Рафаэль Сабатини - Шкура льва

Рассказ мистера Кэрилла был выслушан в напряженном молчании, не предвещавшем ничего хорошего для лорда Ротерби. Присутствующие, за редким исключением записные повесы, всегда рады были позлословить насчет жертвы любовной интриги. Никто из них не осудил бы человека, убежавшего с женой, сестрой или дочерью приятеля. Все это было для них лишь игрой, и отец, муж или брат, не способный защитить своих близких, заслуживал презрения. Но во всякой игре — пусть даже самой отвратительной — есть свои правила. Лорд Ротерби нарушил их. Он прибегнул к низкому обману, да еще имея дело с девушкой, у которой не было никого, чтобы отомстить за нее. И теперь в устремленных на Ротерби взглядах читалось откровенное презрение и осуждение.

— Отличная история, черт побери! — воскликнул герцог, когда мистер Кэрилл замолчал. — Отличная история, лорд Ротерби. Я могу переварить многое, но сейчас меня едва не стошнило!

— Хм! Вы, ваша светлость, я не узнаю вас, — ухмыльнулся Ротерби, — командир «Храбрых Зайцев», магистр клуба «Пламя Преисподней«…стал чересчур щепетилен там, где дело касается развлечений.

— Развлечений? — брови герцога удивленно поползли вверх. — Развлечений? Ха! Так, значит, вы ничего не отрицаете?

После слов герцога стоявшие рядом с лордом Ротерби отпрянули от него. Он заметил это и, дрожа от ярости и досады, презрительно рассмеялся:

— Что это? О, да! Вы во всем готовы подражать его светлости, и его мнение для вас — закон. Но что касается вас, сэр, — он повернулся к Кэриллу, — то вам придется подтвердить свою историю со шпагой в руке.

— Если кто-нибудь сомневается в моих словах, я могу сделать их более убедительными, — ответил мистер Кэрилл.

— И как же?

— У меня есть свидетели.

— Отлично, Кэрилл! — одобрил его Стэплтон.

— А если я скажу, что вы все лжете — вы и ваши свидетели?

— Тогда вы сами окажетесь лжецом, — парировал Кэрилл.

— И, кроме того, об этом надо было говорить раньше, — вставил герцог.

— Ваша светлость, — вскричал Ротерби, — разве мои дела касаются вас?

— Слава Богу, нет!

Ротерби с презрением нахмурился, взглянув на человека, который всего десять минут назад считался его другом и собутыльником, и опять повернулся к Кэриллу.

— Ну? Что вы скажете? — задал он дурацкий вопрос.

— Думаю, я уже все сказал, — ответил мистер Кэрилл, и герцог громко расхохотался.

Лицо Ротерби исказилось от гнева.

— Ха! А вам не кажется, что вы сказали слишком много?

— А вам? — скучающе поинтересовался мистер Кэрилл.

— Черт побери! Ни один джентльмен не оставит этого просто так.

— Возможно, но о каком джентльмене вы говорите?

— О себе! — взревел Ротерби.

— Я понял; однако вы уверены, что вас можно считать им?

В ответ Ротерби разразился жуткими проклятиями.

— Я проучу вас, — пообещал он, — ждите сегодня же вечером моих друзей.

— Хотел бы я знать, кто это будет, — произнес Коллис в пустоту.

Ротерби резко повернулся к нему.

— Сэр Гарри, вы можете пожалеть о своих словах, — прорычал он.

— Мне кажется, — лениво заметил герцог Уортон, — что вы, ваша милость, нарушаете мир и согласие в нашем обществе.

На мгновение Ротерби оторопело замер. Но в следующую секунду он схватил со стола подсвечник и запустил бы им в мистера Кэрилла, если бы ему не помешали.

— Ждите сегодня моих друзей, — еще раз повторил он, когда несколько пришел в себя.

— Я уже слышал об этом, — устало ответил мистер Кэрилл. — Я постараюсь достойно принять их.

Ротерби отрывисто кивнул и направился к двери. Его уход сопровождался полным молчанием. На лице каждого из присутствующих он читал приговор — никто здесь больше не считал его своим приятелем, и он знал, что завтра так будет думать весь город. Около дверей виконт остановился и в последний раз дал выход переполнявшей его ярости.

— А для всех вас, кто бежит за ним, как овцы за бараном, — и Ротерби указал на герцога, — этим дело не кончится.

Бросив эту угрозу собравшимся, он вышел из комнаты, чтобы уже никогда более не переступать ее порога.

Майор Гаскойнь начал подбирать рассыпавшиеся по полу карты, мистер Кэрилл принялся помогать ему, и уже из-за закрытых дверей Ротебри услышал его слова: «Ну, Нед, вам сдавать».

Виконт выругался сквозь сжатые зубы и тяжело загрохотал вниз по лестнице.

Мистер Кэрилл тоже вскоре покинул гостеприимное заведение Уайтса, чтобы успеть встретить дома друзей Ротерби. И прежде чем он ушел, едва ли не каждый из присутствующих выразил готовность быть его секундантом; он не мог отказать герцогу Уортону, а вторым выбрал майора Гаскойня.

Стояла ясная, сухая ночь, и мистер Кэрилл, желая немного размяться и освежиться, решил вернуться в гостиницу пешком. Придя домой, он узнал от Ледюка, что сэр Ричард Эверард ожидает его, и в следующую минуту был в объятиях своего приемного отца. Не тратя время на излишние приветствия и любезности, сэр Ричард сразу перешел к делу.

— Ну? Как твои успехи? — спросил он.

Мистер Кэрилл нахмурился и устало присел на стул.

— В отношении лорда Остермора все идет по вашему плану, но что касается меня, — он сделал паузу и вздохнул, — я бы предпочел оставаться в стороне.

Сэр Ричард испытующе посмотрел на него.

— Как так? Что ты имеешь в виду?

— Я не могу забыть, что Остермор мой отец, и, несмотря на все сказанное между нами и все ваши доводы, задача, стоящая передо мной, выше моих сил.

— А твоя мать, Жюстен? — печально спросил сэр Ричард, и в его тоне слышалось горькое разочарование в юноше, которого он любил, как родного сына.

— Зачем возвращаться к этому? Я отлично знаю слова, которые вы можете сказать. Тысячи раз я сам мысленно повторял их, пытаясь укрепить себя. Но тщетно. Будь Остермор другим, все могло бы сложиться иначе. Он оказался слабым, ограниченным человеком, не способным разбираться в происходящем так, как мы с вами. Его поступки нельзя мерить нашими мерками.

— Значит, ты решил простить его? — в ужасе воскликнул сэр Ричард и с неодобрением посмотрел на своего приемного сына.

— О, нет! Я не знаю. Клянусь, я не знаю! — с болью в голосе вскричал мистер Кэрилл. Он встал и зашагал по комнате. — Нет, — несколько успокоившись, продолжал он, — я не простил его. Я обвиняю его, и куда более сурово, чем вы полагаете, потому что теперь знаю, как он думал о моей матери. Но я могу осудить его, а не исполнить приговор.

Мистер Кэрилл замолчал и остановился перед столом, за которым сидел сэр Ричард. Глядя прямо ему в лицо, он умоляющим голосом продолжил:

— Сэр Ричард, это дело не для вашего воспитанника. Вы постарались сделать из меня джентльмена и привить мне понятия чести и собственного достоинства. Теперь же вы хотите, чтобы я забыл все это и стал настоящим Иудой.