Сергей Катканов - Рыцари былого и грядущего. Том I

«Стены церквей сияют от драгоценностей, а бедняки терпят нужду. Камни церквей покрыты позолотой, но её дети лишены одежды: средства бедняков идут на украшения, которые зачаровывают взгляды богачей. Зеваки находят в церкви то, что удовлетворяет их любопытство, а бедняки не находят ничего, чем бы напитать свою нужду».

Кто это написал? Какой-нибудь просветитель-атеист или большевик-богоборец? Ничего подобного. За бедняков заступился святой Бернар Клервосский. Сиверцев был поражён тем, что «профессиональный церковник» открыто, да ещё с таким эмоциональным накалом ругал духовенство за бесчеловечность. Потом он ещё не раз убеждался в том, что самая острая критика церковной жизни всегда исходила от святых, то есть от лучших представителей Церкви, а не от её врагов. Один знакомый священник как-то сказал Сиверцеву: «Церковь никогда не боялась правды». Воистину.

И как могли верные тамплиеры не услышать этот горький плач своего духовного отца? Тамплиеры тем и отличались от других, что не только слушали и соглашались, но и действовали, не останавливаясь ни перед чем. Их не пугала ни сила традиций, ни инертность человеческой природы, ни зависть окружающих, ни плохо скрываемая враждебность всего «христианского мира», которому они были живым обличением, ни гигантские материальные расходы. Храмовники были настоящими революционерами, если учесть, что «революция» означает «возвращение» — действие по определению консервативное. Следуя призыву своего святого вдохновителя, они совершили настоящую социальную революцию — возвращение к евангельским идеалам служения ближнему.

Устав гласит: «Где бы магистр не находился в великий четверг, он должен омыть ноги тринадцати нищим и должен дать каждому из них рубашку и штаны, два хлеба, два денье и пару башмаков».

Конечно, 13 нищих — капля в море бедности, которое покрывало тогда весь мир. Но психологически это было действие чрезвычайно важное, потому что переламывало основные психологические установки того мира. Властители и за людей-то бедняков не считали, бросая им порой милостыню с бо льшим пренебрежением, чем собаке бросали кость. А тут один из самых могущественных властителей христианского мира смиренно омывал ноги нищим, чем брал пример не с высокомерных царей земных, а со смиренного Царя Небесного. Разве не сказал Господь: «Кто из вас хочет быть первым, да будет всем слуга». Только как трудно было воплотить этот призыв. А тамплиеры привыкли не боятся никаких трудностей.

Это касалось не только великого магистра. Во всех командорствах Ордена в великий четверг капелланы готовили 13 нищих, которым братья омывали ноги тёплой водой. И прежде чем приступить к омовению, следовало поцеловать эти ноги. Затем командор давал каждому нищему два хлеба, две медных монеты и пару башмаков. Если учесть, что командорств по миру были тысячи, значит, десятки тысяч людей в тот день были обласканы, накормлены, обуты.

Впрочем, это разовое и скорее символическое действо, возвышенное и прекрасное, но не способное изменить социальную структуру общества. Нищих меньше не становилось. Это ещё не социальная революция, скорее — революция в сознании самих тамплиеров. Благородные рыцари, представители аристократической элиты, омывая ноги нищим, омывали собственные души от скверны гордыни и тщеславия. Может, они, и правда, так дорожили своей принадлежностью к Ордену, потому что чувствовали свою принадлежность к касте избранных, но они понимали, что избраны на то, чтобы служить народу, а не паразитировать на нём. И принадлежность к элите не даёт права попирать бедняков ногами, а связана с обязанностью омывать натруженные ноги бедняков.

Устав гласит: «Все одежды и постельное бельё, которое магистр больше не использует, следует отдавать прокажённым во имя любви Господней, либо туда, куда он сочтёт наилучшим». Это действо тоже преимущественно символическое и так же очень важное психологически. Всеми отверженный прокажённый, укрываясь одеялом, которым до него укрывался великий повелитель, не на словах, а на деле чувствовал, что перед Богом все люди равны, и тамплиеры живут именно с этим убеждением.

Никто, конечно, не думает, что милостыню изобрели тамплиеры. И до них, и при них было немало христолюбивых рыцарей, которые воплощали своё милосердие и сострадательность в конкретных делах. Тамплиеры вообще не много что изобрели, но то, что делали до них, они возводили в прекрасно разработанную систему, при этом отличаясь редкостной последовательностью и большим упорством при воплощении этой системы.

Согласно уставу, тамплиеры отдавали беднякам десятую часть всего провианта, какой имели. Эта десятая часть поступала в распоряжение брата, ведавшего раздачей милостыни. Практика уже далеко не символическая — системная помощь нуждающимся устойчиво уменьшала количество голодных в этом мире, а если учесть, что продовольственные ресурсы Ордена были весьма значительны, их десятая часть так же являла собой величину немалую. Впрочем, и здесь была своя символика. Орден, как церковная организация, собирал десятину и эту же десятину раздавал. Получалась гениальная схема: Орден Христа и Храма играл роль социального регулятора, механизма перераспределения материальных ресурсов. Взимая десятину с людей состоятельных, тамплиеры передавали эти средства нищим. Это было наглядной и убедительной демонстрацией природы Ордена: мы берём только для того, чтобы отдавать.

По совокупности Орден раздавал беднякам гораздо более десятой части своих ресурсов. Тамплиеры любили придумывать красивые и нравоучительные способы милостыни, так чтобы была не только польза для брюха, но и для души, как нищих, так и самих рыцарей. Когда кто-либо из братьев-храмовников погибал в бою, в память о нём они 40 дней «кормили нищего мясом и вином, как если бы это был живой брат». Так повелевал Устав. Заметьте, нищего кормили не просто хлебом, что было бы достаточным, для того, чтобы его насытить. Нищий получал ту еду, которую получал бы погибший рыцарь. А ведь боевые потери Ордена были порою огромны, значит и это кормление было огромным. И каждый нищий знал, что его кормят вместо погибшего рыцаря или сержанта — он, 40 дней вкушая мясо и вино, мог размышлять о судьбе погибшего, отдавшего жизнь за него, мог молиться за ушедшего из жизни героя. И, должно быть, многие из этих бедняков решали вступить в Орден, чтобы своей жизнью восполнить оборвавшуюся жизнь храмовника. Тамплиеры не просто кормили, они пробуждали в душах бедняков возвышенно-трагические мысли, помогали задуматься о спасении своей души.

Но и это было ещё далеко не всё. Каждое командорство трижды в неделю предоставляло гостеприимство всем беднякам, которые приходили к тамплиерам, а в XIII веке Орден имел тысячи командорств. Скольких промокших и продрогших они постоянно привечали, порою спасая им жизнь, но самое главное — поселяя в душах бездомных тёплое убеждение в том, что есть всё же в этом мире правда. Они же вот так спасали не только тела, но и души от страшного греха отчаянья.