Росс Лэйдлоу - Аттила, Бич Божий

– Той победой мы обязаны, скорее, местности, где все происходило, нежели моим действиям, – скромно отвечал епископ. – Понимаешь, я заранее знал, что окружающие холмы обеспечивают впечатляющее эхо. И когда мы все, в едином порыве, закричали «Аллилуйя», бедные варвары, наверное, решили, что численно мы многократно их превосходим, и решили в сражение не вступать. Но все это – в прошлом. – Он печально улыбнулся. – Хоть я и вижу, что вера в людях по-прежнему сильна, многое в Британии изменилось с тех пор, как я был здесь в последний раз. Тогда во всех городах были свои декурионы и епископы, благодаря которым работали, хоть и небезупречно, публичные службы. Теперь же ничего этого нет. Просвети меня, друг мой.

– Старая имперская система больше не функционирует, – подтвердил Амвросий, протягивая Герману наполненную до краев чашу. – Британское пиво; вина из Галлии, боюсь, здесь теперь не достанешь. Много раз я обращался в Равенну с просьбой вернуть в диоцез армию, но в Галлии сейчас такое творится, что, похоже, свободных войск у них просто нет. По крайней мере, пока. Все здесь вернулось к полуклановой системе автономных регионов, только теперь ими управляют не наследственные вожди, а местные военачальники. – Он криво улыбнулся. – Я, например. Севером и Камбрией правит Кунедда. Его сыновья Кередиг и Мейрон тоже получили по куску земли. В Кантии господствует Вортигерн. Тот еще глупец – обратился к саксонским вождям Хенгесту и Хорсе с просьбой помочь ему разобраться с его врагами. – Амвросий безнадежно подернул плечами. – Все равно, что просить волков защитить овец.

– Ну а если б вы объединились и вместе выступили против общего врага?

– Тогда б мы без труда выдворили саксов отсюда, – с чувством сказал Амвросий. – Не говоря уже о каледонских пиктах или скоттах из Гибернии. – Он вздохнул. – Но этому никогда не бывать. Разобщенность всегда была ахиллесовой пятой кельтов, от Верцингеторикса и Будикки до наших дней. – Помолчав, он мрачно продолжил. – В любом случае, думать об этом уже поздно. То, чего мы так боялись, уже началось.

– Правильно ли я тебя понял – adventus Saxonum ?

Амвросий кивнул.

– Да, нашествие саксов. И это не просто набеги, они скоро будут жить на наших землях. Позволь, я расскажу тебе о том, что случилось в Андериде.

Патрульные из Numerus Abulcorum , размещенного в Андериде подразделения limitanei , недобрым словом поминали начальство: накануне им выдали хранившиеся прежде на складе тяжелые и непривычные шлемы и кольчугу, – по случаю участившихся набегов саксов. Молчал лишь пожилой Людвиг, жесткий и крутой нравом германец; когда-то он был laetus , военнопленным, но получил свободу и небольшой надел земли в обмен на военную службу под знаменами Рима. Людвиг своими глазами видел, как уходили с этих земель легионы при узурпаторе Константине, и был убежден, что в один прекрасный день они вернутся. «Орлы вернутся, парни, – говорил он время от времени. – Возможно, не в этом году, но скоро. Вернутся – попомните мои слова».

Заметив, что солдаты разбрелись вдоль береговой линии, кто куда, biarchus приказал подать сигнал к возвращению: в форт патруль должен был вернуться, хотя бы изображая полную боевую готовность. Но не успел трубач поднести рог к губам, как из соснового бора выскочил солдат из передового отряда разведки. Энергично размахивая руками, он призывал к тишине.

– Саксы! – выпалил он, добежав до патруля. – Приближаются к берегу на трех баркасах, примерно в миле от-сюда.

Biarchus тут же отдал необходимые распоряжения: убрать патруль с побережья – чтобы враг не заметил; а затем подойти к месту высадки с той стороны, где густо растет папоротник. Так и поступили. Три большие клинкерные весельные лодки со степсами, в которые при желании и наличии оных можно было вставлять мачты, причалили к берегу. Взорам патруля предстало на удивление домашнее зрелище: несколько мужчин, помогающих сойти на берег женщинам и детям; мальчики с плетеными из корней растений мячами; корзины с провизией; связанные в узел инструменты труда; пронзительно лающий щенок.

– Выглядят вполне… невинно, – пробормотал юный солдатик.

– Выглядят невинно, согласен, – ответил biarchus . – Но не факт, что они такие на самом деле. С набегами мы еще как-то справляемся – пока. Но поселенцы – совсем другое дело. Эти люди хотят забрать нашу землю. Вскоре полные саксов лодки будет приносить сюда любой дующий с востока ветер. Вопрос стоит так: или мы, или они – иного не дано.

– То есть… мы их всех убьем? Даже женщин и детей? – выдохнул солдатик в ужасе.

– Именно так, парень, – мрачно улыбнулся biarchus . – Буду с тобой честен: мне это нравится не больше, чем тебе. Но не забывай: маленькие волчата вырастают в волков.

Жестами biarchus приказал патрулю рассредоточиться по берегу, образуя полукруг, затем скомандовал наступление.

Бойня была скорой и тотальной. Окруженные, застигнутые врасплох саксы не имели ни единого шанса и погибли там, где и стояли. Единственным выжившим оказался щенок, которого молодой солдатик спрятал под своей туникой. Лодки закидали камнями и потопили.

– Мы что, их даже не похороним? – послышался чей-то нерешительный голос. – Может, они и не были христианами, и все же…

Biarchus покачал головой.

– Оставьте их. Разбросанные вдоль берега волнами, их тела будут служить предупреждением вновь прибывшим.

Патруль был уже у Андериды, когда один из солдат заметил в небе две точки, медленно перемещавшиеся на северо-запад.

– Людвиг, ты был прав, – рассмеялся он. – Твои орлы вернулись.

– Начать следует с чего-то сильного и понятного, – сказал Герман, помогавший Амвросию переписать письмо, которое тот собирался послать Аэцию. – Вот, послушай, – предложил он после небольшой паузы. – «К Аэцию, трижды консулу, взывают бритты…».

– Хорошо, – проворчал стоявший рядом с Аспаром Арнеглиск, когда vexillatio тяжелой конницы, альбигойские катафрактарии, прогромыхали мимо. То было последнее из подвергнутых в тот день инспектированию подразделений восточной армии, собравшейся в полном составе на безбрежной равнине у Маркианополя, столицы провинции Вторая Мезия и одного из крупнейших городов Фракии. – По правде говоря, должен признать, очень хорошо, – сухо добавил он. – Поздравляю, ты отлично поработал.

– Благодарю вас, господин, – ответил Аспар, правая рука магистра армии. Перемены, произошедшие с Арнеглиском после поражения у Херсонеса Фракийского, не могли его не радовать. Судя по всему, этот высокий германец сделал из допущенных им в той битве ошибок кое-какие выводы; выслушав порцию беспощадной критики, на которую Аспар и Ареобинд, еще один из заместителей главнокомандующего, не поскупились, он позволил им самим заняться строительством новой армии из остатков того, что уцелело в той кровавой бойне.