Наталья Павлищева - Хозяйка Блистательной Порты

Это была неправда, хезнедар-уста и сама валиде вовсе не были жестокими, и наказывать без дела никогда не стремились, напротив, Хафса считалась справедливой хозяйкой, только отъявленных лентяек и воровок били или держали на хлебе и воде. Если девушка не склочница, работала хорошо и не была неряшлива, она жила спокойно и была уверена в своем будущем. Мало кто рассчитывал попасть на ложе к Повелителю, особенно сейчас, когда там бывала одна Хуррем, но после девяти лет службы прилежные служанки получали волю, если не были до того выданы замуж, то получали просто деньги на жизнь и небольшой домик.

Правда, мало кто добровольно выходил за ворота гарема, что делать девушке даже с домиком и деньгами в страшном, чужом мире без родных и близких? Нет, оставались служить прежней хозяйке или находили новую, учили молодых служанок, выполняли нетяжелую работу, коротая свой век. Гарем прирастал не только молодыми красавицами, купленными в Бедестане, но и теми, кто уже не был рабынями, но продолжал жить внутри ворот Баб-ус-сааде.

Об этом не раз думала и валиде. В последние годы после того, как Повелитель едва не погиб от руки Фирюзы, выдававшей себя за сестру шаха Тахмаспа Перихан-ханум, его сердцем полностью завладела Хуррем, и новых наложниц уже не покупали. Любая попытка приобрести для гарема молодых красавиц вызывала просто гнев Хасеки, так было, когда Хафса решила подарить двух славянок – по одной Сулейману и самой Хуррем, Хуррем возмутилась так, что пришлось забирать обеих, а взамен дарить евнухов.

Но для девушек пять лет много значат, гарем старел на глазах. Хуррем не желала этого замечать, конечно, она не могла запретить Хатидже-султан покупать себе красавиц, но та тоже боялась неверности Ибрагима-паши и предпочитала служанок постарше и пострашней. Хафса старалась не давать Хуррем поводов для ссоры и предпочитала верную, хотя уже не такую быструю Самиру. А вот Махидевран привезла с собой отменных красавиц, видно, нарочно выбирала на рынке для поездки. Самой не вернуть сердце Повелителя, так хоть кто-то из рабынь сумеет завоевать его.

– Махидевран, где ты таких служанок набрала? И не глупые…

Баш-кадина усмехнулась одними глазами, вслух смиренно произнесла:

– Я постаралась для гарема Мустафы набрать красивых и умных девушек.

Хафса решила, что пришла пора поговорить откровенно, тем более они остались одни, а султан возвращается из похода.

– Надеешься, что Повелитель вернет тебя в гарем?

Лицо Махидевран стало каменным. Она вовсе не глупа и понимала, что свое время упустила. Вернуться, чтобы подсунуть на глаза султану новую красавицу из тех, что привезла? Нет, это глупо, кто знает, что у них на уме? Вздохнула, расправила складки ткани на коленях, произнесла тихо, так чтобы не услышал никто, кроме валиде:

– Буду просить перевести Мустафу в Манису. Достоин ведь. Он в Конье хорошо справился, все так говорят. Наследник должен править в Манисе.

Хафса кивнула:

– Это разумно. Я тоже буду просить. С Хуррем сейчас не ссорься, ни к чему.

Но поссориться пришлось… И именно из-за красавицы-служанки.

Две красивы, далеко не глупы и так и стреляли глазами по сторонам. Большие темные глаза, нежная, словно персик, кожа, красивой формы губы… Не так часто бывает, когда все лицо красиво, чаще хороши глаза, именно они видны в прорези яшмака, блестят, зовут в неведомые дали… или, наоборот, пугливо подрагивают ресницы…

У этих не подрагивали, то ли от природы не отличались боязливостью, то ли Махидевран научила, были готовы взять Повелителя приступом.

Это совсем не понравилось Роксолане – одно дело Махидевран, которая для Сулеймана ушла в прошлое, но совсем иное эти две юные красавицы. Распорядилась:

– Зейнаб, узнай, кто они такие, что умеют и что знают.

Старуха покачала головой:

– Вай, госпожа, они простые служанки, погостит хозяйка, и уедут…

Но что-то в голосе верной Зейнаб заставило Роксолану насторожиться.

Так и было, хитрая Махидевран привезла не кого попало, она подобрала таких, чтобы поговорить умели тоже. Обе знатного рода, много знали и умели. Серьезная опасность…

И злиться на Махидевран глупо, это ее право иметь красивых, умных служанок. Но к возвращению из похода Повелителя этих красавиц быть в гареме не должно, Роксолана хорошо помнила лже-Фирюзу и свои тогдашние мучения. От воспоминаний на сердце похолодело: а вдруг и эти приехали, чтобы отравить Повелителя?! Махидевран была бы выгодна смерть Сулеймана, ее сын становился следующим султаном, а она сама валиде-султан.

– Зейнаб, разве можно быть уверенной, что это не новые Фирюзы?

– Не бери грех на себя дурными мыслями, Хуррем, – в минуты серьезных разговоров старуха обращалась к Роксолане, словно к младшей, а не старшей по положению, – не подозревай Махидевран в страшном.

Но возникшая мысль уже не отпускала…

– Зейнаб, Махидевран может ничего не знать. Откуда они? Конья совсем рядом с Тебризом, может, их Тахмасп прислал?

– Конья рядом с Тебризом? Совсем рядом, месяц пути, госпожа.

Но Роксолана стояла на своем:

– Тахмасп хитрый, если смог прислать Фирюзу в Стамбул, что стоит прислать убийц в Конью?

Резон в ее словах был, но Зейнаб не видела смысла в этих разговорах.

– Сделай что-то, чтобы эти служанки перестали быть привлекательными.

– Госпожа!

– Зейнаб, я прикажу кому-то другому…

Но поступила иначе.

– Махидевран, продайте мне ваших красавиц?

– Каких?

– Тех, что привезли с собой, – Роксолана кивнула на стоявших в стороне и явно шепотом обсуждавших ее служанок. – Вы же хотите, чтобы они были ближе к Повелителю? У меня будут ближе…

– Но я не собиралась их продавать.

– Тогда подарите. Я вам подарю других, еще моложе и красивей, которые понравятся шех-заде Мустафе. Не для себя же вы покупали красавиц?

Глаза Роксоланы смотрели с вызовом, Махидевран невольно смутилась. Конечно, не для себя, а для Сулеймана она привезла Джамилю и Надиру. Имена девушек соответствовали сути – «Красавица» и «Редкая». Отказать Хуррем опасно, но и отдавать девушек тоже не хотелось. Но Роксолана не отставала:

– Что или кого вы хотите взамен? Или… – она понизила голос почти до шепота, – лучше посоветовать Повелителю перевести шех-заде Мустафу править в Манису?

Это был удар в самое яблочко! Сумеет ли попросить за внука валиде, послушает ли ее султан, а вот если попросит Хуррем, наверняка послушает.

Роксолана наблюдала, как у Махидевран борются два чувства – осторожности и ненависти. Поскольку теперь цель появления красавиц в гареме больше не была секретом, стало ясно, что Роксолана просто не допустит их до Повелителя, зато сделает все, чтобы навредить Махидевран, а то и просто оклеветать баш-кадину. Взгляд женщины не обещал в случае неуступчивости соперницы ничего хорошего, Роксолана решила отстаивать свои интересы любыми способами. Появление Махидевран подсказало ей, что спокойствия не будет даже при отсутствии баш-кадины в гареме.