Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 2

На другой день слуга Пельдрама проснулся довольно поздно, и хотя приказ и решение его господина показались ему странными он не мог усомниться в их подлинности, тем более, что хозяину было уплачено сполна за постой и угощение. Он снарядился в дорогу и поехал обратно в Лондон.

Так исчез Пельдрам, грозный директор полиции, исчез почти бесследно. Когда стали производить розыск, многие решили, что он скрылся добровольно.

Что касается Дика Маттерна, то он снова поступил мастером к Оллану, стал женихом прекрасной Вилли и готовился стать ее мужем, но как раз накануне свадьбы имел несчастье утонуть в волнах Темзы. Был ли причастен к этому делу Оллан, как будущий тесть, — трудно сказать. Вилли впоследствии вышла замуж также за оружейника, который сделался компаньоном ее отца и продолжал добросовестно вести его дело. Но все эти события произошли намного позже.

Елизавета долго была уверена, что ее уполномоченный Пельдрам находится в Фосрингае. Так как она не хотела ничего больше слышать о деле Марии Стюарт, то, естественно, не слышала также и о тюремщике шотландской королевы.

Чтобы предупредить возможную перемену в намерениях королевы, члены Тайного совета спешили выполнить приказ королевы.

Поздно вечером 7 февраля 1587 года оба графа, на которых было возложено исполнение смертного приговора, двое лиц судебного ведомства и слуги при замке вышли от Марии Стюарт, объявив ей:

— Завтра, около восьми часов утра!

А в это время уже гулко гремели топоры плотников, которые сколачивали эшафот в парадном зале замка.

Слуги Марии бросились к ней с громким плачем, хотя они не могли слышать все, что происходило между королевой и уполномоченными правительства, однако поняли, что произошло.

— Не плачьте, друзья мои, — сказала Мария, — не отравляйте мне последние часы жизни. Ступайте, позаботьтесь лучше о моем ужине.

Вскоре скудный ужин королевы был готов. Сели за стол.

— Бургоэн, — сказала Мария своему врачу, — вы можете прислуживать мне, остальные пусть остаются здесь.

Королева поела очень немного.

— Слышали ли вы, — спросила она Бургоэна, — что граф Кент вздумал поучать меня, чтобы обратить в свою веру?

— К сожалению, мне пришлось слышать это, ваше величество!

— Успокойтесь, мой друг, для моего обращения нужен человек науки, а не этот неуч.

— Однако с вами обошлись возмутительно грубо, ваше величество!

Мария улыбнулась.

— Неужели это удивило вас? — спокойно возразила она.

— Эти прихвостни сделали бы то же самое с моей неприятельницей, если бы наши роли поменялись. Налейте мне немного вина в бокал!

Бургоэн исполнил это приказание.

— Подойдите ближе! — обратилась Мария к своим слугам. — Я пью за ваше благополучие. Может быть, этот тост умирающей будет услышан небом.

Люди бросились на колени, многие плакали навзрыд.

— Пожалуй, иногда я была к вам несправедлива, — продолжала королева, — тогда простите меня. Я же довольна всеми вами. Не отступайте и после моей смерти от католической религии, как единственно истинной, а теперь дайте мне немного отдохнуть, чтобы я могла сделать свои последние распоряжения.

Слуги неслышно удалились, Мария осталась одна.

Несколько лет назад она уже составила обширное завещание, теперь же написала краткое добавление к нему. В этом предсмертном завещании заключались только распоряжения, касавшиеся ее личного имущества, и были назначены суммы для выдачи ее слугам. После этого королева написала письмо королю Франции Генриху, поручая ему уплату денежных сумм, бывших в ее распоряжении. Кроме того, ею было написано еще несколько писем. За этой работой Мария Стюарт просидела до двух часов ночи.

Позвав опять слуг, она объявила им, что не хочет больше заниматься земными делами и хочет устремить все свои помыслы к Богу. Она послала записку своему духовнику, находившемуся также в замке, но разлученному с ней, прося его молиться за нее. Затем она убрала в шкатулку свое завещание и письма к королю Генриху и другим лицам, разделила между прислугой принадлежавшие ей драгоценности и деньги и попросила почитать ей вслух из «Жития святых».

Старая нянька Марии выбрала историю несчастного разбойника.

— Постой, добрая Кеннэди! — воскликнула Мария Стюарт на одном месте, где описывались страдания разбойника.

— Он был великий грешник, но все-таки меньше моего, и я молю Господа, в память Его страданий, помиловать меня, как Он помиловал разбойника в последний час его жизни.

Чувствуя себя утомленной и боясь совершенно обессилеть веред своим последним тяжким путем, королева легла наконец в постель. Однако ей не спалось, служанки видели, что несчастная королева шевелила губами, молясь про себя. При наступлении утра она поспешила встать.

— Еще два недолгих часа, — с улыбкой сказала обреченная, — и земная плачевная юдоль останется позади меня. Помогите мне, мои верные слуги, нарядиться для моего последнего пути.

Она велела подать ей драгоценное платье и все принадлежности дамского туалета, служившие для большого парада, а для повязки на глаза выбрала носовой платок с золотой бахромой.

Когда ее одели, Мария опять оделила свою прислугу мелкими подарками, ничто в ее внешности не указывало в ту минуту на близость рокового удара, от которого ей предстояло погибнуть. После этого она прошла в свою молельню, опустилась на колени перед поставленным здесь маленьким алтарем и стала читать себе отходные молитвы.

Не успела она еще окончить их, как в дверь комнаты постучали, давая ей знать, что последний час настал.

— Скажите этим господам, — ответила Мария, — что я сейчас выйду.

Ответ был передан стучавшимся, но через несколько минут повторился, и дверь наконец была отперта.

В нее вошел местный шериф с маленьким белым жезлом в руке, он приблизился вплотную к Марии, которая, впрочем, как будто не замечала его, и сказал ей:

— Миледи, лорды ожидают вас, они послали меня за вами.

— Хорошо, — ответила королева, поднимаясь с колен, — пойдемте!

Когда она собиралась выйти из комнаты, к ней подошел Бургоэн с маленьким Распятием из слоновой кости. Осужденная благоговейно приложилась к нему и велела нести его перед собой.

Мария могла сделать лишь несколько шагов без посторонней помощи из-за болезни ног, поэтому двое слуг поддерживали ее с обеих сторон.