Петер Фёльдеш - Драматическая миссия (Повесть о Тиборе Самуэли)

— Ну и старик! — посмеивались товарищи. — Всегда перегибает палку. Чего только не нагородил!

Но Самуэли подумал, что в словах Энглендера есть доля правды. Опасения старика перекликались с его собственными.

— Путает, — сказал он задумчиво, — конечно, путает, но кое в чем, возможно, старик и прав.

Все замолчали.

Самуэли передали записку от Куна. «Можете снять охрану биржи. Есть договоренность, что секретариат объединенной партии будет работать здесь, в здании бывшего руководства социал-демократической партии», — писал Кун. Это принесло новое огорчение Самуэли. «Даже в этом пришлось уступить!» — подумал он и пошел в комнату, где стоял телефон, чтобы отдать необходимые распоряжения.

Когда он вернулся, зал уже был почти пуст. Первым попался ему навстречу журналист Ференц Гёндёр, редактор социал-демократического журнала «Эмбер» («Человек»),

В новом правительстве он занял пост народного комиссара но делам печати и теперь приглашал новых коллег-наркомов к себе в гости, на чашку, кофе. Мол, поболтаем, развлечемся, забудем на часок-другой о всех тревогах.

— Мне ли, оппозиционно настроенному журналисту, садиться в министерское кресло! — только что уверял он. — Непременно откажусь от портфеля наркома и буду по-прежнему критиковать невзирая, на лица!

Он подхватил Самуэли под руку и стал настойчиво приглашать к себе. Тибору не хотелось возвращаться в Приют для инвалидов войны. Там, чего доброго, узнав его настоящее имя, еще начнут чествовать… Почему бы не принять приглашение Гёндёра?..

— Покритиковать найдется кого, — сказал Самуэли. — Столько дряни налипнет… Каждый ретроград вырядится в тогу поборника прогресса…

— Но, чур, я критикую только членов правительства, — захохотал Гёндёр. — Публицист может снискать себе популярность лишь в том случае, если его отточенное перо будет разить не мелкую сошку, а высокопоставленных мужей!

Самуэли не хотелось продолжать с ним спор, и он наотрез отказался принять приглашение Гёндёра. Уж лучше закончить этот знаменательный день, предвещающий новые бурные события, здесь, на кожаном диване, по-солдатски, прикрывшись шинелью.

— Отказываешься? — обиженно крикнул вслед Самуэли Гёндёр. Он был явно задет. Самуэли еще раз отрицательно покачал головой.

Гёндёр направился к выходу в сопровождении приглашенных.

— Корчит из себя государственного деятеля, а сам еще вчера собирался возводить баррикады… — процедил он сквозь зубы.

К Самуэли подошел неказистый на вид человек.

Он держал в руке листок бумаги.

— Товарищ заместитель народного комиссара, вы ведь находились в подполье, не правда ли? Как у вас с жильем?

Самуэли недоуменно взглянул на него.

— Видите ли, — пояснил незнакомец, — на протяжении нескольких месяцев в правительство входили представители нашей партии. Так что на благоустройстве руководящих товарищей мы уже набили руку. Вот и теперь мы заботимся, чтобы члены правительства, ну, хотя бы товарищи, освобожденные из тюрьмы… были устроены должным образом. Мы. социал-демократы, не должны ударить лицом в грязь, — добавил он хвастливо. — А вам, товарищ Самуэли, отведем апартаменты в фешенебельном отеле «Рица».

Там ждет вас полный пансион и безукоризненное обслуживание. Не забудьте, пожалуйста, поужинать сегодня. У меня вот тут значится, что вы прибыли на серо-зеленом военном автомобиле. Сказать шоферу, чтобы он подал машину?..

Через четверть часа машина Самуэли остановилась возле подъезда отеля. У входа в ресторан он вдруг почувствовал сильнейший голод. В зале, сверкающем зеркалами и заставленном пальмами, сновали официанты. Метрдотель во фраке и белоснежной манишке многозначительно посмотрел на потрепанный военный френч Тибора. Самуэли смущенно оглянулся. За столиками сидели элегантные антантовские офицеры, дамы в вечерних туалетах, респектабельные господа в жакетах. Незнакомец в походной военной шинели явно шокировал их. Захмелевшие господа подпевали цыганам, исполнявшим заунывную песню. «Вот они, — подумал Самуэли, — обескураженное революцией венгерские джентри»…

Ему захотелось поскорее уйти, и он попросил принести ему ужин в номер. Через несколько минут вошел официант и на серебряном подносе принес тарелки с обильной и вкусной едой. Самуэли не предполагал, что в такое трудное время подают изысканные блюда, да еще на тарелках из дорогого фарфора. И хотя он никогда не жаловался на аппетит, ему стало и здесь не по себе. Тибор встал и высунулся в окно. У подъезда стояли на посту три красногвардейца. Подъезжая сюда, Самуэли обратил внимание на одного из них — долговязого, худого парня. В тусклом свете газовых фонарей он разглядел его и, окликнув, жестом пригласил подняться в номер.

Минуту спустя на пушистый ковер, устилавший паркетный пол, с глухим стуком опустился приклад винтовки часового.

— Прибыл по вашему приказанию, товарищ Самуэли!

— Поставьте винтовку. Садитесь за стол. Тут вполне хватят на двоих.

В начале одного из первых заседаний Правительственного Совета поднялся с места народный комиссар по иностранным делам Бела Кун и сказал:

— У меня экстренное сообщение!

Все взоры устремились на Бела Куна.

— В Австрии растет и ширится движение рабочих за провозглашение страны советской республикой, — сказал Кун. — Сегодня ночью для переговоров прибудут из Вены два австрийских товарища. Есть серьезные надежды на то, что Австрия последует нашему примеру.

В зале оживились.

— Австрийский канцлер и министр иностранных дел Карл Реннер не видит другого выхода, — продолжал Кун. — Австрийцы опасаются одного: как бы Антанта не прекратила поставки продовольствия. Вот почему Реннер решил заручиться у нас гарантиями на получение продовольствия.

Советская Венгрия, как явствовало из сообщения Куна, должна была взять на себя снабжение будущей Австрийской Советской Республики… Это, конечна, было нелегко для Венгрии после четырех лет войны. Но Правительственный Совет единодушно решил: ради того чтобы Австрия стала советской республикой, — принять ее условия.

— Я разговаривал по телефону с военным министром Юлиусом Дойчем, — сказал Бём, — и могу подтвердить правильность слов товарища Куна.

Вслед за Бёмом слово взял Енё Ландлер:

— Сегодня в полдень у меня были председатель союза железнодорожников и депутат австрийского парламента. В ближайшее время в Австрию прибудут эшелоны продовольствия с Украины. Они просили вне очереди пропустить их через нашу территорию. Я дал согласие и сделал необходимые распоряжения. Если у австрийцев будет продовольствия хотя бы на неделю, они непременно перейдут на большевистскую платформу…