Наталья Уланова - Лиса. Личные хроники русской смуты

– Ин, пойдём… Нам ещё до дома сколько ехать!

– Подожди, да? – подпустив местного акцента оборвала её Инка. – Я ещё не напечаталась!

Когда там она «напечатается» было совершенно неясно, и Лиса заволновалась всерьёз.

– Инн! Ну пойдём, а?..

– Подожди, да-а-а!.. Ну вот!!!.. Всё настроение испортила! – всплеснула руками Инка. – И что ты вообще беспокоишься? Беспокойная какая! Папа нас на машине отвезёт!

Часы пробили шесть. Минутная стрелка продолжила неторопливо отмерять седьмой час, а Инкин папа всё ещё не торопился и продолжал заниматься своими рабочими делами. Он куда-то звонил, сам отвечал на звонки и непрерывно что-то записывал в таблицы многочисленных канцелярских книг…

– Дядя Коля, а когда мы поедем домой? – вклинилась Лиса в короткую паузу.

– Рано ещё…

– Как рано?!..

– Конечно рано… – посмотрел он на часы. – Я смену только в восемь сдаю.

– Как в восемь?! Почему в восемь?!.. Инна, ты знала?! Ты знала, Инна?!

– Конечно, знала! – отодвинувшись к отцу, Инка напустила на лицо выражение презрительного спокойствия. – Все знают, что диспетчера работают по двенадцать часов. С восьми до восьми! Откуда мне было догадаться, что ты и этого не знаешь?!

Аргумент, к которому не придраться, плюс умно продуманная ситуация… И не скажешь, что всё подстроено нарочно, не поспоришь. Всё честно. Наверное, приятно выставить кого-то дураком… Особенно, если этот дурак – твоя близкая подруга.

Расстроенная Лиса схватила пальто и, уже на ходу, бросила:

– Я сама поеду!

– Куда?!! А, ну-ка, вернись и сядь на место! – рявкнул Инкин отец. – Шляются одни по городу, а теперь ещё удумала одна в давке ехать? С ума сошла? Сядь, я сказал!

– Дядя Коля, я поеду. Мне нужно… – принялась канючить Лиса.

Толку от этого не было никакого, и она дисциплинировано вернулась на место.

– Мать знает, где вы? – спросил дядя Коля у Инки.

Поздним вечером виноватая Лиса заявилась наконец домой. Она ждала бурю, но мама уже не бушевала. Она успела пережить все положенные в таких случаях агрегатные состояния и, теперь, молила бога лишь о том, чтобы её дочь нашлась. В любом виде, но лишь бы вернулась! Живая и невредимая.

– Где вы были? – спросила она устало. – Честно признавайся, не бойся.

Признаться честно? Рассказать, что на самом деле ездила к незнакомому парню из больницы? Да никогда в жизни! Мама такого не простит! Не простит никогда и ни за что!

– Мы в кино ходили…

– В кино? Ты прекрасно знаешь, что я не прощаю вранья, и всё равно продолжаешь врать! Последний раз спрашиваю: где были?

– В кино… – перепуганную Лису было еле слышно.

– И во сколько закончилось ваше кино ?!

– Рано закончилось… А потом…потом, мы к Инкиному отцу на работу ездили… На печатной машинке захотели попечатать…

– Ездили?!.. Попечатать?.. На чём ездили?!! – мама перешла на крик.

Лисе тут же захотелось оглохнуть или умереть, чтобы не слышать ни её слов, ни её крика. Но что тут поделаешь? Надо жить и слушать. Заслужила.

– …я её на машине по городу вожу, чтобы не дай бог не застудилась, чтобы ничего не случилось, а она – на автобусах, по этой давке по всему городу носится! Куда Инка потащит, туда и идёшь? Своей головы нет? Сама уже ничего не соображаешь? Подруге она, видите ли, не может отказать!!!.. А ну как швы разойдутся?

– …меня же привезли… я на машине…

Завтра новый год, а в доме такая напряжённая атмосфера, что все останутся без праздника… Из-за неё останутся… Расстроившаяся Лиса уткнулась маме в грудь, зарылась лицом в её кофту и заплакала, а, проплакавшись, принялась каяться. Рассказала всё: и куда они ездили на самом деле, и как она торопилась домой, но, попав в зависимость от Инки и обстоятельств, совсем ничего не могла поделать, и оттого – настрадалась ещё больше. И столько в словах Лисы было отчаянной правды, что мама понемногу оттаяла.

– Ладно, доченька…Не нервничай… Но сама подумай – что я, пока тебя ждала, пережила, чего только не передумала!..

– Извини, извини, мамочка… – и Лиса ещё крепче прижалась к маме.

Азербайджанская ССР, г. Баку. Декабрь 1987 года. Квартира Лисы. Предновогодний звонок

С утра проснулся и зазвонил телефон.

Среди царившей в квартире тишины его звонок показался Лисе чересчур громким.

– Да… – сказала она. – Здравствуйте…

В трубке не представились и даже не поздоровались. Молчали и слушали. Минуту спустя раздался сухой щелчок, и сразу же послышались назойливые короткие гудки.

Немного поразмышляв, Лиса поняла, что это Инка. И в самом деле – кто ещё может маяться такой дурью? Только Инка!

Но всё же этот звонок очень удивил Лису. С чего бы это Инке крутить совершенно непонятные шарады? Ей вчера ничто не грозило, а, значит, и придуриваться нет никакого смысла.

Пожав плечами и недоумённо похмыкав, Лиса махнула рукой на условности и перезвонила подружке сама. Та ответила не сразу. Голос у неё был тусклый и невыразительный, словно хозяйка голоса находилась при смерти или до крайности обессилела от изнурительной болезни.

Может, и в самом деле заболела?

– Привет, Ин, это ты мне звонила?

– Нет. Зачем мне тебе звонить?

– …С тобой всё в порядке?

– Всё в порядке…

– А чего тогда так разговариваешь?

– А то не понимаешь! – съехидничала подружка.

Голос у неё моментально изменился. Стал напряжённым, даже злым.

– Не понимаю, – искренне удивилась Лиса. – Это же мне досталось вчера…

– Тебе-то – заслуженно, а мне за что?

– Тебе? Досталось? Ты это о чём?

– У своей мамы спроси, что она вчера моей маме наговорила! – выдала Инка.

– Когда?.. – растерялась Лиса.

– Когда?!.. Вчера!.. Пока нас не было! Звонила и угрожала, – и Инка передразнила препротивнейшим голоском: – «Если с моей дочечкой что-то случится!..» бе-бе-бе… «опять ваша Инна мою дочечку куда-то потащила»… бе-бе-бе… Я, да, тебя потащила?! Я?!!

Ошарашенная Лиса молчала. Инка же, почувствовав свою правоту, окончательно осмелела и перешла в наступление.

– Сейчас же звони своей маме на работу и сознавайся! Потом перезвонишь мне! А вечером пусть твоя мама позвонит моей маме и извинится!

– Инночка… – перепугалась Лиса. – Только не выдавай меня, Инночка… Не надо! Ну пожалуйста!