Петер Фёльдеш - Драматическая миссия (Повесть о Тиборе Самуэли)

Однажды среди пленных разнесся слух, что их лагерь посетит некая баронесса, прибывшая в Россию по поручению Международного Красного Креста. Говорили, что приехала она из Венгрии и привезла для соотечественников подарки и деньги. И правда, — начались деятельные приготовления к приему знатной гостьи. Было отдано распоряжение провести в бараках генеральную уборку, па целый день освободить пленных от работ, чтобы они могли привести себя в должный вид, выдали двойную порцию еды на завтрак, обед и ужин. Короче, лагерное начальство сделало все, чтобы представители Международного Красного Креста уверовали, будто военнопленные благоденствуют. Стражники торжественно вручили пленным — кому веник, кому метлу, лопату или ведро, и люди с жаром принялись за работу. Теперь о чем бы ни заходил разговор, он невольно сводился к предстоящему визиту баронессы. Им, истосковавшимся по дому, мечтавшим о далекой родине, эта неизвестная баронесса представлялась воплощением красоты п щедрости.

Наконец поздно вечером русские писаря по секрету сообщили последние новости: гостья, которую ждали с таким нетерпением, изволила прибыть в сопровождении целой свиты. Прибывшие расположились на ночлег в здании, где жили лагерные начальники. Правда, мадьяр ждало легкое разочарование — баронесса оказалась пруссачкой. Баронесса фон Гагерн.

Но так уж устроен человек, не любит сразу расставаться с иллюзиями. Пленные утешали себя тем, что как бы там ни было, а немцы — союзники венгров и благодетельница их не обидит.

Уже несколько недель почтенная баронесса совершала вояж по России и посетила немало лагерей, прежде чем добралась сюда, в Забайкалье. Писаря уверяли также, что собственными глазами видели, как со станции в офицерский лагерь на двадцати подводах доставили свертки с подарками.

На следующий день, в полдень, всех пленных, кроме офицерского состава, увели на большую лесную поляну, где был устроен строевой смотр. Когда через час они вернулись в казармы, то узнали, что баронесса уже побывала в лагере. Она не прошла — проплыла по баракам, тучная, дородная, в сопровождении свиты — русского гвардейского капитана, капитана датской армии и переводчика-венгра, коренастого безусого кадета. Осмотрела чисто прибранные, выскобленные помещения и осталась весьма довольна. Возле бараков ее ожидали выстроенные в шеренгу сытые, опрятно одетые венгры. Конечно, баронесса не знала, что среди них нет ни одного солдата, что это писаря, повара, каптенармусы, те, кто и не нюхал тяжкого труда… Снова баронесса пришла в восторг: как все прекрасно! И остановившись перед строем, произнесла речь:

— Я рада видеть вас в добром здравии! Вернувшись на родину, я расскажу, как хорошо вам живется. Это утешит ваших близких! А сейчас я воспользуюсь случаем передать нашим отважным воинам горячее сочувствие соотечественников и пожелание Верховного германского командования и главнокомандующего союзническими войсками, чтобы их солдаты помнили свой воинский долг и беспрекословно подчинялись начальству, которое волею судьбы поставлено над ними. Его величество несравненный Вильгельм и его верный союзник Франц-Иосиф не оставляют вас своей отеческой заботой. Я привезла сюда, в далекую Сибирь, подарки…

Конечно, солдаты были оскорблены тем, что баронесса посетила лагерь в их отсутствие. Баронесса рисовалась им нежной и женственной — так почему же их лишили счастья хоть издали полюбоваться на нее? Впрочем, эта обида отступила на задний план, когда вспомнили о подарках. Но вот в бараке появился старший писарь — не то растерянный, не то смущенный.

— Братцы, только чур, не шуметь… — заговорил он. — Насчет подарков… Э-э… Ну, в общем господа офицеры… поделили их между собой! — вдруг выпалил он. — Каждый офицер получил пакет с продуктами, одеяло и червонец. А что рядовым полагалось — так те продукты господин полковник Летан приказал снести на кухню и в воскресенье приготовить для нас вкусный обед. Вас, говорит, слишком много, а пакетов мало. И еще господин полковник Летан выдал на всех пять одеял. А нас тут несколько сот скопилось, как будем делить, пока но знаю! А вот по трешнице все получат, и не позже чем через час!

Взрыв негодования и проклятий потряс стоны барака.

— Господа офицеры и здесь жрут кашу с домашним салом!

— Бездельники! Греют брюхо на солнце и жалованье за это получают! Мало им? Солдатские деньги присвоили да еще и одеяла забрали!

— Воры проклятые! Мы надрываемся на работе, а что получаем?! Жалкие гроши, на махорку по хватает!

— Кто дал им право распоряжаться солдатскими подарками! Довольно терпеть издевательства!

Гул голосов все нарастал, и уже нельзя было разобрать отдельные слова.

Самуэли с изумлением смотрел на разбушевавшихся солдат. Он впервые видел, чтобы солдаты так единодушно, безбоязненно осуждали начальство. И он с интересом ждал: что же будет дальше?

Писарь, на голову которого обрушился град гневных упреков, втянул голову в плечи и бросился к двери, успев только кивнуть Тибору, чтобы тот последовал за ним. Тибор вышел во двор.

— Господа офицеры, конечно, зарвались маленько. Но солдатня… ты видел? Тут, брат, бунтом пахнет, — сказал писарь. Здесь, в безопасности, этот обросший щетиной рыжий сержант держался уверенно и нагло — явно корчил из себя офицера. — Форменный мятеж! Крамольные речи! — возмущался он. — Прямое нарушение устава! Но перейдем к делу. Понимаешь, я не рискнул им сказать, что трое от имени венгерских солдат должны поблагодарить баронессу. Так приказано. Первым благодарственное слово скажет старшина, потом — я. А от тех, кто на лесозаготовках работает, так сказать, от «низов», я бы назначил тебя! У тебя и обмундирование получше, и ты не какой-нибудь неотесанный мужлан. В общем, через полчаса явишься в канцелярию! Ясно?! — и не успел Тибор ничего ответить, как писарь исчез.

Тибор вернулся в барак. Он подошел к стоявшему посредине топчану, взобрался на него и поднял руку. Ему с трудом удалось утихомирить солдат и сообщить о приказе сержанта.

Известие вызвало новый взрыв негодования.

— Благодарить за то, что нас оставили с носом?! — закричали солдаты. Раздались злобные и непристойные ругательства.

— Да поймите же! — крикнул наконец что было мочи Тибор. — Не о благодарности речь! Надо воспользоваться случаем и выложить баронессе и господам офицерам все, что мы думаем. Я предлагаю избрать уполномоченного!

— Чтоб глаза у них полопались! Пусть подавятся, собаки! — орал невысокого роста бородач. — А ты, капрал, чего нас дразнишь!.. Ступай сам с депутацией! — бородач смачно выругался и продолжал: — Что я, необразованный, могу им сказать? «Околеть бы вам всем, паразиты! Из-за вас домой никогда не вернемся!» Где мне, чумазому, рот открывать перед благородной сволочью!