Марк Орлов - Сказания и легенды средневековой Европы

— Коли он упал в обморок, как баба, то он недостоин наших таинств. Они слишком для него ужасны и он их выдаст. И надо его уничтожить, прежде чем он успеет это сделать.

Батайль очень хорошо понял, что эти слова относятся к нему. Но у него нашелся очень сильный защитник в лице Уэльдера, который вступил с председателем в настоящую схватку, не давая ему выхватить из своих рук меч. Он кричал:

— Неправда, он ничего не скажет. Я за него отвечаю. Я имею доказательства его мужества. Он принадлежит к Палладиуму, я сам возвел его в сан иерарха. Он просто не привык еще к нашим таинствам. Во всяком случае я не дам причинить ему никакого вреда, потому что он член моего общества!

Батайль был спасен, но он смутно помнит, что произошло дальше. Его, очевидно, вновь ошеломили чем-то наркотическим, потому что окончательно очнулся он, опять-таки, в той самой курильне опиума, из которой его взяли в храм.

Батайль предвидит зазорное замечание, которое ему могут сделать по поводу этого приключения. В самом деле, все происшествие в храме «Сан-Хо-Хой» началось после того как Батайль погрузился в сон от опиума, а окончилось, когда он проснулся; значит, он был его очевидцем и свидетелем во сне. Он с жаром возражает на такой поклеп. Он ссылается, во-первых, на то, что заснул он в опийной лавочке на шестом месте с краю, а проснулся на четырнадцатом: следовательно, его перенесли; во-вторых, на то, что на его одежде оказались пятна свежей крови, брызнувшей из туловища «Иео-Хуа-Цзы», когда Уэльдер отрубил ему голову; эти пятна видели и китайские слуги в лавочке, и они же их отмывали. Он свято верит в действительность своего приключения.

Взявшись за розыски демонизма, Батайль выполнил свою задачу с чрезвычайною добросовестностью, быть может, даже с излишнею добросовестностью. Минутами, читая его обширный труд, приходишь к догадке, не делит ли он все человечество на две половины: католиков, единственных двуногих, познавших истинного Бога, и некатоликов, поклоняющихся дьяволу. В числе этой обширной группы человечества, конечно, существует большая сбивчивость верований, и нельзя всю эту смесь верований признать чистым демонизмом; но вся эта публика стоит, так сказать, на наклонной плоскости, скат которой явно обращен в сторону демонопоклонства. Среди этой смутной массы с неявным букетом демонизма выделяются большие острова, где этот букет уже не подлежит никакому сомнению. К числу таких островов, приютивших у себя чистое служение дьяволу, Батайль прежде всего относит масонство.

Что такое масонство? Если спросить об этом обыкновенного смертного, не изучавшего специально этого древнего и очень распространенного учреждения и в то же время отнюдь к нему непричастного, то он скажет приблизительно следующее. Масоны образуют особое тайное общество: полурелигиозное-полуфилантропическое. У них есть разные чины, образующие особую табель о рангах. Они собираются своими кружками, которые называются ложами. На собраниях совершают разные обрядности. Все свои дела содержат в величайшем секрете и отнюдь не выдают посторонним лицам никаких своих тайн. Члены, изменившие союзу, т. е. выдавшие что-либо секретное посторонним лицам, подвергаются строгому возмездию, истребляются, исчезают бесследно. По общему мнению, у масонов есть какая-то особая тайна, какое-то «слово», составляющее самую суть того дела, которому они служат, или того вероучения, которое исповедуют. Но это таинственное слово известно лишь членам общества, стоящим на самой вершине чиноначалия. Все это люди вполне надежные, которые, достигнув чести услышать и узнать «слово», уже ни за что в мире его не выдадут. Таким образом, как и во всех людских делах, у масонов главною приманкою и служит эта тайна. Масонская сила опирается на могущественнейшее свойство человеческого духа — любопытство.

В настоящее время масонство организовано, по словам Батайля, следующим образом. Все оно разделяется на две группы: масонство низшее, обыкновенное, имеющее множество разветвлений и местных названий, и масонство высшее, или палладизм. Это-то высшее масонство и представляет собою чистое демонопоклонство. Палладизм, в сущности, управляет масонством всего мира. Во главе его стоит высший чин, которого Батайль называет аптипапою. В то время когда Батайль писал свою книгу, т. е. лет десять-двенадцать тому назад, этим верховным жрецом всемирного масонства был Альберт Пайк, о котором мы еще скажем несколько слов дальше. Это высшее масонство имеет очень небольшую лестницу чинов, а именно три чина для членов мужского пола, «братьев», и два чина для «сестер». Три мужские чина именуются:

1) Кадош Палладиума,

2) Иерарх и

3) Избранный Маг.

Дамские чины:

1) Избранная (или избранница) и

2) Мастерица (или храмовница).

Само собой разумеется, что далеко не каждый желающий и не первый встречный может попасть в братья высшего масонства. Батайль, например, попал в него благодаря совершенно исключительному стечению благоприятных обстоятельств, о которых мы уже поведали читателям. Вообще же секта палладистов открывает свои негостеприимные двери только для самых высших чинов других масонских лож, и притом лишь в таком случае, когда кандидат лично известен кому-нибудь из высших чинов палладизма. Притом относительно таких кандидатов иногда принимаются особые меры предосторожности. Их принимают, но не вполне им доверяют, и это выражается, по словам Батайля, особым знаком. А именно: в минуту посвящения совершающий церемонию вручает посвящаемому особый перстень, говоря при этом, что этот перстень служит знаком единения, знаком полного доверия и вечного союза. Получивший такой особый знак, конечно, ужасно им гордится, полагая, что он поднялся на крайнюю вершину высшего масонства, совершенно недоступную для обыкновенных смертных; а между тем этот перстень как раз доказывает обратное. Он служит предостережением для всех высших чинов палладизма о том, что этот обладатель перстня полного доверия еще не заслуживает и что с ним надо быть осторожным. Собственно говоря, эта предосторожность обозначает, что вновь принятый чин еще не вник в самую суть дела, не понял, что палладиум есть чистая вера в сатану. А это обстоятельство, очевидно, и составляет ту таинственную суть масонства, то последнее «слово», о котором ходят вышеупомянутые нами неясные слухи в публике.

Но мы не объяснили еще, что такое палладизм, т. е. что это за слово и откуда оно происходит. Слово «палладизм», очевидно, этимологическое, производное от слова палладиум. Читатели, без сомнения, помнят, что у древних греков так называлась статуя богини Паллады, покровительницы Афин. Палладиум был, следовательно, высшею народною святынею у афинян. Подобно многим другим классическим словам, и слово «палладиум» осталось в употреблении для обозначения высшей святыни. Такая святыня, своего рода палладиум, есть и у демонопоклонников. Святыня эта — подлинное изображение Бафомета, врученное самим сатаною еще в Средние века рыцарям-храмовникам. Эта странная святыня долгое время в величайшем секрете хранилась у храмовников, а от них по наследству перешла к масонам. В настоящее же время, по словам Батайля, она хранится в главном храме палладистов, устроенном в Северной Америке, в городе Чарльстоне. Об этом храме мы еще скажем несколько слов.