Дэвид Бейкер - Путь слез

Петер навострил уши.

– Я не слыхал о лихорадке в здешних местах.

– О да, si, si. Все лето мы страдали от сего бедствия. На праздник жатвы в той самой комнате умерла моя милая Розальба, – всхлипывая, проговорила женщина, вытирая слезу. – Многие, многие умерли тогда. Говорили даже, что болен наш signore, но, видно, Бог миловал. Некоторые считают, что это вы, германцы, принесли к нам мор, я же вас не виню.

Габриелла, быть может, мои дети послужат в другом месте? Слова Петера донеслись до одного из стражников.

– Дети будут там, где прикажут, или всех вас вышвырнут за стену. Хм. Кабы я мог, вас бы давно сожгли за то, что вы принесли заразу на наши земли!

– Ты не прав, Фернандо. Один из падре заболел лихорадкой после дня пятидесятницы, когда этих детей и в помине здесь не было, – сурово выбранила солдата Габриелла.

Петер собрал подопечных в углу и понизил голос:

– Дети, оставайтесь около этих раненых и держитесь подальше от библиотеки. И еще, – предупредил он, – когда на заре начнется битва, не выходите из-под укрытия. Слышите, всегда оставайтесь под крышей. Не забудьте.

Фрида непонимающе смотрела на него. Петер взял ее за плечо и строго проговорил.

– Поняла, Madchen? He позволяй детям выходить под открытое небо во время битвы. Ты меня поняла?

Фрида кивнула.

– Кто-нибудь видел Бенедетто?

Дети отрицательно покачали головами.

– Кажется, я видела его у колодца, – ответила Анна, – но это было давно, и с тех пор он не показывался.

От возбуждения Вил не мог спать. Повинуясь тяге беспокойного сердца, он покинул пост и отправился бродить по замку. Он пересек двор и направился к огромному залу – пристройке к господским покоям с внешней стены башни. Прошмыгнув мимо сонных стражников, Вил вошел внутрь зала и остановился перед его длинными столами и огромным камином. Помещение освещалось только еле тлеющим, забытым огнем в очаге, да несколькими факелами, но даже такого смутного освещения было достаточно, чтобы рассмотреть богатые гобелены и окаймленные бахромой стяги, висевшие на стенах. Вил смотрел на все восхищенными глазами. Он неспешно ходил, проводя пальцем по гладким дубовым столешницам, восторгаясь оружием на каменных стенах. «Какая мощь, какое богатство», – подумал он.

В конце комнаты Вил заметил темный коридор. Поддавшись соблазну неизведанного, он слегка втянул голову и шагнул в черный проход, освещая дорогу сосновым факелом со стены. Шел он быстро. Миновав короткий пролет, он вышел в большое, хорошо освещенное помещение и столкнулся с удивленной молодой девушкой.

Девушка быстро пришла в себя от неожиданности и отругала незваного гостя.

– Ma come si puo? Пошел прочь немедля, или я прикажу тебя повесить и четвертовать!

– Прошу прощенья. Я не говорю на вашем языке.

Девушка уткнулась руками в бока и презрительно тряхнула головой. Она помолчала, затем ответила Вилу на его родном языке.

– Что ты здесь делаешь, деревенщина?

– Мне… мне кажется, я заблудился.

– Si, так и есть. А знаешь ли ты, что вторгся в личные покои signore?

Вил помотал головой.

– Так вот знай, мальчишка. Ежели я закричу, не успеешь ты и единого шага сделать, как тебя схватят десять солдат и по моему слову они рассекут тебя надвое.

Она сложила руки на груди и сердито посмотрела на смущенного крестоносца.

Вил теребил рукав и растерянно одергивал полы туники. Он вдохнул воздуха, но заговорить не мог. «Боже правый, – подумал он, – она, верно, самая красивая женщина, которую я когда-либо видел». Как ни велико было смущение юноши в тот момент, новое чувство взволновало его еще больше. Он силой заставил горло издать звук.

– Э-э-э… м… меня зовут Вильгельм… из Вейера. Я… э-э-э… я предводитель отряда крестоносцев, направляющихся в Палестину.

Собственные слова придали ему смелости, и он выпрямился и расправил плечи.

Девушка подошла и приблизила руку с факелом к незнакомцу. «Хм. Красив… несколько… Хотя… очень красивое лицо. Какие жгучие голубые глаза и золотые волосы!» – пронеслось у нее в мыслях, но она, подавив порыв чувства, снова напустила на себя высокомерный вид.

– По мне, так никакой ты не предводитель. Я вижу лишь крестьянина с кинжалом на веревке.

Вил озлобился от ее язвительных слов. Он вперил жесткий взгляд прямо ей в глаза.

– Я Вильгельм из Вейера, предводи…

– Si, – оборвала его девушка на полуслове тоном, не терпящим возражений. – Тебе здесь не место. Уходи.

Вил выпятил грудь: он не позволит избалованной девице распоряжаться им! И кроме того, пока ему вовсе не хотелось уходить.

– Прежде, назовите свое имя.

Его вопрос возбудил любопытство девушки. Она слабо улыбнулась, отчего Вил почувствовал, как куда-то исчезает его гнев, а ноги странным образом слабеют в коленях.

– Меня зовут, – кокетливо произнесла она, – Лючия, из рода Верди.

Вил зачарованно онемел: «Лючия! Совершенное имя для красавицы, такой как она». Он решил, что она с ним одного возраста. Он провел взглядом по хрупким плечам и мягким бедрам. Украдкой взглянул на юную грудь, но поспешно поднял глаза к длинным каштановым волосам, которые шелковой волной струились по гладким, оливкового цвета щекам. Наконец они встретились взглядами. Ее большие карие глаза смотрели из-под ровных дуг бровей и блестели в свете факела. Вил забылся в мечтательном восхищении, как его мысли резко оборвал голос Лючии:

– Не соизволишь сопроводить меня но замку?

Сердце Вила затрепыхалось, и он чуть не выкрикнул «конечно!», но вовремя сдержался и неуклюже шаркнул ногой.

– Н-наверное скоро мне надобно будет возвращаться на пост, но я с радостью приму предложение госпожи.

Лючия улыбнулась. Более бдительный парень заметил бы ехидный смешок, и притворную любезность, но не ослепленный чувствами Вил.

– Тогда следуй за мной, и я покажу тебе то, чего ты желаешь.

Она протянула ему руку, и более чем удивленный юноша легко поддерживал ее при ходьбе. Прикосновение мягкой руки было таким приятным, что от счастья Вил совсем потерял голову. Они ходили по владениям синьора, и Лючия живо проводила его по различным комнатам и покоям, безразличным голосом называя их предназначение.

– Это комната папы.

Вил с благоговением рассматривал украшенные коврами стены и тонкой работы мебель в спальне лорда.

– А эта дверь ведет в опочивальню матери, эта – в комнату служанки, та – к отцовскому писчему.

Лючия повела юношу по очередному коридору и вниз по заплесневелым ступеням. Они прошли мимо кабинета писаря и скромной обители священников. Лючия усмехнулась.

– Ты когда-либо бывал на вершине башни?

– Не… не в этой крепости.

– Верно, ты побывал во многих, но я поведу тебя на вершину нашей башни. Оттуда мы увидим врага.