Рафаэль Сабатини - Шкура льва

Леди Мэри оставила сэра Гарри развлекать леди Остермор, а сама подошла к Гортензии.

— Я давно хотела познакомиться с вами, — несколько неуверенно, не зная с чего начать, произнесла она.

— Я польщена, — ответила побледневшая Гортензия, не поднимая глаз. — Но вы, ваша милость, выбрали не лучшее время для знакомства.

— Мне трудно было найти более удачное время, чтобы выразить презрение к злым языкам, — беззаботно рассмеялась леди Мэри, отвечая девушке и одновременно играя на публику. Она прекрасно знала, что, хотя некоторые и осудят брошенный обществу вызов, большинство будет восторгаться ее смелостью.

— Вы очень благородны, ваша милость, — с искренней благодарностью ответила Гортензия.

— Ну-у! — протянула леди Мэри. — Неужели так легко быть благородной?

Они обменялись еще несколькими малозначащими фразами, и Мэри Деллер вернулась к графине, а ее место занял мистер Кэрилл. Однако Гортензия никак не отреагировала на его пылкие приветствия и вновь потупила взор.

— О, жестокосердная! — воскликнул он наконец. — Неужели я не заслужил прощения?

Девушка неверно истолковала смысл сказанных мистером Кэриллом слов и, сердито взглянув на него, поинтересовалась:

— Так это вы привели ко мне леди Мэри?

— Ба-а! Да вы умеете говорить! И слава Богу! А я боялся, что вы успели дать страшную клятву молчания в моем присутствии и навсегда лишили меня возможности наслаждаться вашим голосом.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнила Гортензия.

— Так же, как и вы — на мой, — сказал мистер Кэрилл. — Я спрашивал, заслужил ли я прощение?

— За что?

— Думаю, за то, что родился нахальным хлыщом, как вы назвали меня.

Щеки девушки залились густым румянцем.

— Если вы хотите заслужить прощение, не следовало бы вспоминать об оскорблении, — тихо ответила она.

— Отнюдь, — возразил мистер Кэрилл. — Зачем путать прощение и забывчивость? Не лучше ли, чтобы вы помнили и, тем не менее, простили.

— Вы хотите слишком многого, — с оттенком суровости произнесла Гортензия.

Мистер Кэрилл пожал плечами и загадочно улыбнулся.

— Что делать, — извиняющимся тоном произнес он, — я привык к этому с рождения, и жизнь, хотя и показывает необоснованность моих претензий, не успела, однако, излечить меня.

Девушка взглянула на него и опять спросила:

— Это по вашей просьбе леди Мэри подошла ко мне?

— Фи-и! — вскричал мистер Кэрилл. — Что за намеки в ее адрес?

— Намеки?

— А что же еще? Вы намекаете, что леди Мэри послушна моим просьбам.

Гортензия понимающе улыбнулась.

— Сэр, вы мастер давать уклончивые ответы.

— Я лишь пытаюсь скрыть свою прямолинейность.

— У вас это плохо получается, — сказала Гортензия и рассмеялась над его наигранным смущением.

— Я очень признательна вам, — быстрым шепотом добавила она.

— Не вижу причины для признательности, но ваши слова послужат мне хоть — каким-то утешением, — сказал мистер Кэрилл, глядя прямо в ее нежные карие глаза.

Он с радостью добавил бы многое другое, но компаньоны Кэрилла решили, что пора прощаться с графиней и мисс Уинтроп, и он должен был последовать их примеру.

Мистер Кэрилл мог вполне быть доволен тем, как ему удалось выручить Гортензию в парке, но дальнейшие события огорчили его. Ее история с Ротерби продолжала оставаться главной темой городских сплетен, и на каждом шагу мистер Кэрилл слышал насмешки и двусмысленности в адрес девушки. У него чесались руки проучить шутников, но он отдавал себе отчет, что этим лишь раззадорит их.

Кроме того, мистер Кэрилл уже успел убедиться, что находится под неусыпным наблюдением. Ледюк не раз видел возле Олд-Палас-Ярд мистера Грина, и кто-нибудь из его подчиненных постоянно находился около гостиницы. Они, несомненно, следили за мистером Кэриллом, а однажды, когда и хозяин и слуга отсутствовали, кто-то вломился в их апартаменты и основательно обшарил их.

Если бы мистеру Кэриллу было что скрывать, эти события заставили бы его насторожиться. Но он попросту проигнорировал их, зная, что его не в чем обвинить. Однако мистер Кэрилл стал более осмотрителен в выборе мест, которые посещал. Его иногда можно было встретить в таверне «Колокол» на Кинг-стрит или в «Кокосовой пальме» на Пэл-Мэл, но куда чаще мистер Кэрилл появлялся у Уайтса, предпочитая его любимым заведениям тори [22] Тори — английская политическая партия, возникшая в конце 70-х годов XVI века, выражала интересы земельной аристократии и высшего духовенства англиканской церкви. В середине XIX века преобразована в консервативную партию. . Именно там на третий или четвертый день после встречи с Гортензией в парке судьба послала ему шанс отомстить за честь девушки. Правда, у мистера Кэрилла для этого оказался иной предлог, не связывавший его в глазах публики с ее именем. И не кто иной, как лорд Ротерби, предоставил ему эту возможность.

Дело было так. Мистер Кэрилл, Гарри Коллис, Стэплтон и майор Гаскойнь сидели наверху за картами. Там находилось еще не менее дюжины посетителей, и в их числе был герцог Уортон — худощавый, элегантный джентльмен с красивым, но немного женственным лицом, на котором распутная жизнь успела оставить свой отпечаток. На нем был роскошный зеленый камлотовый костюм с серебряной вышивкой и ненапудренный парик.

Он поджидал Ротерби, чтобы вместе отправиться развлекаться на Друри-Лэйн, а в его отсутствие занимал собравшихся рассуждениями о некой мисс Гирдлбэнк, актрисе Королевского театра, в которую, по его словам, он «чертовски втрескался» и которая была столь вульгарна, что осмеливалась любить своего мужа, в то время как последний имел дерзость ревниво оберегать ее от покушений герцога.

По обыкновению, он щедро пересыпал речь остротами и закончил следующими словами:

— Черт бы побрал всех мужей!

— Позвольте, но и я сам из их числа, — запротестовал Стоявший рядом с мистером Кэриллом мистер Сидней, самый утонченный и жеманный модник города, один из спутников его светлости.

— Вас это не касается, — презрительно отозвался достойный командир «Храбрых Зайцев», не привыкший щадить своих прихлебателей. — Ваша жена слишком уродлива, чтобы кто-нибудь рискнул заглядеться на нее.

Негодующие возражения мистера Сиднея потонули во взрыве всеобщего смеха.

— Не переживайте, — попытался утешить удрученного франта мистер Кэрилл. — В таком обществе об иной жене трудно мечтать. Это настоящее сокровище.

Уортон возобновил было свои рассуждения о чете Гирдлбэнков, но в этот момент вошел Ротерби.

— Чарлз, ну наконец-то! — вставая, приветствовал его герцог. — Еще минута, и я ушел бы один.

Но Ротерби, едва взглянув на него, пробормотал в ответ что-то невыразительное. Его взор был прикован к мистеру Кэриллу, с которым он последний раз встречался больше недели назад в Стреттон-Хаузе. Темные глаза виконта сузились от ярости, щеки покрылись румянцем, скрыть который не мог даже густой загар. Уортон, заметивший перемену в Ротерби и желавший узнать причину, напрямую спросил его об этом.