Рангея Рагхав - Гибель великого города

Оставшись в одиночестве, опечаленная Вени ходила по комнате. Потом стала чашу за чашей пить вино, ища в нем забвения.

Хэка поставила на землю блюдо с грубыми, толстыми лепешками. Взяв одну из них, она сказала:

— Ешь!

Нилуфар принялась за еду. В соседних каморках рабы говорили о новом войске высокочтимого. Нилуфар внимательно прислушивалась. Как давно она не была у Хэки!

— Что это за войско? — спросила Нилуфар.

— Господин набирает солдат! — Хэка рассказала все, что ей было известно. — Где же ты была столько дней Нилуфар? — спросила она затем.

— Я живу теперь в маленьком домике.

Нилуфар подробно объяснила, как туда пройти.

— А чем ты занимаешься?

— Что плохо лежит, беру себе, — засмеялась Нилуфар.

— Ты живешь одна?

— Нет, с мужем.

— У тебя муж?

Хэка словно упала с неба на землю. Она засмеялась, потом тихонько выглянула наружу и, убедившись, что никто не подслушивает, сказала:

— Ну и ну! Это что еще за чудеса?

— Почему чудеса? — улыбнулась Нилуфар. — Разве у меня не может быть мужа?

— Кто же тебя выдал замуж?

— Никто! Нужда!

— Не понимаю! Рассказывай поскорей. У твоего мужа есть родные?

— С ним живет еще девушка. Из его страны.

— Ого! Да у вас целая семья!

Не в силах больше сдерживать своего любопытства, она спросила:

— Кто же он, муж твой?

— Поэт!

— Поэт?! — испугалась Хэка. — Ты живешь с ним? Ты его жена?

— Поверь, Хэка! — радостно заговорила Нилуфар. — Я никогда не думала, что возможно такое счастье. Мне нет дела ни до чего в мире. Мы живем, скрываясь под чужой одеждой. Люди думают, что я — юноша, Чандра — моя сестра, а Виллибхиттур — муж Чандры.

— Ой! — удивленно воскликнула Хэка. — И что же вы делаете?

— Я в мужской одежде пою песни, а Чандра танцует. Но мы бываем только в глухих переулках, где нас не могут узнать. Чандра умеет показывать змей, как настоящий заклинатель. Иногда все мы выходим на улицу в одежде заклинателей…

— Кто эта Чандра?

Царевна Киката, — тихонько ответила Нилуфар. — Ей приходилось торговать здесь своим телом. Теперь она очень довольна новой жизнью.

Хэка помолчала, потом спросила:

— Значит, ты теперь и не вспоминаешь обо мне, Нилуфар?

— Вспоминаю, Хэка. Но приходить сюда страшно. И за тебя боюсь. Да и, говоря по правде, нет мне дела до других людей. Пища у нас есть, кров тоже. И поэт очень любит меня. Что еще нужно женщине? Если муж ее любит, пусть хоть весь мир провалится, ей все равно. Теперь я не собьюсь со своего пути. Мне не нужен Манибандх. Пусть Вени займет мое место. Разве я познала здесь счастье?! Рабыне не дано иметь мужа. Но судьба после многих пинков и ударов подарила мне счастье, — разве я могу все это бросить?! Мы счастливы даже в нужде. Для меня отныне существуют все красоты мира — и яркий рассвет, и ласковые сумерки. Дороже всего на свете — любовь! Не зря, Хэка, наши предки считали, что замужество — самое большое счастье для женщины. Но не с тем мужем женщина счастлива, кого ей избирают, а с тем, кто ее любит. Любовь — не мимолетное чувство, а то, что рождается вопреки всему и проходит испытание огнем…

Страстно, взволнованно говорила Нилуфар, но Хэка ничего не поняла.

— Ты говоришь что-то мудреное, Нилуфар! Я вижу одно — Манибандх собирает большое войско и обучает его, как в Египте.

— Зачем?

— Манибандх во сне видит, как он сделается фараоном.

— Хэка! Ты лжешь!.. — горячо воскликнула Нилуфар.

— Я говорю правду.

— Откуда тебе это известно?

— Нилуфар, наверное, забыла, кто такая Хэка, — засмеялась рабыня. — Я ведь знала, что Нилуфар вернется. Сначала я думала, что войско готовится против тебя. Но потом поняла, что такое большое войско не станут создавать из-за одной женщины. Тогда я решила все разузнать. Ночью под видом танцовщицы я попала к военачальнику. Он поил меня вином и подумал что я опьянела. Я слышала, о чем он говорил с другими предводителями. Они говорили что-то о Манибандхе и фараоне…

Хэка язвительно засмеялась.

— Фараон подобен самому великому богу, Хэка! Как может с ним равняться этот торгаш?

— Это и смешно! Тут и слова бранного не подберешь! Любое слишком мягко для него!

— Разве фараоном можно стать за золото? Фараон! — насмешливо выговорила Нилуфар. — Фараон!

— Мне кажется, конец его близок, — заметила Хэка. — Разве терпима такая заносчивость?!

Нилуфар в душе ужаснулась дерзости купца. Фараон! Величайший из всех людей! Доныне никто не смел равняться с ним! Пусть Манибандх бесконечно богат, но ведь рядом с фараоном, даже великие воины и знаменитые мудрецы подобны рабам! Ни одна женщина не смеет блеснуть перед ним лукавым взором. Люди из божественного рода фараона творят только необыкновенные дела. Они мудры и суровы, как боги!

— Хэка! — воскликнула Нилуфар. — Фараон общается с небом. Он разговаривает со всемогущим. На что он ни взглянет — все становится его собственностью. Вся вселенная подвластна ему. Посметь равняться с ним! Однажды я молила Озириса и Изиду простить Манибандху нечестивые слова. Если бы я тогда не потушила гнева богов, для него никогда не настал бы сегодняшний день! Ты думаешь, это только жажда власти? О нет, это неповиновение богам, кощунство! Почему ты молчишь? Скажи же что-нибудь!

Хэка ничего не поняла из ее слов.

— Я не знаю, что тебе ответить, — сказала она. — И не понимаю, почему ты говоришь о богах!

— Потому что фараон — тень всемогущего. Именитые горожане в неведении считают своего великого бога самым сильным. Откуда им знать, как неукротим гнев бога огнедышащих гор Птаха, как беспредельна мощь Озириса?! Они думают, что вся сила в богатстве!

— Военачальник говорил, — вспомнила Хэка, — что Амен-Ра — первый помощник Манибандха.

— Амен-Ра! — Нилуфар содрогнулась. — Значит, и он помешался. В своей ненасытной алчности он уже но отличает добра от зла.

Вошел Апап.

— Кто здесь? Ты, Нилуфар? Давно пришла?

Не дожидаясь ответа, он обернулся к Хэке.

— Дело есть. Сходи-ка на кухню. Акшая сейчас там нет. Может быть, достанешь чего-нибудь поесть.

Нилуфар улыбнулась. Как безгранична их любовь! До чего огромен этот негр! Хэка рядом с ним кажется совсем маленькой.

— Нет, нет, Апап, — ответила Хэка. Я не пойду! Ведь знаешь, какой он! Сейчас его нет, через минуту явится.

Апап рассмеялся.

— Ты говорила, что уйдешь, — сказала Хэка, обращаясь к Нилуфар. — И вот ты ушла, а что изменилось? Акшай живет так же привольно. Когда мы избавимся от него? Рабыням житья нет. И никто не смеет убить этого пса… Но уж если мне подвернется случай, я прикончу его не раздумывая. — Она скрипнула зубами от злости.

«Проклятое рабство! — подумала Нилуфар. — А что, если ей убить Акшая? Никто и знать не будет… Но Хэку непременно схватят, ее дикая ненависть к управителю известна Манибандху».