Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 1

Монгомери уступил, но с условием, что он сам будет сопровождать человека, который доставит яд Кларе.

Новые друзья условились встретиться на другой день в Лувре, где предполагался фейерверк.

Когда Сэррей вернулся домой, он застал Брая и Дэдлея в тревожном ожидании. Дэдлей, увидев его мокрое платье, воскликнул:

— Господи, опять приключение! Право, я завидую тебе. Ты, кажется, переплыл Сену?

— Нет, доплыл только до середины, — ответил Роберт.

— А где раненый?

— Он спит, ему лучше! — успокоил Дэдлей. — Расскажи, что…

— Где Филли? — перебил его Сэррей. — Мне нужно поговорить с ним.

— Филли при больном, — ответил Дэдлей. — Да рассказывай, черт возьми! Неужели тебе хочется, чтобы я умер от любопытства!

— Вы видите, что граф не расположен теперь говорить, — вмешался Вальтер.

— Здесь замешана тайна третьего лица, Вальтер, поэтому не сердитесь на меня, но я принужден молчать.

Как Роберт ожидал, так и случилось: Филли охотно согласился приготовить яд, когда Сэррей заявил, что он нужен ему. Ловкий мальчик был так же искусен в приготовлении трав, как и его воспитательница. Готовность Филли даже несколько испугала Роберта: мальчик, не задумываясь, согласился приготовить яд и отнести его тому лицу, которое укажет Сэррей.

— Филли, ведь ты понимаешь, что твой яд должен моментально убить человека? — проговорил он.

— Да, вы будете довольны им, сэр, — спокойно ответил Филли.

— Ты, очевидно, сильно мне доверяешь, если решаешься дать мне такое сильное средство, — заметил Роберт. — А вдруг я задумал совершить преступление?

— Вы не способны ни на что дурное!

— Но меня могут арестовать, а тогда обвинят и тебя! — продолжал пугать мальчика Роберт.

— Сэр Брай и сэр Дэдлей спасут вас, если вы будете в опасности! — убежденно возразил Филли.

Наивная уверенность мальчика вызвала улыбку у Сэррея, и он произнес:

— Они могут помочь мне в борьбе с отдельными личностями, милый Филли, но беспомощны перед силой закона. Если меня поймают с этим ядом, то казнят, и тебе придется умереть вместе со мной.

— Я не хотел бы жить, если бы кто-нибудь из вас умер!

— Ты — славный мальчик, Филли, — растроганно проговорил Роберт, — подойди ко мне и дай мне свою руку.

Мальчик повиновался, но сделал это так медленно и робко, точно боялся Сэррея.

— Филли, — сказал он, поглаживая маленькую, нежную руку мальчика, — ты должен был бы быть так же прекрасен по своему внешнему виду, как мужественны и благородны твои мысли и сердце. И помни, что я скорее позволю отрубить себе правую руку, чем злоупотреблю твоим доверием и сделаю что-нибудь преступное. Та цель, для которой мне нужен яд, совершенно чиста; я обратился к тебе за помощью потому, что ты умен и ловок, а вовсе не потому, что желаю подводить тебя. Назови мне травы, из которых сделан яд, или еще лучше, напиши мне рецепт, чтобы в случае несчастья я мог сказать, что яд приготовлен моими руками.

— Нет, — воскликнул он, — нет, я не скажу вам этого.

Филли взглянул на Роберта, и в его глазах ему показалось что-то знакомое. Они как будто говорили: «Пощади меня». Когда-то во взгляде Марии Сэйтон было то же выражение.

Вдруг внезапная догадка охватила Сэррея: он вспомнил, что Филли никогда не раздевался в его присутствии, никогда не спал с ним в одной комнате.

— Ты — женщина! — невольно воскликнул он.

Смуглое лицо Филли покраснело от смущения, его ноги задрожали, и он опустился на колени перед Робертом.

— Будьте милостивы, сэр, не выдавайте меня! — прошептал он.

Итак, этот «мальчик», преданно служивший Сэррею, не знавший усталости, переносивший все трудности и неудобства их жизни, был женщиной! Роберт чувствовал, что его сердце лихорадочно бьется.

— Филли, клянусь тебе, что сохраню твою тайну; только скажи мне, что заставляет тебя приносить такие жертвы?

— Я не мог сказать это! — ответила Филли. — Пожалейте меня и не расспрашивайте ни о чем. О, теперь все пропало! — с горечью прибавила она, и слезы полились по ее щекам. — Теперь я постоянно буду бояться, что и другие проникнут в мою тайну. Тогда все погибло!

— Не бойся ничего, Филли, — поспешил успокоить «мальчика» Роберт. — В доказательство того, что все остается по-старому, я не отменяю данное тебе раньше поручение. Твой яд нужен для того, чтобы спасти одну женщину и всю ее семью от позора. Она сделалась возлюбленной короля, и вот, чтобы оградить ее от оскорбления — быть брошенной им или открыто быть признанной его любовницей, — она должна выпить яд и умереть. Хочешь ты мне помочь в этом деле, Филли?

Филли схватила руку Роберта и хотела поцеловать ее.

Но Сэррей не допустил этого.

— Не прикасайся ко мне, Филли, — прошептал он, — иначе я не ручаюсь за себя. Ты красива, несмотря на свою внешность.

Филли задрожала и закрыла лицо руками.

Роберт не сомневался, что и горб, и темные пятна на лице сделаны нарочно, чтобы скрыть красоту Филли. Маленькие нежные руки красивой формы не могли принадлежать уроду. С большим трудом Роберт заставил себя отвести взор от Филли; он чувствовал, что кровь горячей волной приливает к его сердцу.

На другой день Вальтер и Дэдлей удивились, узнав, что Сэррей берет с собой в Лувр Филли. И пока Дэдлей засыпал Роберта вопросами, Брай попросил хозяйку гостиницы о том, чтобы к раненому была приглашена сиделка на время их отсутствия.

Одеваясь на бал, Вальтер шепнул Дэдлею:

— Возьмите с собой кинжал и самый лучший меч. Сэррей так тревожно и мрачно настроен, что, боюсь, эти вещи понадобятся нам.

Хотя Роберт не слышал этих слов, но тоже тщательно вооружился.

В Лувре снова горели тысячи огней, и веселая толпа сновала по комнатам так же, как и накануне.

Когда Сэррей вошел в зал, к нему подошла Мария Сэйтон и, сняв свою маску, проговорила, красная до корней волос:

— Сэр Говард! Благосклонность к вам королевы Марии Стюарт заставила меня отказаться от своего намерения обратиться с просьбой к королю, чтобы он приказал разыскать моего брата. Поэтому прошу вас немедленно сообщить мне, где в настоящее время он находится.

— Я уже имел честь сообщить вам, что ваш брат лежит у меня, на моей постели. Даю вам слово, что забочусь о нем, как о родном брате. Несчастное недоразумение заставило меня вчера потерять голову, и я наговорил вам много неприятного, чем, вероятно, вызвал в вас сожаление ко мне, так как считаю себя недостойным вашего гнева…

— Я очень рада, что вы пришли к такому заключению, — холодно перебила его Мария. — Что касается моего брата, то вы успокоили меня. Я больше верю вашему честному слову, чем прежней любви. — С этими словами Мария отвернулась и пошла от Роберта, но он последовал за ней.