Владимир Малик - Князь Кий

Беспокойно дремал уже, переворачиваясь с боку на бок, одряхлевший немощный князь Божедар. Сразу крепко заснул княжич Радогаст. Уснули уставшие от дальнего пути и перегруженые щедрым княжеским угощением гости — старейшина Тур с сыновьями.

Все заснуло вокруг.

Не спали только княгиня Чернета и ее сын — Черный Вепрь.

Сидели в темной хоромине на мягкой постели княгини и, прислушиваясь к лаю собак и ночным звукам, которые долетали из окружающих лесов, потихоньку разговаривали. Беседа их велась по-гуннски.

— Матушка, — сказал Черный Вепрь, — отец стал совсем слаб. Вот-вот умрет.

— Я сама вижу это, сынок, — ответила княгиня.

— Если князем полян изберут Радогаста, нам жизни здесь не будет. Ненавидит он нас!

— Как и мы его. Я не раз говорила тебе об этом, Вепрь, а ты все будто не понимал или не хотел понимать моих слов.

— Не мог же я так, ни с того ни с сего, убить брата. Да еще и при жизни отца.

— Зато он тебя сведет из мира, когда станет князем. Соперника не потерпит. И меня он ненавидит сильной ненавистью. Как только отец умрет, сожжет по обыкновению своего племени, вместе с покойником.

— Ужасно!

— А ты сколько раз возможность имел, чтобы избавиться от него, — и не решился: пожалел!

— Теперь не пожалею!

— Остерегайся, чтобы он не опередил тебя!

— Сегодня мы опять поссорились с ним. Поэтому я и пришел к тебе на совет.

— Чего же вы поссорились?

— Видишь, каган Ернак, твой брат, разбил уличей. Может, и на полян пойдет. Неизвестно только — когда. Поэтому я и посоветовал князю не ждать, пока он разгромит нас, а послать послов к кагану и заключить мир…

— Ты мудро посоветовал. Бесспорно, твой дядя Ернак пожелает иметь полянским князем тебя, а не Радогаста. Об этом уже позабочусь я!.. Что же твой брат?

— Набросился на меня, как разъяренный тур… Если бы это было не в присутствии князя и старейшины русинов с сыновьями, то дошло бы до мечей!

— Вот видишь… Он понимает, что главный его враг — ты. Мира между вами не будет никогда! Как только умрет князь, прольется кровь одного из вас!.. Поэтому надо опередить Радогаста!

— Как?

— Ернак не оставит своего племянника в беде. Но он не знает ничего ни о тебе, ни о твоем намерении войти с ним в союз. Поэтому надо послать к нему посланца. Вот только — кого? Нужен преданный человек!

— Ты хочешь сказать, что посланец должен быть тайный?

— Бесспорно. Никто, кроме нас двух, не должен здесь знать про него.

— Гм, — Черный Вепрь задумался. — Старейшина Тур привез пленного гунна Крэка. Князь приказал бросить его до утра в яму. Этот человек наилучшим образом подходит для этого!

Чернета сжала сыну руку.

— Тогда устрой ему побег! Только сделай так, чтобы на тебя не упало подозрение.

— Сделаю, мамочка.

— Приготовь ему доброго коня и пищу!

— Приготовлю. Одно сомнение имею — поверит ли каган Ернак?

— Поверит! Мы с Ернаком от одной матери. Нашим родовым знаком был кабаний клык. Ты и назван Черным Вепрем потому, что защитником нашего рода был Вепрь. Когда меня мой отец Аттила отдавал за твоего отца, то моя матушка дала мне оправленный в золото кабаний клык, чтобы он оборонял меня от болезней и всевозможных бед, — с этими словами Чернета сняла с шеи золотую цепочку с клыком и вложила в руку сына. — , Увидев его, мой брат, а твой дядя Ернак сразу догадается, от кого посланец, и поверит каждому его слову.

— Я так и сделаю мамочка. Но как я узнаю потом, что надумал каган?

— Договорись с Крэком, чтобы вернулся и известил тебя о его намерениях. Назначь ему время, место встречи.

— Разумненькая моя! — воскликнул Черный Вепрь радостно и, прильнув, поцеловал мать в голову.

Не спал в эту ночь также и гунн Крэк. Еще вечером ощупал всю яму и убедился, что без посторонней помощи выбраться из нее не сможет. Теперь он молча скорчился в углу и задумчиво пощипывал свою жиденькую бороду.

Иногда поднимал голову кверху и долго смотрел на кусочек темного неба, где мерцали мелкие, как мак, звездочки, и тогда из его пересохшего горла вырывался глухой болезненный стон, похожий на клекот степного беркута. Крэк знал, что это последняя в его жизни ночь, что утро принесет нестерпимые муки и смерть.

Вдруг его чуткое ухо уловило какой-то неясный шорох.

Он вскочил на ноги.

Шорох усилился, и через мгновение рядом с ним в яму опустилась упитанная сучковатая жердь. Потом донесся шепот:

— Крэк, вылезай! Я спасу тебя!

«О, великий Тенгри-хан, неужели ты услышал молитву и мольбу бедного ничтожного гунна и послал полянского княжича, чтобы он освободил меня из этой сырой холодной ямы? Ведь это голос Черного Вепря»!

— Ну же, вылезай! Быстрее! — неслось сверху.

Крэк еще раз в мыслях попросил Тенгри-хана спасти его и защитить от недобрых людей и злых духов, а потом ловко поднялся по жерди наверх. Там крепкая рука подхватила его и помогла встать на землю.

— Я княжич Черный Вепрь — послышался знакомый шепот. — Я внук Аттилы и племянник кагана Ернака…

— О, боги! — вырвалось у ошарашенного гунна.

— Я приготовил тебе наилучшего коня, сумку с пищей и оружие, чтобы было чем защищаться от хищных зверей или преследователей… Мчи прямо к кагану и вручи ему этот талисман, чтобы он догадался, чей ты посланец, — и Черный Вепрь вложил гунну в руку материн амулет. — Скажешь — от твоей сестры, полянской княгини Чернеты и твоего племянника, княжича Черного Вепря… Понял?

— Понял…

— Ты родился под счастливой звездой: я спас тебя от смерти, а каган Ернак наградит тебя за добрые вести.

— Что я должен пересказать кагану?

— Слушай внимательно!..

И Черный Вепрь, наклонившись к самому уху гунна, начал тихо, но настойчиво втемяшивать ему все, что он должен сказать Ернаку, а тот в знак согласия молча, не перебивая, кивал головой.

Побег пленного выявили сразу после утреннего завтрака, когда к князю прибежал очень перепуганный челядник.

— Князь, убежал гунн! — воскликнул он.

Известие поразило всех, словно гром.

Князь помрачнел. Гневно затряслась его белая взъерошенная борода.

— Говори толком — как он сумел убежать? Где же был дворовый сторож?

Челядник растерянно пожал плечами.

— Вылез из ямы… А как — кто знает… Не иначе — нечистая сила помогла… Задушил сторожа Одлигу и затащил в конюшню… А там, в яслях, прикрыл соломой — едва нашли его… Вывел за ворота коня, так что ни один пес не гавкнул, — и только его и выдели!..

У старого князя отвисла нижняя челюсть — он не мог понять, как гунн вылез из ямы.

— Действительно, нечистая сила. Колдун какой-то! — прошептал со страхом.

— Отче, мы догоним его! — первым опомнился Черный Вепрь.

— Поздно, по-видимому, — князь сокрушенно покачал головою. — Далеко он уже! Не догонишь!.