Владимир Малик - Князь Кий

Все замерли. Вспыхнет купальский огонь или не вспыхнет?

А Кий убыстрял и убыстрял движение. Волчок аж фырчал!

И вот не прошло и нескольких минут — дощечки задымили, зашипели, в воздухе запахло гарью.

Плетка замелькала еще быстрее.

И тогда из-под плотного дубового остряка запрыгали искры. Смолистые дощечки зашкворчали, в густых сумерках, которые легли на лес и на опушку, загорелся малиново-золотистый огонек.

Кий отбросил ненужные теперь волчок и плетку, положил между дощечками кусочек трута и клочок жгута и изо всех сил начал дуть на них.

Послышался резкий запах тлеющего трута, потом вспыхнули клочья жгута, и по нему зазмеились едва заметные золотистые язычки.

Огонь! Купальский огонь загорелся!

Все на радостях закричали, засмеялись, взялись за руки и пустились в пляс.

А Кий тем временем свернул клок соломы вокруг пылающих дощечек, подложил под кучу хвороста. Сначала несмело сквозь дым заблестели искры, затрещал сухой хворост — и мгновенно вверх понеслось оранжевое пламя. Вечерний мрак расступился, и купальский огонь осветил и опушку, и хмурый лес около ее, и парней и девушек, которые кружили в безудержном танце.

Первым скакнул через огонь тонкостанный белочубый Ясень. Разогнался — и сиганул прямо сквозь пламя.

— Ух-х! — выскочил с другой стороны обожженный, но радостный и счастливый. — Избавился от нечистого духа!..

У него затлелся рукав рубашки. Смеясь, Лыбедь погасила его. Ясень обнял ее за стан, подтолкнул к костру.

— Прыгай и ты со мной! Ну-ка, вместе!

— Ой, сгорю! — запротестовала девушка.

— Не сгоришь! Опирайся на мою руку — перелетим, как птицы!

Он потянул ее вперед, защекотал под руками. Лыбедь заверещала, захохотала и помчалась рядом с ним. Прыгнули с разбега, — ухнули, будто нырнули в холодную воду, — и, счастливые, улыбающиеся, оба очутились по другую сторону костра.

За Ясенем и Лыбедью начали прыгать другие. Каждому хотелось пройти через священный купальский огонь, очищающий от злых духов и скверны. Прыгали по одному и парами, прыгали с веселым смехом и шутками, с молитвами и даже со страхом, но все — с надеждой на очищение.

Далеко за полночь полыхал костер, далеко за полночь веселились переполненые молодой юношеской силой и счастьем ребята. Гудела под ногами земля, эхом отзывалась за Россью, лоснились бронзовые потные лица, азартом блестели глаза.

Поляна не знала покоя.

Пение, танцы, шутки, игры в горидуба, чехарду, челика, жмурки, игра на дудочке, рожках, гуслях, гром барабанов, различные выходки и шалости — чего только не насмотрелась и не наслушалась темная, таинственная купальская ночь, казавшаяся еще темнее и таинственнее от мощных вспышек золотистого пламени, крика перепуганных сов и ухканья леших и русалок в непролазных дебрях и чащах векового леса. Одного Щека не слышно было среди общего шума. Еще засветло увидел незнакомую девушку с медно-золотыми косами, большими зелеными глазами и сильным телом. Увидел — и потерял покой.

— Откуда она? — Спросил Хорев.

Тот развел руками.

— Впервые вижу.

— Наверное, из далекого селения?

— Пожалуй.

— Она нравится мне! Я украду ее!

— Ты даже не знаешь, как ее зовут.

— Узнаю.

— Как?

— Подойду и спрошу.

— Вот так сразу?

— Не имею я времени присматриваться целый год, как ты к своей Малушке!

— Какой ты быстрый!

— А ты думал!

Щек одернул на себе рубашку, поправил пояс и смело направился к зеленоглазой девушке.

— Ты, кажется, не наша, девушка … Откуда будешь? — И протянул руку, приглашая к танцу.

Девушка хотела отказаться, но Щек схватил ее крепко за талию и повел в круг.

— Вот ты какая дикая! Не уйдешь!

— А вот и убегу!

— Почему? Разве я такой противный?

— Нет, не противный, даже наоборот, — и девушка впервые пристально посмотрела на стройного парня с кудрявыми волосами и горящими глазами.

— Так в чем же дело? У тебя есть жених?

— Может, есть, а может, и нет, — загадочно ответила девушка.

— Так не бывает.

— А вот бывает!

— Как?

— А так, — снова загадочно улыбнулась незнакомка, — где, может, есть, а здесь нет…

— А-а, это все равно, что нет! — Решительно сказал Щек, вертясь в быстром танце. — Но я так и не узнал, откуда ты?

— С Росавы…

— А как здесь оказалась?

— Пришла с нашими ребятами и девушками к вашему Купале…

— Вот хорошо!

— Почему?

— Иначе — как бы я тебя встретил?

Девушка покраснела и опустила глаза. Она была совсем молодая — лет шестнадцати, но смотрела смело, гордо.

— А если бы не встретил?

— Очень жалел бы! Девушка вспыхнула еще больше.

— Вы, ребята, все такие лгуны!

— Я — нет!

— Не верю!

— Поверишь!.. Как тебя зовут?

— А тебя? — В свою очередь спросила незнакомка.

— Щеком.

— А я — Рожана!

— Как красиво!

— Правда?

— Тебе идет…

— Ну, и болтун ты, Щек!

— А вот и нет!

— Чем докажешь?

— Тем, что выкраду тебя сегодня!

— Да? А дальше?

— Станешь моей женой!

— Ха-ха-ха! — Засмеялась Рожана и, вдруг прервав танец, выпорхнула из его рук и бросилась к группе девушек…

Весь вечер Щек видел только одну Рожану, не отходил от нее. Не слышно было его веселого пения, раскатистого смеха, ни с кем другим не танцевал, кроме зеленоглазой девушки из далекой Росавы. А когда вспыхнул купальский костер, несколько раз прыгнул с ней через костер, а потом шепнул:

— Хочешь увидеть, как цветет папоротник?

— Хочу… Кто увидит, как цветет папоротник, тот найдет счастье!

— Тогда пойдем со мной! — Он схватил ее за руку и повел в лес.

Увидев в темноте мрачные стволы деревьев и услышав неясные тревожные шорохи и крики ночных птиц, Рожана начала сопротивляться.

— Ты куда тянешь меня?

— Я же говорил — хочу похитить тебя!

— Ой!

— Вот тебе и — ой!

С этими словами Щек схватил девушку на руки и, крепко прижав к груди, быстро понес между корявыми кустами орешника вниз к реке…

Цветанка раскраснелась от быстрого танца. Кроме Кия, она, кажется, не замечала никого и ничего.

Черный Вепрь с досады закусил губу. Перун ясный! Все его мечты и надежды могут вдруг рассыпаться в прах от неожиданного чувства, вспыхнувшего в сердце этой девчонки!..

А так все могло хорошо сложиться!

Неизвестно, станет ли он когда-нибудь князем Полянским. Отец старый и не сегодня-завтра отдаст богам душу. Но старейшины родов выберут князем Радогаста — в этом можно не сомневаться. Что же тогда? Они не чувствуют друг к другу братской любви. Скорее — наоборот… Так что придется с матерью бежать из Родня и искать пристанища в другом месте… Вот на этот случай Улическая княжна, если бы стала его женой, очень пригодилась бы и помогла осуществить задуманное.