Феликс Кандель - По стопам «Вечного Жида»

Спросили при случае пророка Элиягу:

– Как поступил в тот час Всевышний?

Ответил:

– Улыбнулся Он и сказал: "Победили Меня сыны Мои, победили!"

Талмудическое правило гласит: мудрецы не выносят постановлений, которые большинство членов общины не в состоянии выполнить. А также: обычай отменяет закон.

Знающие люди неоднократно остерегали: если человек воспринимает понятия, превышающие его понимание, это причиняет вред и может погубить его.

Талмуд повествует о том, как четыре мудреца вошли в пардес – сад мудрости, чтобы приобщиться к высочайшему уровню ее постижения.

Шимон бен Азай "узрел тайны сада и умер";

Шимон бен Зома увидел сокровенные тайны и был поражен безумием, преступив пределы дозволенного. К нему применили притчу царя Шломо: "Нашел ты мед? Ешь по потребности своей, не то пресытишься им и изрыгнешь его";

Элиша бен Авуя "начал рубить насаждения", то есть стал отступником и получил имя Ахер, что в переводе с иврита означает – иной, другой;

лишь рабби Акива, обладавший душевной стойкостью, вошел с миром и вышел с миром, ибо оказался у предела своего понимания и не стал двигаться дальше.

Про Элишу бен Авуя стоит рассказать немного.

Этот человек был одним из учителей Закона, и в талмудическом трактате "Поучения отцов" сохранилось его высказывание: "Учащийся в детстве подобен надписи на новом пергаменте, а учащийся в старости подобен надписи на пергаменте истертом". Другими словами, изученное в детстве закрепляется в памяти человека и не забывается, а изученное в старые годы – словно на затертом пергаменте, на котором писали прежде, соскабливали и записывали снова.

В какой-то момент Элиша бен Авуя, он же Ахер, стал отрицать основы иудаизма, препятствовал соблюдению субботы, подталкивал к нарушению Закона, уговаривал детей покинуть дома учения, и раздался Глас Предрекающий: "Вернитесь ко мне, блудные дети, все, кроме Ахера".

Был такой случай. Пришел он в субботу к продажной женщине, и она очень удивилась: "Разве ты Элиша бен Авуя, учитель?" Ничего не ответил на это, но совершил действие, запрещенное в субботу: выдернул из земли растение с корнем, будто вырывал себя из еврейства. Сказала продажная женщина: "Нет, это не Элиша бен Авуя, это другой". (Не отсюда ли пошло его имя – Ахер?)

У Элиши бен Авуя был ученик, знаменитый впоследствии рабби Меир. Он продолжал учиться у отступника, обладавшего немалыми познаниями; как говорили впоследствии, рабби Меир "нашел плод граната, съел содержимое и выбросил кожуру". Он надеялся, что сумеет вернуть Ахера к вере, а для этого уговорил его пойти в иешиву, чтобы на отступника подействовала атмосфера дома учения.

Вошли они в первую иешиву и спросили у юноши: "Что ты сейчас учишь?" Прочитал им стих из книги пророка Иешаягу: "Нет мира нечестивым, говорит Господь". Пошли они в другую иешиву, спросили у юноши: "Что ты сейчас учишь?" Прочитал им стих из книги пророка Ирмиягу: "Даже если будешь смывать щелоком и изведешь много мыла, останется вина твоя пятном предо Мною". Посетили они еще десять иешив, спрашивали у каждого: "Что ты сейчас учишь?", и они тоже не давали утешительного ответа для Ахера.

В тринадцатой по счету иешиве юноша ответил на их вопрос строкой из псалмов царя Давида: "А нечестивому сказал Бог: зачем тебе проповедовать законы Мои и держать завет Мой на устах твоих?.." И понял Ахер: нет ему прощения.

Когда Ахера похоронили, с неба сошел огонь и охватил могилу отступника. Но рабби Меир пришел к могиле бывшего своего учителя, и огонь погас.

Каждому известно, кто это испробовал: меньше говоришь – реже ошибаешься, и горе тому, кто торопится с выводами, горе ему.

Рабби Шимон бар Эльазар повстречал на дороге уродливого мужчину.

– Ах! – воскликнул он, не удержавшись. – Как некрасивы бывают дети нашего праотца Авраама!

Мужчина сказал в ответ:

– Разве я виноват? Пойди и заяви это Мастеру, Который сотворил меня.

Рабби понял, что обидел человека, упал к его ногам, попросил прощения, но тот был неумолим:

– Нет, нет! Не прощу, пока не пойдешь к Мастеру и не скажешь Ему: "Как некрасивы Твои творения".

Лишь после долгих уговоров он простил обидчика, и в тот же день рабби Шимон сказал ученикам: "Будьте податливы, как тростник, но не тверды, как кедр. Тростник согнется от ветра и устоит, а буря вырвет с корнем и крепкий кедр".

Указано по схожему поводу: "Смотрите не на сосуд, а на его содержимое". А также: "Встречаются, конечно, мудрецы с красивой наружностью. Некрасивые – они были бы еще мудрее".

Из талмудического трактата "Поучения отцов": "Кто мудр? Тот, кто учится у всех… Кто силен? Тот, кто обуздывает свои страсти… Кто богат? Тот, кто доволен своей долей… Кто уважаем? Тот, кто уважает других…"

Талмуд разъясняет:

"Семью качествами отличается глупец и семью – мудрый человек.

Умный не говорит в присутствии того, кто мудрее его;

не перебивает собеседника;

не торопится с ответом;

задает вопросы по существу и отвечает по существу;

на первый вопрос дает ответ сначала, на последний – в конце (если были заданы несколько вопросов);

признаёт истину (не стыдится сказать, что ошибался);

о том, чего не слышал, говорит: я не слышал (другими словами, приучил свой язык говорить: "не знаю").

Глупец же обладает противоположными качествами".

В Вавилонском Талмуде приводится пример "благочестивого глупца": "Тот, кто заметил женщину, тонущую в реке, и сказал: "Не подобает мне видеть ее (обнаженной), а потому и спасать ее"…"

А как отличить молчащего мудреца от молчащего дурака? "Мудрецу молчание не в тягость".

Замечено в поколениях: "Глупец в смехе возвышает голос, тогда как человек разумный лишь тихо улыбнется". Рекомендовано в поколениях: "В уши глупого не говори". Однако "дурак, скрывающий глупость, лучше мудреца, скрывающего мудрость".

Рабби Иоханан бен Закай, законоучитель первого века новой эры, утвердил иудаизм в критических условиях, после того как римляне захватили Иерусалим и разрушили Второй Храм, духовный центр еврейского народа.

Рабби Иоханан основал академию в Явне – "виноградник Явне", где выделились среди прочих пять выдающихся его учеников. Один из них, Элиэзер бен Гиркан, был – по определению учителя – водоем цементированный, не теряющий ни капли мудрости, которая вливалась в него, а другого, Эльазара бен Араха, он называл неиссякаемым источником толкований Закона.

После смерти рабби Иоханана его ученики открыли свои школы, а рабби Эльазар возвратился к жене, зажил ежедневными заботами и потребностями. Он был честолюбив, ждал и надеялся, что товарищи придут к нему для выяснения спорных вопросов, а когда решил наконец сам отправиться к ним, воспротивилась его жена.