Кен Фоллетт - Столпы Земли

Лето пролетело для Алины в материнских заботах. Когда же урожай был собран, наступила прохлада и вечера стали короче, она почему-то почувствовала некую досаду.

Все мысли о будущем неизменно возвращали ее к Джеку. Где он сейчас, что с ним, увидятся ли они снова, — она не знала; но он по-прежнему был рядом, все ее помыслы были только о нем; воспоминания об их последней встрече были настолько живыми, словно они расстались только вчера. Она все чаще подумывала о том, чтобы уйти в другой город, где всегда можно было выдать себя за вдову. Хорошо бы уговорить Ричарда заняться чем-то;, ему давно пора было заботиться о себе самому. Она же могла устроиться ткачихой, прачкой или пойти в услужение к богатому горожанину. Но не успела Алина подумать об этом, как ей тут же слышался пренебрежительный смех Джека: «Ничего у тебя не выйдет без меня». То, что произошло между ними в то утро, в день свадьбы, Алина считала самым страшным грехом; и она принимала все обрушившиеся на нее невзгоды как Божью кару. Но иногда все восставало в ней против этого. «Да ведь это был единственный счастливый день в моей жизни!» — молча восклицала она и, глядя на своего малыша, соглашалась сама с собой. И все же тревога не покидала ее. Она чувствовала, что ей чего-то недостает: дом ее был слишком тесным, сам Кингсбридж казался наполовину вымершим, жизнь — слишком скучной и серой. Она стала часто срывать свое настроение на малыше и Марте.

Лето подходило к концу, крестьянин вернул Ричарду его коня — нужды в нем больше не было, и они оказались совсем без средств. Как-то ранней осенью Ричард у шел в Ширинг продавать свое оружие. Алина оставалась в доме одна. Вечером неожиданно на пороге появилась мать Джека.

— Эллен! — Алина узнала ее, в голосе звучал испуг. За те слова проклятия, что Эллен позволила себе во время службы, приор Филип мог сурово наказать ее.

— Я пришла взглянуть на внука, — спокойно сказала она.

— Но… откуда ты знаешь?

— Даже до леса доходят слухи. — Она подошла к колыбельке в углу комнаты и посмотрела на спящего мальчика. Взгляд ее подобрел.

— Ну конечно же. Даже думать не надо, кто его отец. Он не болеет?

— Нет, слава Богу. Он у меня маленький, но крепкий, — гордо сказала Алина. И добавила: — Весь в бабушку.

Она внимательно посмотрела на Эллен: та похудела, на ней была короткая кожаная туника, открывавшая загорелые икры. На ногах у нее ничего не было. Она казалась молодой и здоровой, лесная жизнь явно шла ей на пользу, Алина прикинула, что ей наверняка не больше тридцати пяти.

— Ты очень хорошо выглядишь, — сказала она.

— Я очень скучаю без вас, — ответила Эллен. — Без тебя, без Марты, даже без твоего Ричарда. Скучаю по Джеку. Скучаю по Тому… — Голос стал грустным.

Алина по-прежнему очень беспокоилась за нее.

— Никто не видел тебя? Монахи наверняка везде рыщут…

— Не родился еще монах в Кингсбридже, кто мог бы справиться со мной, — ухмыльнулась Эллен. — Но я все равно старалась быть осторожной. Меня никто не видел. — Эллен замолчала и посмотрела на Алину. Взгляд ее медовых глаз был таким тяжелым, что Алине стало не по себе. Наконец Эллен сказала:

— Ты впустую тратишь свою жизнь.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Алина, хотя слова Эллен попали в самую точку.

— Тебе надо найти Джека.

Сладостное чувство надежды пронзило Алину.

— Но… я не могу.

— Почему?

— Я даже не знаю, куда он ушел.

— Я знаю.

Сердце у Алины взволнованно забилось. Ей казалось — никто не знает, где искать Джека, он словно навсегда исчез с лица земли. Но теперь все изменилось, она вновь увидела его, будто наяву, он был где-то совсем рядом. Ей так захотелось показать ему сына.

— По крайней мере, я знаю, куда он собирался пойти, — сказала Эллен.

— Куда? — чуть не перебила ее Алина.

— В Сантьяго-де-Компостелла.

— О Боже. — Сердце у нее опустилось. Компостелла был маленьким городком в Испании, где покоился прах апостола Джеймса, и путь туда занял бы месяцы — это все равно что идти на край света.

— Он еще по дороге надеялся узнать у менестрелей что-нибудь о своем отце, — сказала Эллен.

Алина безнадежно кивнула. Джек всегда очень страдал оттого, что так мало знал об отце. Но ведь он может никогда не вернуться, подумала она. Найдет по дороге какой-нибудь строящийся собор и останется там. Желая найти следы отца, он мог навсегда потерять сына.

— Это так далеко… — сказала Алина. — Я бы так хотела пойти за ним.

— Так в чем же дело? Тысячи людей отправляются туда поклониться праху апостола Джеймса. Почему бы и тебе не отправиться вместе с ними?

— Я обещала отцу заботиться о Ричарде, пока он вновь не станет графом, — ответила Алина. — Мне нельзя его оставлять.

На лице Эллен появилось сомнение.

— А чем ты можешь ему помочь сейчас? Денег у тебя нет, а новым графом стал Уильям. Ричард никогда не вернет себе графство. Там, в Компостелле, ты будешь более полезной, чем здесь, в Кингсбридже. Ты подчинила всю свою жизнь пустой клятве. Больше ты ничего не сможешь сделать, и твой отец не посмел бы тебя упрекнуть. Хочешь моего совета: самым лучшим для Ричарда будет, если ты на время оставишь его и дашь ему возможность начать жить самостоятельно.

«Все правильно, — подумала Алина, — больше я ему не помощница, и не имеет значения, останусь в Кингсбридже или нет». Невозможно было поверить, что она вдруг может стать свободной и отправиться на поиски Джека. От одной только мысли сердце у нее снова часто забилось.

— Но у меня совсем нет денег на дорогу, — сказала она.

— А что стало с тем конем?

— Ничего, вон он — на дворе.

— Придется продать.

— Это невозможно. Он принадлежит Ричарду.

— Боже мой! А кто его купил? — Эллен разозлилась. — Что, разве твой братец без устали трудился все эти годы? Разве он налаживал торговлю шерстью? А может, это он торговался с жадюгами крестьянами и упрямыми фламандскими купцами или собирал шерсть по деревням, строил склады, а потом продавал ее? Не смей говорить, что этот конь принадлежит ему!

— Он так рассердится…

— Вот и отлично. Пусть сердится. Может, после этого он хоть раз в жизни сделает что-то своими руками.

Алина хотела было возразить, но тут же передумала. Эллен, конечно же, была права. Ричард всю жизнь сидел у нее на шее. Пока он воевал за отцовское наследство, Алина была вынуждена помогать ему. Но сейчас все это было в прошлом. Он больше не имел права что-то требовать от нее. Она купила этого проклятого коня — она могла распоряжаться им, как ей вздумается.

Алина на мгновение представила себе встречу с Джеком, увидела его лицо: он улыбался ей. Они целовались. Сладостная истома охватила ее чресла. Соки потекли из нее при одной только мысли о нем…