Мамедназар Хидыров - Дорога издалека (книга вторая)
- Название:Дорога издалека (книга вторая)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Туркменистан
- Год:1977
- Город:Ашхабад
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Мамедназар Хидыров - Дорога издалека (книга вторая) краткое содержание
Данный роман является продолжением первой книги писателя «Дорога издалека». Теперь действие развертывается в первые годы после окончания гражданской войны на юго-востоке Туркменистана, когда закладываются основы советского строя на земле древнего Лебаба. Перед нами проходит вереница персонажей, колоритно и точно выписанных, из числа вчерашних рабов эмира, только что вступивших на путь самостоятельной жизни, без гнета и оков. Книга заканчивается торжественным провозглашением Туркменской ССР.
Дорога издалека (книга вторая) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
И вот консилиум врачей в конце концов состоялся. Недолго седобородые мудрецы осматривали и ощупывали раненую ногу Нобата, слушали сердце, проверяли подвижность суставов. Николай Петрович тоже присутствовал, но только со стороны наблюдал — своего пациента он хорошо знал и без того. Чувствовалось, он смущен, ему неловко перед старым другом. Ему-то было известно заранее: Нобата должны признать негодным к военной службе. И теперь Нобат поедет к своим, кончилась для него военная служба.
Только сам-то комэска Гельдыев этим ничуть не обрадован. Совсем, совсем наоборот.
— Как же… товарищ председатель… — он протягивает длинные руки к старичку-профессору, у которого седые кудри выбиваются из-под белого колпака. — Война не кончена, весь Ферганский фронт в боях! Мой эскадрон из Бухары только прикомандирован. До конца боевых действий… Я не могу, не имею права!
— Товарищ краском, дорогой вы мой, — профессор сквозь пенсне глядит на него снисходительно, будто на ребенка, хотя и снизу вверх. — Вы же человек военный, красный офицер. Приказ подписан начальником санупра, утвержден Реввоенсоветом республики. С повреждением бедренной кости, как у вас после ранения, служба в строю иск-лю-ча-ет-ся, поймите, родной! Как же мы, военные врачи, осмелились бы нарушить приказ начальства?
Нобат смущен, стискивает зубы, под кожей играют желваки. Да, вот оно. Дисциплина.
— Прощайте, Маша! — Нобат долго не отпускает ее тонкую, но сильную руку. — Спасибо вам! Не забуду, как заботились обо мне. Если встретимся, все для вас сделаю, что нужно, сколько хватит у меня сил.
— Бог с вами! — она машет левою рукой, улыбается, по глаза краснеют, в уголках капельки слез. — Берегите себя, вам бы сейчас отдохнуть… Всего, всего доброго и счастливый путь!
С Николаем Петровичем уговорились проститься накануне отъезда. Поблагодарив на прощанье нянечку, медсестер, оставив на складе немудрые свои пожитки, Нобат поспешил на трамвай — в город, в Туркестанское бюро ЦК РКП (б). Там — назначение. Куда? Сейчас все станет ясно.
В кабинете завотделом по национальным кадрам беседа была недолгой. Перед Нобатом, за столом под алой скатертью, двое — пожилой седоватый мужчина в рабочей косоворотке, но внешности и выговору татарин, — и еще один, в полосатом бухарском халате поверх защитного френча и галифе, на голове низенькая смушковая папаха. Этот явно из бывших младобухарцев. Так и оказалось: незнакомец в полувоенной форме — представитель ЦК Компартии Бухары.
— Не знаю, поздравлять ли тебя, товарищ Гельдыев, — седоволосый в косоворотке пытливо вглядывается, ладонью прикрывает на скатерти листы бумаги — документы Нобата. — Знаю, охота тебе еще повоевать, но медицина решительно против. Займешься мирным трудом. Сам-то ты, — он придвинулся к Нобату, сидящему сбоку стола, — сам-то понимаешь, что на мирные рельсы нужно сейчас переключаться? Врагов добьем, это точно… Жизнь надо строить заново… Понимаешь душой?
— Да… товарищ завотделом, — Нобат тяжело вздыхает. В груди, на сердце тяжелый ком: товарищей боевых, судя по всему, больше не видать. Горько, обидно!.. А другого выхода нет. Дисциплина, революционная дисциплина! Не только в боевом строю она необходима. И Нобат, словно в кулаке крепко сжав свои чувства, произносит твердо. — Понимаю. И задание партии выполню там, где она прикажет.
— Молодец! — завотделом встает с кресла, причем оказывается почти таким же высоким, как Нобат, крепко стискивает ему плечи, опять садится. — Мы знали, ты настоящий большевик, и не ошиблись. Молодчина, Нобат Гельдыев! Так вот, слушай… Есть решение пленума Туркбюро: оказать Бухарской компартии помощь кадрами. Ты член РКП, родом с тех мест — туда и поедешь. Временно будешь прикомандирован к Керкинскому окружному компартии Бухары. Надеемся, в обстановке сумеешь разобраться скорее и лучше, чем товарищ со стороны. Вот знакомься, — он указал на неподвижно сидящего человека в халате. — Товарищ Абдувахид-заде, представитель ЦК Компартии Бухары. Он тебя введет в курс дела. После медкомиссии в штабе сразу к нему, документы здесь получишь. Давай, брат, оформляй уход в запас по состоянию здоровья. Комиссия при штабе Туркфронта, сам знаешь где… В три дня уложишься? — И когда Нобат кивнул, крепко пожал ему руку. — Действуй. Всего хорошего!
Оформление бумаг не отняло и часа времени. Когда все было кончено и дежурный адъютант вручил Нобату пакет под сургучной печатью, адресованный в отдел нацкадров Туркбюро, Нобат отважился на то, что задумал еще в госпитале:
— Товарищ дежурный, — начал он не совсем уверенно. — Могу я пройти к товарищу Благовещенскому, начальнику оперативно-строевого отдела, если не, ошибаюсь?
Белобрысый, сосредоточенный адъютант, быстро глянув на него, спросил:
— По какому вопросу? Вы ведь в запас.
— По личному вопросу. Правду сказать… Хотелось бы только проститься. Очень уж хороший старик, у него я и назначение получал в двадцатом, и позже встречались. Меня помнит, я уверен.
— Да, уж он памятлив, — парень тепло улыбнулся. — Ладно, сейчас позвоню ему. Примет если, тогда, безусловно…
…Сдал старый штабист всего за какой-нибудь год. Рукопожатие мягкое, уже не прежнее, на лице усталость. Только глаза из-под кустистых бровей глядят все так же пристально, с добротой, вниманием, участием.
— Знаю, голубчик, — он отпускает руку Нобата, жестом приглашает его сесть, садится сам. — И ваши чувства мне понятны, С боевыми друзьями разлука тяжела. А уж воевали вы как следует. От лица службы, от имени командования фронта уполномочен выразить вам благодарность, так и в приказе… Да вы сидите, сидите! — он кладет руку на плечо Нобату, который при слове «благодарность» вскочил на ноги и вытянулся во весь рост.
— Служу трудовому народу! Спасибо… — у Нобата комок подступил к горлу, он подавил волнение, сел. — Верно, от товарищей отрываться тяжело. Самому казалось, военная служба — моя судьба. А вот теперь на мирную работу, в родные места. Но солдатом революции останусь, где бы ни довелось… Солдатом партии. Вам я благодарен, товарищ Благовещенский, за вашу заботу, за науку, напутствия! То же скажу от имени бойцов моих и других. Там, в Фергане, вас знают и с большим уважением относятся к вам. Спасибо!
— Ну, ну, голубчик, не преувеличивайте! — старик машет рукой. — Исполнение долга, поверьте, не более. Долга перед родиной, армией. В ней вся моя жизнь. И, видать, уже скоро на покой… А вам на прощанье счастливой, светлой дороги на долгие годы желаю от души! Стройте новую жизнь, устраивайте судьбу народа своего! Уроки военной службы, навыки боевого братства очень вам пригодятся повсюду, я убежден.
Они тепло простились. В последний раз позади Нобата захлопнулась тяжелая дверь штаба фронта.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: