Михаил Каратеев - Русь и Орда

Из всех крупных русских городов от Батыева нашествия не пострадали только Великий Новгород и Псков — до них татары не дошли нескольких десятков верст, хотя и обязали их платить дань. Все остальные важнейшие жизненные центры Русской земли — города Киев, Чернигов, Владимир, Суздаль, Рязань, Переяславль, Ростов, Ярославль, Муром, Москва и множество других — были совершенно разрушены. За небольшими исключениями их приходилось не восстанавливать, а строить наново [12] Многие города, напр. Сновск, Орогощ, Хоробр, Вщиж, Брягин идр., вообще не были восстановлены и навсегда исчезли после татарского нашествия. . И это требовало огромных усилий и жертв, тем более трудных, что в борьбе с татарами страна обезлюдела, благосостояние ее было в корне подорвано, победители наложили на уцелевшее население тяжелую дань, а княжеские раздоры и междоусобия не прекращались даже и под ханской властью.

Однако в начале второй четверти XIV века в беспросветной тьме, нависшей над Русью, занимаются первые проблески рассвета: умный и напористый хозяин незначительного тогда Московского удела, князь Иван Данилович, прозванный Калитой, всеми правдами, а более неправдами получает от золотоордынского хана Узбека ярлык на великое княжение, переносит из Владимира в Москву кафедру главы русской Церкви, митрополита Феогноста, и с его помощью начинает объединять вокруг Москвы русские земли, раздробленные на множество удельных, фактически самостоятельных княжеств.

Весьма важным и благоприятным для Руси обстоятельством было то, что Иван Данилович сумел добиться права самому собирать в своем княжестве дань, которую нужно было выплачивать победителям. Вслед за ним получили это право и другие крупные князья. До этого дань собирали особые татарские уполномоченные — баска́ки, и их наезды на Русь всегда сопровождались злоупотреблениями и насилиями. На баскаков управы не было: по положению, определенному для них еще Чингисханом, они стояли выше князей и военачальников, имели право вмешиваться во внутренние дела побежденной страны, творить в ней суд и расправу, отчитываясь в своих действиях только перед великим ханом.

Новая система сбора дани не только избавляла Русь от этого зла, но и давала великому князю возможность удержать в своих руках часть собранных средств. Он их употреблял на укрепление мощи своего княжества и на его расширение: некоторые соседние уделы он просто покупал у их владельцев.

Таким образом, Иван Калита, каковы бы ни были его нравственные качества [13] Целый ряд исторически несомненных фактов свидетельствует о том, что эти качества были у Калиты весьма невысоки. , в истории Руси является первым искусным зодчим, начавшим из феодальных «кирпичей» строить то грандиозное здание, которое впоследствии превратилось в великое Российское государство.

Как уже было отмечено, в числе дотла разрушенных русских городов находился и Чернигов, бывший столицей огромного княжества, по занимаемой площади, богатству и количеству городов в ту пору самого крупного на Руси. Последним его государем был великий князь Михаил Всеволодович, в 1246 году зверски убитый в ставке хана Батыя и причисленный православной Церковью к лику святых мучеников.

Стоит отметить, что, вопреки весьма распространенному мнению, он был казнен вовсе не за отказ изменить своей вере. Никто его к этому не принуждал: татары отнюдь не были религиозными фанатиками, отличаясь, наоборот, полнейшей терпимостью и даже уважением к чужим верованьям. Они не только не стремились отвратить русских от православия, но и своим не возбраняли принимать его. Достаточно вспомнить, что старший сын Батыя, хан Сартак, и его жена были православными; почти несомненно был им и дядя Батыя Чагатай — второй сын Чингисхана; мурза Чет, в крещении Захарий, отпущенный из Орды великим ханом Узбеком к Ивану Калите, на свои средства выстроил знаменитый Ипатьевский монастырь. Несколько крестившихся татар были причислены русской Церковью к лику святых. Таков, например, святой Петр Ордынский, племянник Батыя, умерший в Ростове монахом в 1290 году. Святой Петр, мученик Казанский, тоже был татарином. Память первого из них празднуется 30 июня, второго — 24 марта. Были и другие.

В силу таких порядков на совесть князя Михаила Всеволодовича в Орде никто не посягал. Но при приближении к ханскому трону татарский обычай от всех иностранцев требовал соблюдения особого, унизительного ритуала: нужно было проходить между «очистительными» кострами, подвергаться окуриванию дымом из особых кадильниц, согнувшись проходить, а иногда и проползать под низко натянутой веревкой и разговаривать с ханом, стоя на коленях. Исключений не делали ни для кого. Из всех русских и нерусских князей, послов и папских легатов, являвшихся в Орду, один лишь князь Михаил Черниговский наотрез отказался выполнить эти требования и предпочел смерть унижению, — так же как находившийся при нем и разделивший его участь боярин Феодор [14] От него идет дворянский род Зюзиных. . Но даже Батый, взбешенный непреклонностью русского князя и уже отдавший приказ его немедленно казнить, не отказал ему в желании причаститься перед смертью у православного священника. И только после этого ханские телохранители повергли гордого черниговского князя на землю и затоптали его ногами.

После разрушения Чернигова и смерти Михаила Всеволодовича великое княжество Черниговское перестало существовать: оно было разделено между четырьмя сыновьями погибшего князя Михаила, образовав самостоятельные, но в общем порядке подчиненные золотоордынскому хану княжества: Брянское, Кара#чевское, Новосильское и Тарусское.

Из этих новообразованных княжеств преобладающее значение имело Брянское, доставшееся старшему из четырех сыновей, Роману Михайловичу, который перенес в Брянск епископскую кафедру из разрушенного Чернигова и на Руси считался крупной величиной. Но это княжество было и самым беспокойным, что обуславливалось характером его князей, а еще того более географическим положением: на западе оно граничило с Литвой, постепенно захватывавшей окраинные русские земли, а на севере — с крупным княжеством Смоленским, не упускавшим случая расшириться за счет соседей. В силу этого брянским князьям беспрестанно приходилось обороняться то от Литвы, то от Смоленска. Впрочем, они в долгу не оставались и сами не раз нападали на смоленские земли, а также на своего менее воинственного восточного соседа — княжество Карачевское.

Ко всему этому вскоре прибавились и внутренние неурядицы: потомки и наследники Романа Михайловича вступили между собой в жестокую и бесконечную борьбу за княжеский стол. Их усобицы были для всего этого края особенно тяжелы, ибо с легкой руки Романа Михайловича, боровшегося с Литвой при поддержке татар, у брянских князей вошло в обычай обращаться к татарам за помощью в своих войнах с русскими соседями и друг с другом. Призванные ими ордынские отряды грабили и разоряли население, и без того доведенное до нищеты постоянными войнами. В конце концов дошедший до отчаянья народ начал восставать против своих князей и последний из них, Глеб Святославич, в описываемую пору мог чувствовать себя в относительной безопасности только за прочными стенами своего кремля [15] В начале второй половины XIV в. из рода брянских князей никого в живых не осталось, и ярлык на Брянск был дан смоленскому князю Василию. Но в том же 1356 г. весь этот край был захвачен литовским князем Ольгердом, который посадил на княжение в Брянске своего сына Дмитрия. .