Людо Зубек - Доктор Есениус

— Ты сказал, что в ополчение тебя назначил рихтар, — начал Есениус, — и что молодых, сильных мужчин оставили дома, потому что они нужны для работы?

— Истинно так, ваша милость, — подтвердил старик, а остальные дружно кивнули.

— Ведь только мы, крепостные, должны исполнять все повинности, — вмешался другой, тощий и длинный, с бельмом на глазу. — Господа и кто побогаче дают выкуп, а мы — свою шкуру…

— Да уж какой там выкуп! — воскликнул третий «солдат», невысокий, растрепанный, с лохматыми бровями. — Они только напишут, что, мол, дадут столько-то и столько-то денег, а сами не дают. Говорят, господа задолжали вербовщикам кучу денег. Даже представить трудно, какая это сила. Ежели какой бедняк задолжает оброк, так уж пристав непременно заявится и возьмет все, что есть, а ты подыхай с голоду. Такая нынче жизнь.

Профессора молчали. Что они могли сказать? Университет должен был представить ополченцев — разве они отвечают за то, что рихтары послали именно этих бедняков?

— Покорнейше просим вашу милость, отпустите нас домой, — стал просить самый старший, который, очевидно, был самым смелым. — Мы немощны, дома у нас семьи, внуки… Да и по работе мы кое на что полезны. Дома мы еще что-то сделаем, а на войне от нас какой прок?

Тут уже все стали жаловаться хором.

— Но согласитесь, добрые люди, что университет должен представить кого-то в ополчение.

Крестьяне склонили головы. Никто не решался сказать, что университет может отделаться выкупом. И профессора тоже молчали — дубовый, окованный железом сундук, вмещающий университетскую казну, был пуст.

Только Кампанус подошел к делу с другой стороны.

— Каждый из нас в эти времена должен приносить какие-то жертвы, — произнес он. — Ведь мы защищаем истинную веру господа нашего Христа, который пожертвовал своей жизнью за нас всех. Жертвы, которые мы приносим во славу его, — только малая мзда за всю его великую любовь к нам, грешникам.

Казалось, что слова Кампануса подействовали. Крестьяне задумались.

Через некоторое время снова заговорил старик:

— Да, господь наш терпел и отдал жизнь за нас за всех. Но почему за него страдать должны только мы, крепостные? Почему не хотят они заслужить царствие небесное?

Серьезное возражение. И Есениус понял, что в разговоре с этими простыми людьми он находится в невыгодном положении.

— Но ведь вам не стоило бы жаловаться, — отвечал он с упреком. — Разве вам здесь плохо? Ведь вы находитесь на содержании, как профессора и студенты, а работы от вас не требуют никакой.

Старик поскреб в затылке:

— Если бы нам и вперед оставаться в Праге, мы бы и слова сказали. В жизни нам не было так хорошо, как теперь, но, если нас пошлют воевать, снова придется голодать.

Есениус оглянулся на профессоров, намерены ли они продолжать разговор.

Но все молчали, и он разрешил крестьянам уйти. Решение профессоров им сообщат потом.

— Полагаю, что не стоит посылать их на войну, — проговорил в раздумье Кампанус.

Профессора заерзали в своих креслах.

Все чувствовали, что зашли в тупик. Если они не выставят ополчения, зачем было вызывать их в Прагу? Университету ведь солдат не надо…

— По домам отпустить мы их не можем, — возразил ректор, — потому что университет как владелец крепостных должен выставить какое-то ополчение. Но мы должны послать других — из огня да в полымя.

Где выход?

Проректор Фраделиус нашел выход.

— По Праге бродит сейчас множество всяких подозрительных людей, большей частью беглых наемников, с которыми ухо надо держать востро. Кто-то должен охранять наш славный Каролинум от этого сброда. И поэтому мы можем взять у директоров разрешение оставить наших солдат здесь, в Праге, дабы они охраняли профессоров и имущество академии.

Такой план всем понравился. Все единодушно хвалили его и попросили ректора, чтобы он переговорил об этом с директорами.

Есениус сам был рад, что они так мудро разрешили вопрос.

Но, когда он задумался над этим случаем, ему стало грустно.

Да, все очень сложно. Господа всеми дозволенными и недозволенными способами стараются увильнуть от воинской повинности. Народ не хочет воевать, потому что не знает, за что воевать.

А наемники воюют за деньги. Только директорам нечем платить, и наемные солдаты бунтуют либо дезертируют.

«Боже, навстречу какому будущему мы идем?» — спрашивал себя Есениус. Тщетно искал он ответа на свой вопрос.

Будущее разверзлось перед ним, как черная пропасть.

Положение Чехии ухудшалось с каждым днем. Необходимо было искать новой помощи.

Чешские сословия решили направить посольство к герцогу трансильванскому Габору Бетлену, возглавлявшему венгерские сословия, которые также выступили против императора Фердинанда II. Бетлен созвал сейм в Банской Быстрице, и все ожидали, что на нем разрешатся самые волнующие проблемы. Положение в Венгрии было крайне тяжелым, и народ во всей стране надеялся, что после этого сейма многое изменится.

Чешские сословия также много ожидали от этого сейма. Возглавлять посольство назначили представителя дворянского сословия Смила из Годейова. Кроме того, в посольство назначили Кристиана Андерспаха Берка из Дубы и из Липего и ректора Пражского университета Иоганеса Есениуса.

Когда Есениусу сообщили о назначении, он потребовал несколько дней на размышление. Опыт прешпоркского посольства не изгладился еще из его памяти, и новое приключение хоть и прельщало его, но одновременно и страшило. А кроме того, его немного задело, что возглавлять посольство назначили не его, а Смила из Годейова. Но, поразмыслив обо всех преимуществах этого назначения, доктор Есениус должен был признать, что решение было верным. И поэтому по прошествии трех дней он объявил директорам, что принимает назначение. И на его решение повлияли также некоторые другие доводы: отъезд посольства заставил забыть все личные заботы и опасения. Теперь мысли были заняты высшими интересами. А главное — он лично знаком со многими венгерскими магнатами еще со времени пребывания в Прешпорке с первым посольством. И, что было важнее всего, один из самых могущественных венгерских вельмож, Имрих Турзо, сын Георга Турзо, хорошо знакомого с Есениусом, был весьма к нему благосклонен. Сословиям было известно, что роль Турзо на сейме будет велика. Опыт с прошлым посольством Есениуса сказал, что одного лица недостаточно для такого важного дела. И поэтому сословия решили отправить в Быстрину посольство из трех человек: двоих представителей знати и одного дворянина. И надлежащую свиту.