Кристиан Жак - Битва при Кадеше

Фараон поцеловал лоб и руки Нефертари.

— Я полностью измучена.

— Нужно меньше утомляться.

— Это не похоже на временную усталость… Я чувствую, как жизнь покидает меня, подобно утекающему потоку воды, становящемуся все слабее.

— Туйя полагает, что речь идет не об обычной болезни.

— Она права.

— Кто-то нападает на нас из темноты.

— Моя шаль… Моя любимая шаль! Какой-то колдун использует ее против меня.

— Я также пришел к такому выводу и попросил Серраманна приложить все усилия, чтобы найти виновного.

— Скажи ему, чтобы он спешил, Рамзес, пусть поторопится…

— У нас есть и другие способы борьбы, Нефертари. Но нам потребуется завтра же выехать из Пи-Рамзеса.

— Куда ты повезешь меня?

— В место, где ты будешь недоступна для нашего невидимого врага.

Рамзес провел много времени с Амени. Личным писцом Фараона было отмечено, что за последнее время не произошло ни одного события, заслуживающего особого внимания. Снедаемый тревогой при мысли о длительном отсутствии Фараона, Амени старался ничем не пренебрегать, чтобы избежать любой оплошности, опасной для благосостояния страны. Рамзес заметил, что он вел каждое дело с похвальной скрупулезностью и выбирал сведения с образцовым чувством логики.

Фараон принял множество решений и поручил Амени проследить за их выполнением. Что касается Серраманна, он был занят выполнением своих обязанностей, главной из которых являлась подготовка особых отрядов армии, находящихся в Пи-Рамзесе.

Рамзес со своей матерью Туйей прогуливался в саду, где она любила предаваться размышлениям. Ее плечи были покрыты плиссированной накидкой, а серьги в форме лотоса и колье из аметистов смягчали суровое выражение лица царицы.

— Я отправляюсь на юг вместе с Нефертари, мама. Здесь она подвергается слишком большой опасности.

— Ты поступаешь правильно. Пока мы не можем обезвредить злого духа, прячущегося в тени, лучше увезти царицу подальше.

— Ты будешь управлять государством. В крайней необходимости Амени исполнит твои приказы.

— Война по-прежнему угрожает нам?

— Пока все спокойно, очень спокойно… Хетты бездействуют. Муваттали довольствуется написанием бессодержательных посланий.

— Не говорят ли они о внутренних распрях? Муваттали избавился от многих соперников, чтобы добиться власти, некоторые из них злопамятны.

— Это совсем не успокаивает мою тревогу, — признался Рамзес. — Что, как не война, может быть лучшим средством, чтобы покончить с раздорами и восстановить единство?

— В таком случае хетты готовятся к широкомасштабному нападению.

— Я был бы рад своей ошибке… Может быть, Муваттали устал сражаться и проливать кровь.

— Не мысли, как египтянин, сын мой. Счастье, спокойствие и мир не являются ценностями для хеттов. Если император не проповедует завоевание и захват чужих территорий, он теряет свой трон.

— Если нападение произойдет во время моего отсутствия, не жди моего возвращения. Приказывай армии выйти в поход.

Маленький квадратный подбородок Туйи напрягся.

— Ни один хетт не пересечет границу Дельты.

В храме богини Мут, «Матери», находились триста шестьдесят статуй богини-львицы Сехмет, предназначенных для празднования ежедневных утренних обрядов успокоения и столько же — для вечерних обрядов. Именно сюда съезжались великие целители государства, чтобы познать секреты болезней и выздоровления.

Нефертари прочла молитву, преобразующую убийственную злобу львицы в созидательную силу. Из ее контролируемой ярости рождалась возможность управления жизненноважными процессами. Школа семи жриц богини Сехмет разделяла взгляды царицы, приносящей жертвоприношения. Появление Нефертари вызвало луч света в полумраке часовни, находящейся во власти опасной богини.

Главная жрица вылила воду на голову львицы, изготовленной из блестящего и твердого диорита. Жидкость стекла по телу богини и была собрана в чашу одной из помощниц.

Нефертари выпила целебную воду, поглотила волшебную силу Сехмет, чья поразительная энергия должна была помочь ей бороться со слабостью, проникшей в ее вены. Затем Великая Супруга Фараона осталась наедине со львицей с телом женщины и провела ночь и день в тишине и полумраке.

Во время путешествия по Нилу, нежно прижавшись к Рамзесу, Нефертари чувствовала себя менее угнетенной, чем в последние недели. От любви Рамзеса рождалась другая волшебная сила, такая же действенная, как и сила богини. Колесница доставила их в «Величественный из величественных» — храм, состоящий из террас, выдолбленных в скале, возведенный во времена правления Фараона Хатшеспут. Перед храмом раскинулся сад, самым прекрасным украшением которого были ладановые деревья, привезенные из Понта. Здесь царила богиня Хатор, покровительница звезд, красоты и любви. Не была ли она воплощением богини Сехмет?

Одним из строений храма был центр выздоровления, где больные часто принимали ванны, и иногда проходило лечение сном. На выступах в стенах стояли чаны с теплой водой, а иероглифические письмена отгоняли болезни.

— Тебе необходим отдых, Нефертари.

— Мои обязанности царицы…

— Твой первоочередной долг — это выжить, чтобы царская чета осталась оплотом Египта. Те, кто хочет нас победить, пытаются разделить нас, чтобы ослабить мощь страны.

Сад храма Дер-Эль-Бахари, казалось, принадлежал другому миру. Листья ладановых деревьев блестели под лучами слабого зимнего солнца. Сеть каналов, проходящих неглубоко под землей, позволяла постоянно орошать почву вне зависимости от погоды.

У Нефертари появилось чувство, что ее любовь к Рамзесу все увеличивалась, что она простиралась, безбрежная, как небо. И взгляд царя доказывал ей, что он разделял это безумие. Но счастье было хрупким, таким хрупким…

— Не жертвуй Египтом ради меня, Рамзес. Если я умру, назови Красавицу Изэт великой царской женой.

— Но ты жива, Нефертари, и я люблю только тебя.

— Поклянись мне, Рамзес! Поклянись мне, что только судьба Египта будет управлять твоими поступками. Ты посвятил свою жизнь именно Египту, а не какому бы то ни было человеку. От выполнения твоих обязательств зависит жизнь народа, вся цивилизация, созданная нашими предками. Что станет без нее с этим миром? Он будет отдан варварским племенам, где царят деньги и несправедливость. Я очень люблю тебя, и моя последняя мысль будет о тебе, но я не имею права связывать тебя собой, потому что ты Фараон.

Они сели на каменную скамью, и Рамзес прижал к себе Нефертари.

— Ты та, кто видит Гора и Сета в одном и том же существе, — напомнил он ей древнюю обрядную формулу, относящуюся к эпохе царствования с самой первой династии. — Только твой взгляд помогает Фараону жить, вбирать в себя свет, чтобы потом распространять его на объединенные земли Верхнего и Нижнего Египта. Все царицы моих предшественников жили по Закону Маат, но ни одна из них не была похожа на другую, так как люди беспрестанно изобретают новые капризы. Твой взгляд неповторим, Нефертари, он необходим Египту и Фараону.