Феликс Кандель - По стопам «Вечного Жида»

Месяц за месяцем после похорон душа поднимается над могилой и опускается, поднимается, опускается и страдает, видя, как разлагается тело, знакомое до последней бородавочки и потертости на сгибе, убежище от холода и врагов, в котором жизнь прожита, песнь выпета, боль прочувствована, любовь испытана, ласка земная, восторг небесный. Ношеную рубаху – и ту жалко выбрасывать, а уж о теле и говорить нечего.

Бесприютная душа витает над могилой, пока не истлеет тело, а затем улетает. Та самая душа, которую помимо желания вывели из небесного чертога‚ где пребывала она в неземной чистоте, поместили в зловонную каплю‚ стеснили ребрами – не вздохнуть‚ послали в мир на грех‚ страдания и муки, чтобы терпеть неприглядное тело со всеми его выделениями‚ которому не даны полеты‚ вспархивания-воспарения. Но когда смирилась наконец и свыклась, стерпелась и слюбилась – время расставаться и выходить наружу‚ в пугающе просторный мир.

Враждовавших друг с другом не погребали рядом, иначе и после смерти им не будет покоя; грешника не хоронили возле праведника. Если обидчик не успевал помириться с обиженным, он приводил к его могиле десять евреев и говорил: "Согрешил я против Бога Израиля и против этого человека", а те трижды отвечали: "Прощено тебе!"

На старых кладбищах хоронили с непамятных времен‚ и праведников накопилось под плитами – не счесть. Их тела давно уж истлели‚ имена затерлись на камне‚ камни осыпались в прах и смешались с их прахом‚ но остается намоленное ими за жизнь‚ остается намоленное возле них. Потому прибегают туда при всякой беде‚ выплакивают просьбы‚ выпрашивают помощи и сочувствия, чтобы мертвые заступились за живых.

Мнение одного мудреца: "Мертвец слышит всё, сказанное в его присутствии, пока не накроет его могильный камень". Мнение другого: "Пока не истлеет его плоть".

Пришел человек на кладбище, сказал мертвым: "Я ищу Аббу". Ответили ему: "Здесь много Абб". – "Я ищу Аббу, сына Аббы". Ответили: "И таких здесь много". – "Я ищу Аббу, сына Аббы, отца Шмуэля". Сказали ему: "Он пошел в Небесную академию".

Раввин Адин Штейнзальц:

"Отношение евреев к смерти было интимным; при всех семейных радостях они отправлялись на могилы предков и приглашали их на торжество. Я всегда беру с собой детей, иду с ними на кладбище, и мы оставляем на могилах приглашения.

Однажды я видел, как по склону Масличной горы с трудом поднимался почтенный старец лет за девяносто. Он шел, опираясь на палку, и вел свою внучку, чтобы пригласить на ее свадьбу бабушку своей покойной жены.

Это так по-еврейски!"

"Был случай в далекие времена‚ случай-остолбенение.

И вот Луз‚ удивительный город Луз‚ за стенами которого никто не умирал‚ ибо Самаэль – горестное имя – не имел туда доступа. Жители сами решали‚ когда расставаться с жизнью: шли за город и там отдавали душу.

И вот два служителя у царя Шломо‚ преданные и расторопные‚ и Самаэль не мог к ним подобраться. Огонь и снег – тело Самаэля; опоясался мечом‚ злобой облачился‚ но души забрать не мог. А почему не мог? Полагалось служителям Шломо упокоиться в означенном месте, а они там не бывали‚ туда не собирались‚ и ангел смерти вопил- печалился:

– Горе мне! Когда же я хохотать буду?..

Прослышал об этом царь Шломо‚ и что же он сотворил? Что сотворил он‚ мудрейший из мудрых‚ чтоб уберечь преданных своих служителей? Взял и отправил их в Луз‚ куда Самаэлю нет доступа. Пошли они по повелению Шломо‚ приблизились к городским воротам‚ пали на лица свои и смерть приняли‚ а Самаэль лопался от хохота в превеликом довольстве.

– Чему ты радуешься? – с досадой спросил Шломо.

И ангел смерти ответил:

– Это как раз то самое‚ означенное для них место возле ворот Луза‚ куда они не могли попасть. А ныне‚ о премудрый Шломо‚ с твоей легкой руки‚ наконец-то попали..."

Рабби Бунем уходил из жизни. Услышав рыдания жены, он сказал: "Почему ты плачешь? Неужели боишься? А мне не страшно. Всю жизнь я только и делал, что учился умирать".

Повторим слова Бога о человеке: "Будут дни его – сто двадцать лет".

Умер в покое – хороший знак для человека, умер в беспокойстве – плохой знак. Умер лицом кверху – хороший знак, лицом книзу – плохой. Умер лицом к людям – хороший знак, лицом к стене – плохой. Умер в вечер наступления субботы – хороший знак, на исходе – плохой; в вечер Йом Кипур – плохой знак, на его исходе – хороший.

Утверждали знающие люди: "У праведника душа исходит из тела легко и без мучений, подобно тому, как вынимают волосок из молока. У грешника душа извлекается из тела с муками и с таким же трудом, как вытаскивают колючки из шерсти".

Беседовал император Антонин с еврейским мудрецом и сказал ему:

– Тело и душа могут оправдаться на суде у Бога. Каким образом? Тело говорит: "Грешила душа, и с того дня, как она покинула меня, я лежу в могиле подобно камню". А душа говорит: "Грешило тело, а мне за него отвечать? С того дня, как покинула его, я порхаю в воздухе, словно птица".

Ответил ему мудрец, поведав притчу:

– У царя был сад, а в нем великолепные плоды. И сторожили этот сад двое, безногий и слепой. Безногий сел на плечи слепого, достал плоды, и они съели их. Воскликнул царь: "Где мои плоды?" Сказал один сторож: "Разве есть у меня ноги, чтобы ходить?" Сказал другой: "Разве есть у меня глаза, чтобы видеть?" Что же сделал хозяин сада? Посадил безногого на плечи слепого и осудил обоих. Так и Господь: приводит душу, вселяет ее в тело и судит их вместе.

Существует и иная притча на эту тему. Душа воззовет к Богу: "Владыка мира! Я и тело грешили вместе. Почему же Ты упрекаешь меня, а тело оставляешь в покое?" Ответит ей Вдыхающий душу: "Ты из небожителей, из тех мест, где нет прегрешений, а тело оттуда, где грешат. Потому и упрекаю тебя".

Ангел смерти подошел на рыночной площади к почтенному старцу, а тот воскликнул с возмущением: "Ты хочешь, чтобы я умер в этом непристойном месте? Но где уважение к моим сединам? Пойдем в дом, там ты заберешь мою душу".

Рабби Меир, законоучитель второго века, последние годы жизни провел на чужбине и, умирая, попросил, чтобы его тело перенесли в Эрец Исраэль. Но если этого не смогут сделать, пусть временно похоронят его на берегу моря, волны которого дойдут до Земли Израиля и омоют ее берега.

Рабба бар Нахмани в восемнадцать лет был избран главой иешивы в Вавилонии; за свое умение в толковании законов получил прозвище Сдвигающий горы мудрости. Он скончался в начале четвертого века новой эры, и Глас с Небес оповестил: "Блажен ты, Рабба бар Нахмани! Тело твое чисто, и душа вышла в чистоте".

А когда умер рабби Абагу из Кесарии, которого почитали за мудрость, доброту и желание прийти на помощь, даже колонны зданий в его городе проливали слезы, – случилось это в третьем веке новой эры.