вот он, солдат Великой армии, храбрец… Лучшего трудно найти. Вы будете подчиняться гражданину Ла Виолету, как мне… А сейчас, граждане, отправляйтесь каждый на свой пост и да здравствует свобода!..

Восставшие разошлись по своим местам. Ла Виолет, пожав руку Анрио, который тотчас же ушел с Лартигом, отправился к проходу между домом и мостовой, откуда мог следить за обстановкой.

Он закурил трубку и глубоко задумался, покачивая время от времени головой, что означало большую озабоченность.

Бедный Анрио! Пребывание в Шарантоне не прошло для него бесследно… Он тоже повредился умом! Впрочем, было от чего! Выполнит ли он свой дьявольский план? Доберется ли до места? Почему я не остановил его? Смог бы я воспрепятствовать этому, если бы он находился под моим началом?

Ла Виолет, то забывая о своей трубке, то вновь зажигая ее, продолжал раздумывать, сидя с ружьем между ног в тени фантастического и грозного сооружения из камней, повозок, балок, матрасов, разбитой мебели — первого укрепления. А тем временем в темной и обманчиво тихой ночи от баррикады к баррикаде утробно прокатывалось:

— Часовые, не спать!

Ночь благополучно заканчивалась. Скоро Париж, встряхнувшись ото сна, возьмется за оружие. Над крышами домов небо уже светлело.

Со стороны Монмартра раздались шаги, насторожив Ла Виолета, только что проверявшего баррикаду.

По ступенькам из камней он проскользнул на Монмартр, где еще царил мрак.

Прямо посередине мостовой осторожно двигались три тени.

Вдруг одна из них, выступив вперед, махнула платком. Ла Виолет догадался, что это флаг парламентера.

Он окликнул приближающихся:

— Стой, кто идет?!

— Друзья!.. Лартиг и командир!

— Стоять на месте! Пока не опознают…

— Да это ты, Ла Виолет? — спросил Анрио, узнав голос. — Помилуй, не переполоши всех… Я здесь с гражданином Лартигом и еще одним человеком, за которого отвечаю… Пропусти нас!